Пейзаж души: «Поэзия гор и вод»
Шрифт:
Небосвод чист и светел, и взор не может исчерпать раскинутого во все стороны пространства. В этом мире нет ни пыли, ни гама бренной земли, нет жажды славы и богатства, и душа поэта наполняется светом, как эта прозрачная вода и ясная луна. Чжу Си сказал: «Фразу „как луна в воде“ следует понимать как конкретную воду, в которой отражается луна с небес. Не будь этой воды, не было бы и этой луны». В конечном же счете, не будь светлой души поэта, смогло ли бы это пронизанное светом пространство неба и земли превратиться в эстетически прекрасное пространство, вызывающее у человека нескончаемые видения?
Всех манящее, нам недоступно светило, Неотрывно(«За вином вопрошаю луну»)
В лунных гимнах луне луна у Ли Бо и недоступно далека, недостижимо высока, и в то же время вызывает у человека близкое и родственное чувство. И пусть эта луна где-то далеко, она вызывает у Ли Бо чувство радости и наслаждения: «Хочу подняться в небо и обнять луну»; «Насладись бесплатно ветром и луной». Вот так и появляются у него такие удивительные образы, как приглашение луне, хмельная луна, шагающая луна, оседланная луна, плывущая луна, ночующая луна, забавляющаяся луна…
Взмахну бокалом — приходи, луна! Ведь с тенью нас и вовсе будет трое.(«В одиночестве пью под луной»)
Вдоль ручья побреду я куда-нибудь прочь, Где ни птиц, ни людей, только в небе луна.(«Разгоняю грусть»)
По ним мой челн водовороты катят. Снежит… И «Тень горы» примстилась мне.(«Плыву на лодке у Врат восточного Лу»)
Луна-ясна, покинь-ка небеса, Стань лодочкой в цветах моей хмельной!(«Песни Осеннего плеса»)
Такие разнообразные картины луны формируют автопортрет, проникнутый наивным волшебством сновидения и в то же время истинный и эмоциональный. Под лучами луны Ли Бо, расслабленный, безмятежный, полностью раскрывает свободу своей души, обретенную в подлунном пространстве. Все такая же недоступная, повиснувшая в своем далеке, луна становится ближе и полнит человека чувством. Ли Бо нередко свой необузданный темперамент проявлял в подпитии, изливая гнев по поводу неприятия миром его таланта. И когда он видит: «Я пью один, нет никого со мною», — он приглашает луну разделить компанию:
Взмахну бокалом — приходи, луна! Ведь с тенью нас и вовсе будет трое. Луна, конечно, не умеет пить, Тень лишь копирует мои движенья, И все-таки со мною разделить Помогут мне весеннее броженье. Луна шалеет от моих рулад, А тень сбивают с ног мои коленца…(«В одиночестве пью под луной»)
Захмелев и пританцовывая с луной, поэт уже не думает о безнадежности своей служивой карьеры, о своем одиночестве на жизненном пути без задушевного друга. Вино поднимает ему настроение, луна — словно близкий друг рядом, и поэт обретает чувство независимости и хмельной мир, в котором забывает и себя, и все вокруг.
Единственный природный объект, испускающий светлые лучи в кромешной ночи, неизменная от века луна глядит вниз на освещенные ею мириады существ и естественно становится в центр эстетического любования людей. У Ли Бо весьма много произведений, где через образ луны он раскрывает свои мысли об отчем доме и друзьях:
Сияние луны простерлось к ложу — Иль это иней осени, быть может? Взгляну наверх — там ясная луна, А вниз — и мнится край, где юность прожил.(«Грезы тихой ночи»)
Безграничность и вечность луны воплощается не только во времени, но и в пространстве. В небесах — все та же луна, и это снимает пространственную отдаленность путника от родного края, поэт с помощью луны уносится мыслью к родным краям, а родные края в образе луны сопровождают путника до самого края земли.
Зарыдала кукушка, и пух тополей отлетел, Говорят, Вы в Лунбяо, отставлены нынче от дел. Я тревогой своей поделюсь с лучезарной луной, Чтоб она унесла ее в этот далекий удел.(«Из дальних краев обращаюсь к Ван Чанлину,
прослышав, что он сослан в Лунбяо»)
Собираясь вместе, люди глядят на луну, когда они отдалены друг от друга, порознь они видят все ту же общую для всех луну, и луна как бы олицетворяет собой чувство дружбы, неотступно сопровождая их.
Луна в стихах Ли Бо становится чудесным посредником между древностью и сегодняшним днем, метаморфозами человеческого мира и требованиями судьбы.
Терраса, запустелый сад. Весна, Зеленый тополь, песни спозаранку… Осталась неизменной лишь луна, Взиравшая на пиршества У-вана.(«С террасы Гусу смотрю на руины»)
Здесь луна — свидетель взлета и падения истории, и перед ликом луны дворцовые роскошества ушедших веков — миг один. Об одном сожалеет Ли Бо, глядя на вечно неизменную луну, озаряющую переменчивый мир людской, — о том, что человеку не дано задержать навеки радости и удовольствия жизни, и потому с вином в руке обращается к луне:
Где луна, на которую предки смотрели? Вот она: им светила — и смотрит на нас. Мы приходим, уходим, как воды в движенье, Каждый видит луну, что вот так же ясна. Пусть же в час возлиянья и в час песнопенья В золотистых бокалах искрится луна!(«За вином вопрошаю луну»)
Чувства поэта, вызванные изменчивостью мира людского, концентрируются на отношениях космоса и бытия. Луна как образ вечного становится фоном для сожалений об уходящей жизни. Вечность космического и краткость человеческого — это неразрешимое противоречие, которое человек, находящийся между исчезающим прошлым и надвинувшимся настоящим, не в силах преодолеть. Поколение за поколением поэты воздыхали перед этой тупиковой ситуацией жизни. Такие настроения появляются и в других стихотворениях Ли Бо, но наиболее чарующими они становятся здесь, в вопросах к луне. В противоречиях между конечным и вечным поэт, обращаясь к образу луны, искусно соединяет воедино настоящее с ушедшим и грядущим, концентрируя их в песне вину. Не чудесный ли способ для людей контролировать собственную жизнь? В конце концов, раз люди прошлого, настоящего и будущего сталкиваются с одним и тем же противоречием жизни-смерти, то не может ли это противоречие соединить поколения, породить общность? Вздыхая о краткости человеческого бытия и бесконечности космоса, поэт восхищается вечностью луны («Всех манящее, нам недоступно светил»); и тогда, когда он с помощью образа луны ищет своего рода независимости ни от чего и ни от кого («Мы приходим, уходим, как воды в движенье, / Каждый видит луну, что вот так же ясна»), он вновь обращается к пространству вечной нескончаемости луны.