Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России
Шрифт:
В 1682 году, при царе Фёдоре Алексеевиче, было отменено местничество и были запрещены даже споры из-за мест.
Местничество – система феодальной иерархии в Московском государстве XV–XVII веков – регулировало служебные отношения между членами служилых фамилий на военной и административной службе и при дворе. Местничество основывалось на том, что взаимное соотношение родов должно было оставаться всегда на одном и том же уровне и положении. Название “местничество” произошло от обычая считаться “местами” – за столом и на службе. Место зависело от “отечества”, “отеческой чести”, которая слагалась из двух элементов – происхождения с родословной и служебной карьеры самого служилого человека и его предков. Местнические споры разбирали лично царь и Боярская дума.
Первоначальное положение служилого рода в Москве зависело от положения его членов в момент перехода на службу к великому князю. Таким образом, первое место среди московского боярства заняли потомки великих князей. После них шли потомки удельных князей. Князья заняли место на иерархической лестнице выше нетитулованных бояр московского великого князя, хотя бы те и насчитывали не одно поколение на службе в Москве. Мелкие князья, до перехода в Москву находившиеся на службе у других великих или удельных князей и перешедшие под власть московского великого князя со своими государями, теряли своё старшинство и становились ниже московского боярства. Удельное боярство также было ниже московского и занимало положение на иерархической лестнице в соответствии с иерархией своих бывших удельных княжеств.
Не только каждый род, но и каждый член рода имел постоянное и строго определённое положение в служебной иерархии. Если кому-нибудь удавалось выдвинуться и стать выше, то это влекло за собой повышение его потомства и понижение тех, кого он “пересел”. Этим и объясняется то упорное сопротивление, которые оказывали в XVI и XVII веках представители боярских родов в случае несоответственного для них назначения. Их согласие на назначение влекло для них потерю прав.
С усилением царской власти правительство стало всё более враждебно относиться к проявлениям местнических счетов, нередко подвергая спорящих тяжёлым наказаниям. Впрочем, это мало помогало, и даже отмена местничества почти не изменила порядок в государстве и не отразилась на боеспособности войск. Эхо местнических счетов погасло только к концу XVII века.
Приехавший из Европы Пётр начал вводить европейские порядки резко и круто. Он приказал придворным брить бороды и носить немецкое платье. Бороды было разрешено носить только духовенству и крестьянам. Посадские люди могли получить разрешение на ношение бороды при уплате особой пошлины. За бороду платили упрямые бояре, купцы, служилые люди, посадские, ямщики, извозчики – от 30 до 100 рублей, и эта сумма была очень значительна. Указ о ношении иностранной одежды гласил: “Боярам, окольничим, думным и ближним людям, стольникам, московским дворянам и всех чинов людям в Москве и в городах носить платья – венгерские кафтаны – верхние, длинною по подвязку, а исподние, – короче верхних, тем же подобием”. Указы прибивались на лобных местах; чтобы их не срывали, к ним приставлялась охрана. Указы несколько раз повторяли, на улицах выставляли манекены в немецкой, венгерской, французской одежде, русское платье запрещалось продавать в лавках, с ослушников брали штрафы.
Пётр изменил летоисчисление и календарь. У различных народов существовало множество календарных систем. Последовательный счёт лет во всех календарях вёлся от какого-нибудь исторического события. С VII века до нашей эры римляне пользовались лунно-солнечным календарём, по которому год из 12 месяцев с нечётным количеством дней в каждом (из суеверия римляне боялись чётных чисел) состоял из 355 дней. Год начинался 1 марта, и римский календарь не знал порядкового счёта дней в месяце и вёлся по календам, нонам и идам – 5 день до мартовских ид, 6 день до мартовских календ.
В 46 году до н. э. римский император Юлий Цезарь реформировал календарь. Три года имели 365 дней, четвёртый – 366 дней. Начало года перенесли на 1 января – в этот день новые римские консулы вступали в должность. Вводилась и семидневная неделя.
