Петя и Волк

Фанни Монтана

– Скорее, дайте листочек! – нетерпеливо трясу я в воздухе свободной рукой.

– С чего бы это вдруг, Петя? – Чёткий ледяной голос как подзатыльник оборзевшему щенку.

Вспыхиваю, бормочу "простите" и, закусив от ужаса язык, быстро ударяю по стакану, сбивая зверюгу на дно, закрываю горлышко голой ладонью и несусь в "техничку".

Зажмурясь, вытряхиваю жуткую тварь в поддон для полоскания тряпок. Блё-блё-блё!!! Теперь можно вдоволь трясти руками от омерзения, прыгать на месте и бесшумно визжать, выплёскивая

весь ужас.

– Петя, что это вообще за цирк с конями? – холодно и неприязненно спрашивает Вольф.

– Прошу меня простить, Вольф Карлович. Неправильно вовлекать в свои личные заморочки посторонних. Это только моя проблема, – стараюсь говорить серьёзно, весомо. – Просто… не люблю убивать насекомых… – добавляю я жалобным голоском, позорно проёбывая все попытки сохранить лицо.

Слабак, тряпка, ёбаный стыд… Мучительно краснею, аж глаза слезятся. Какое жалкое, жалкое зрелище. Особенно перед ним.

– Хм. Политика похвальная, а применение глупое… Что это за чупакабра?

– Это мухоловка². Она совершенно безобидная и очень полезная – ловит вредных насекомых и тараканов. За пределы "технички" вообще не выползает. Я не знаю, что на эту особь нашло, их в торговом зале и не видели никогда.

– Стоп-стоп, Петя. Кота ты мне вполне честно умудрился продать, но этот адов жупел даже не пытайся всучить. Здесь не живой уголок или зоосад, а оружейный магазин. Впредь потрудись держать себя в руках… Придётся вызывать дезинсекцию.

Бедная мухоловка и её почтенное семейство… Но Васисуалия я тебе всё же втюхал!

Глава 3. Меня лишают стрелковой невинности

В понедельник Вольф Карлович велел прийти на час раньше.

Ночью снова выпал снег, вызвав у меня приступ дежавю. В прошлый раз со снегом мне явился кабздец… И сейчас я предсказуемо очкую. Наверное, самая тренированная мышца в моём организме – жопное очко. Постоянно жим-жим. Скоро я им смогу железный лом перекусывать. А что, полезный скилл – можно за деньги выступать.

Ещё мне было приказано "одеться прилично". Это как вообще? Сейчас, подождите, я посмотрю в гардеробной, отыщу подходящий костюмчик а-ля Вольф Карлович. Эм-м-м… Вот незадача, нет ни одного. И гардеробной у меня тоже нет. Так что лук будет сегодня такой: единственные чиносы кофейного цвета с ремнём и самая новая водолазка. Ну, не обычный же свитшот с капюшоном и джинсы – уже прилично.

Подходим с Васисуалием к нашему магазину. Вроде бы…

Блё, я в потьмах, да ещё при свежевыпавшем снеге, кажется что-то попутал… Озираюсь – ну нет, место то самое. Да что за херня!

Около входа, загораживая вечно грязные стеклянные витрины, раскинулись солидные двухметровые туи в вазонах. Фасад, вместо облезлого, сделался кирпичным и ровно открашенным в чёрный цвет. Исчезла жуткая ржавая решётка, отгораживающая с улицы наш парковочный пятачок.

Под ногами, на дорожке ко входу, откуда-то материализовалась прикольная брусчатка вместо разбитого старого асфальта.

Кто-то всё переделал! Кабздец! Они просто продали кому-то магазин, а меня, как дурачка, выставили за дверь – иди теперь, ищи справедливости. Ещё и кота фактурно сплавили.

Стою, туплю по-страшному уже с минуту. Пока не догадался, долбоёб, на вывеску голову задрать. Она хоть и новая, но логотип-то наш – две буквы в круге ЧР, «Человек с ружьём».

Дверь новая, офигенная – чёрная, с толстой медной отбойной пластиной по низу. По центру – табличка "ЗАКРЫТО. Ждём вас снова!", тоже медная.

Штырит нелепое чувство, что я не проснулся ещё. Ладно, зайду внутрь – чего мне терять?

– Доброе утро, Вольф Карлович! Что с нашим магазином случилось? Гендальф мимо проезжал?

Прошло четыре дня? Серьёзно?..

Я озираюсь, как Алиса в ёбаном Зазеркалье. Вместо обрыдлевшей вульгарной напольной плитки – ровный матовый пол строгого графитового цвета. Мерзкие бежевые штукатуренные стены превратились в буазери от пола до потолка, благороднейших серо-зелёных оттенков.

Сам потолок стал выше! Он теперь не подвесной с надоевшими всем "пробковыми" панелями. А настоящий, ровный, матовый… тёмно-серый, с широким карнизом под лепнину того же цвета.

Витрины с оружием просто охуенные! Строгие, классические, почти чёрные – не то облезлое дээспэшное дерьмо, что у нас было. В относительно затемнённом пространстве торгового зала, всё внимание фокусируется на ружьях и карабинах в ярко освещённых утробах витрин с бежево-серыми замшевыми задниками. Невероятно объёмно и контрастно.

– Петя, выпусти наконец животное, будь добр.

Блё… Пока я верчу головой, как пенсионер в секс-шопе, бедный Васисуалий пытается выдраться из переноски.

Вольф провожает взглядом кота, который с похуистическим видом удаляется в сторону общей комнаты. Хмыкает уважительно, отдавая должное кошачьей невозмутимости.

И слегка разочарованно обращается ко мне:

– Это самое приличное, что ты нашёл? – кивая на мой лук, которым я был так доволен.

Неловко прикрываюсь, не зная, куда деть руки:

– Извините, я не знал, что тут всё так… Ну… Но КАК, Вольф Карлович? – снова даю волю детскому изумлению. – Здесь же ремонта на два месяца и несколько миллионов!

– О, так ты эксперт, Петя? В таком случае, хорошо, что мы не обратились к тебе. – Смеётся надо мной, а лицо абсолютно бесстрастное. – Ремонт на самом деле небольшой, косметический. Пол налили, потолок натянули, а стены покрасили. Внутри, кроме общей комнаты, всё осталось прежним. Витрины, вывеску и дверь Пал Сергеич давно заказал. Ничего сверхсложного. Оставалось только проследить, чтобы всё делалось рационально и вовремя.