Петр Великий и Санкт-Петербург в истории России
Шрифт:
Война была объявлена открыто. В распоряжении Софьи в Кремле находились стрелецкие полки, в распоряжении Петра в Троице – несколько сотен потешных и стрельцов Сухарева. Уже 9 августа Петр потребовал отчета у Софьи за сбор стрельцов в Кремле в ночь на 8 августа. Правительница выступала на площади перед стрельцами и народом, жаловалась, плакала, грозила рубить головы. Оставшиеся в Москве стрельцы не оказывали поддержки Софье – слишком очевидно и непререкаемо было юридическое превосходство Петра. Фаворит В. Голицын, используя опыт Крымских походов, сбежал в подмосковную деревню. Бояре, посылавшиеся Софьей в Троицу, оставались у Петра. Там же остался и патриарх Иоаким. В Троицу по приказу царя под развернутыми знаменами и барабанным боем ушел полк П. Гордона. За ним пошли стрелецкие полки, повалили и бояре.
Противостояние брата и сестры закончилось 6 сентября. Софья сдалась и выдала Ф. Шакловитого, обвиненного в подготовке покушения на Петра. Шакловитый и его ближайшие сподвижники были казнены. Историк С. Соловьев писал, что Петра, не соглашавшегося на казнь, еле уговорили.
В конце сентября Софья была заключена в Новодевичий монастырь. Петр голов не рубил. Он написал брату Ивану из Троицы:
«Милостью Божьей вручен нам, двум особам, скипетр правления прародительского нашего Российского царствия; а о третьей особе, чтобы быть с нами в равном правлении, отнюдь не вспоминалось. А как наша сестра царевна Софья Алексеевна государством нашим владеть учала своей волей, и в том явилось особам нашим противное, и народу тягость и наше терпение, о том тебе, государь, известна. А ныне злодеи наши Федька Шакловитый с товарищи, не удоволясь милостью нашей, преступая обещание свое, умышляли с иными ворами о убийстве над нашим и матери нашей здоровьем и в том по розыску и с пытки винились.
А теперь, государь братец, настает время нашим обоим особам Богом врученное нам царствие править самим, понеже пришли в меру возраста своего, а третьему зазорному лицу, сестре нашей, с нашими двумя мужескими особами в титлах и в расправе дел быть не дозволяем, потому что учала она в дела вступать и в титлах писаться собою без нашего изволения, к тому же и царским венцом для конечной нашей обиды хотела венчаться.
Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас».
В этом же письме Петр просил или уведомлял брата Ивана «позволить отечески своим изволением не отсылаясь к тебе, государю, учинить по приказам правдивых судей, а неприличных переменить, чтоб тем государство наше успокоить и обрадовать вскоре». Формально Иван являлся соправителем Петра до своей смерти в 1696 году, но царские обязанности выполнял только номинально – присутствовал на посольских приемах, участвовал в церковных церемониях. Его имя продолжало упоминаться во всех грамотах рядом с именем Петра.
12 сентября Петр назначил новое руководство страны. Троевластие сменилось единодержавием.
Высокоодаренный и энергичный государственный деятель, талантливый организатор и стратег, посвятивший свое царствование европеизации страны и укреплению ее независимости, упрочению и расширению Российского государства» Петр Первый навсегда запомнил жаркое лето 1689 года – едва ли кто из государей сносил столько бед и напастей, как я. От сестры Софью был гоним жестоко – она была хитра и зла».
Семнадцатилетний Петр мало пользовался своей царской властью и «перепоручил» все матери. Россией управляли Л. Нарышкин, Т. Стрешнев, Б. Голицын. Через пятьдесят лет историк Б. Куракин писал о правлении Натальи Кирилловны: «Сия принцесса доброго темперамента, добродетельного, только не была ни прилежная ни искусная в делах и ума легкого; правление оной царицы Натальи Кирилловны было весьма непорядочное и недовольное народу и обидное». К трем главным боярам вскоре присоединился князь-кесарь Ф. Ромодановский, ведавший Преображенским приказом, созданным еще в 1686 году как царская канцелярия, а теперь занимавшийся политическим сыском».
В 1693 и 1694 годах Петр побывал в Архангельске, увидел Белое море и первые морские голландские корабли, во время поездки на Соловецкие острова царь чуть не погиб во время бури. К лету 1694 года Петр вынужден был в6ернуться в Москву. Под Москвой стали проводиться большие военные маневры с участием иностранных офицеров – «кидали друг в друга» чиненные порохом гранаты, палили из пушек бомбами, бились палками». Осенью 1694 года в маневрах у Симонова монастыря, продолжавшихся несколько дней, погибли два десятка участников.
Историк Б. Куракин писал о постоянном нарушении Петром придворных церемоний:
«В начале выходы в соборную церковь оставлены были, и один царь Иоанн Алексеевич начал ходил. Также публичные аудиенции многие были оставлены, для которых бывали выходы народные. Оные были деваны при выходах просто».
Все управление Петр сосредоточил в Преображенском, которое стало его постоянной резиденцией. С. Платонов писал:
«Петр, бросив Московский дворец, спустился в сравнительно низкий и притом не русский круг и потянул туда за собою знатных персон боярского происхождения. А так как обращение в новой среде требовало приспособления к ней, Петр «начал учиться всех экзерциций и языку голландского». Уроки голландского он брал у Андрея Виниуса. Были особые учителя фехтования, верховой езды, танцев. Петр учился даже барабанному бою и потом всю жизнь любил показывать это искусство и усердно барабанил на различных торжественных собраниях и пиршествах.
Петр окончательно обосновался в преображенском и зачастил в Немецкую слободу. Дом Лефорта стоял близко от Преображенского дома Петра, почти против него на другом берегу реки Яузы.
Как пирушки и шутовство приобрели у Петра большой размах и скандальную гласность, так в данное время и его морские и воинские «потехи» приняли вид большого, хотя и «пустошного» дела. На Белом море в Петре окончательно сложился моряк. В упоении морским делом он стал именовать себя «шкипером», а из своих приближенных составил целый морской штаб для неосуществленного пока флота.
С таким же увлечением отдавался Петр и всяким «Марсовым потехам», от вычурных фейерверков до больших маневров, переходивших иногда в «смертный бой». Фейерверками Петр увеселял всю Москву, доселе незнакомую с этим удовольствием. На них сбегался весь город. Венцом «потешных» предприятий Петра был так называемый Кожуховский поход. На Коломенских лугах сражались две «армии» тысяч по пятнадцать в каждой. По своему масштабу эта «потеха» вышла из ряда остальных и может рассматриваться как пробная компания всех накопленных Петром воинских сил его собственной выучки».