Новый календарь, названный юлианским, был принят христианской церковью на Никенском сборе в 325 году и утвердился в Византии, но с порядковым счётом дней. В VI веке установилась Византийская точка отсчёта времени от основания Рима – эра – по которой 754 год до н. э. от основания Рима считался 5508 годом. Эта система перешла в Московское царство – с X века, вместе с принятием христианства. До этого у славян год делился на 12 месяцев, названия которых происходили от явлений природы.
Одновременно с Византийской датировкой на Западе в VI веке утвердилась датировка событий от Рождества Христова. Ко времени Петра только Россия из европейских стран держалась старого, византийского календаря. До 1492 года новый год в России начинался с 1 сентября, с 1 марта. На исходе 1699 года в России счёт времени стал вестись так, как это делалось в Европе. Вслед за 31 декабря 7208 года “от сотворения мира” наступало 1 января 1700 года от Рождества Христова. Указ Петра Первого гласил:
“В знак того доброго начинания и нового столетнего века в царствующем граде Москве, после должного благодарения Богу и молебного пения в церкви – кому случится и в дому своём, по большим проезжим и знатным улицам, людям знатным и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед воротами учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на Гостином дворе и у Нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам учинить возможное. А людям скудным хотя по деревцу или ветви над воротами или над хороминой своей поставить. И чтоб поспело ныне будущего января к 1 числу.
Все должны поздравлять друг друга с Новым годом и столетним веком и стрельба должна быть из пушек и мушкетов и иллюминация”.
200 пушек на Красной площади стреляли целую неделю. Москва и Россия вступили в XVIII столетие. Л.Н. Гумилёв писал о начале новой эпохи:
“Русские люди, даже одетые в кафтаны и парики, оставались самими собой. Да и отношение царя Петра к Европе, при всей его восторженности, в известной мере оставалось, если можно так выразиться, потребительским. Известна фраза царя: “Европа нам нужна лет на сто, а потом мы повернём к ней задом”. Однако Пётр здесь ошибся. Европа оказалась нужна России лет на 25–30, так как все европейские достижения русские переняли с потрясающей лёгкостью. Уже к середине XVIII века стало возможным “повернуться задом”, что и сделала родная дочь Петра Елизавета в 1741 году”.
Поездка с Великим посольством доказала невозможность создания антитурецкого союза против турок с участием России. Но именно тогда Пётр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Новое задачей для неё стало пробиться к морю на Западе.
Проблема Балтийского побережья, из удобных гаваней которого можно было свободно торговать с Западной Европой, занимала умы московских политиков со времён Ивана Третьего. Его внук Иван Грозный разгромил владевший Прибалтикой Ливонский орден, но последовавшая война с Речью Посполитой во главе со Стефаном Баторием привела к поражению в Ливонской войне. Тогда же Швеции при распаде Ливонского ордена досталась Эстляндия. Во времена Московской смуты начала XVII века интервенция Швеции совместно с Польшей на российскую территорию закончилось овладением шведами всем побережьем Финского залива. По Вестфальскому миру 1638 года, завершившему Тринадцатилетнюю войну, на южном побережье Балтийского моря к Швеции отошли Верхняя Померания и часть Нижней с герцогствами Бременом и Вердером, и городами Штетином и Висмаром. По Оливскому миру 1660 года, закончившему польско-шведскую войну, Швеция получила Лифляндию. Балтийское море стало внутренним шведским морем и Швеция полностью контролировала Прибалтийскую торговлю.
В середине XVI века царь Алексей Михайлович воевал со Швецией и даже осаждал Ригу. Война на два фронта закончилась неудачей – занятая шведской войной Россия проиграла и Польше. Заключённые русско-шведские мирные договоры при царях Михаиле Фёдоровиче и Алексее Михайловиче считались временными уступками противнику.
Победы шведских королей Густава-Адольфа и Карла X принесли шведской армии европейскую славу, и она заслуженно считалась лучшей в Европе. Западноевропейская дипломатия конца XVII века была очень медлительна, а шведская – быстра и решительна. Это возможно, когда у тебя за спиной стоит одна из лучших европейских армий. Военная мощь – главное и важнейшее средство заставить уважать честь и достоинство державы.