Пиар во время чумы
Шрифт:
– А вопрос очень серьезный, – продолжил Гуров, поняв, что комментариев от Курбатова уже не поступит. – Я по поводу тех помещений, которые вы сдавали в аренду так называемой «Дороге будущего». Как мы выяснили, арендная плата была весьма умеренной, по столичным меркам даже смехотворно умеренной. Отказало деловое чутье или были какие-то иные причины такой щедрости?
На лице бывшего чемпиона не шелохнулся ни один мускул. Он продолжал визуально изучать своего гостя, не испытывая ни малейшей неловкости. Выдержав короткую паузу, Курбатов наконец сказал:
– Значит, все дело в этой
– У нас и на корысть статью пока не придумали, – заметил Гуров. – Поэтому меня интересует не корысть в чистом виде, а ее преступные варианты. В случае с «Дорогой будущего» имеет место один из таких вариантов. Вы не можете об этом не знать. Организаторы этой пирамиды в розыске. Образно говоря, по ним тюрьма плачет, а вы им помещения сдаете по бросовой цене. Такой факт не может не привлечь внимания. И однако, я далек от мысли предъявлять вам по этому поводу претензии. Просто хотелось бы услышать о причинах вашего бескорыстия. Может быть, откроется что-то для меня новое.
Курбатов скептически на это улыбнулся и веско сказал:
– У меня секретов нет. А Валеева, между прочим, преступником не считаю… Кстати, юридически я не очень грамотен, но мне кажется, что до суда человека не принято называть преступником.
– Да, есть такое положение, – согласился Гуров. – Но мы ведь с вами не на радио записываемся – у нас с вами неофициальная беседа. А как прикажете называть человека, нажившегося обманным путем? Если хотите, я буду называть его подозреваемым. Что это меняет?
– Кое-что меняет, – внушительно произнес Курбатов. – Но я не настаиваю. Пусть будет преступник. Но я сдавал площади в аренду не преступнику, а хорошему знакомому и хорошему человеку. Поэтому и условия были льготными. Вы удовлетворены?
– Значит, вы хорошо знаете Валеева? – тут же спросил Гуров.
– Достаточно хорошо, – кивнул Курбатов.
– Можно узнать, откуда?
– Вы должны быть в курсе, что Валеев – тоже бывший спортсмен. Виды спорта у нас не близкие, – опять улыбнулся Курбатов. – Но иногда мы встречались. В заграничных турне. И здесь, на родине… Кстати, я сам неплохой шахматист. Для любителя, конечно. Вот вам и ответ на ваш вопрос. К тому же Валеев был намерен в работе своей организации пропагандировать здоровый образ жизни. Мне это импонировало. А в детали я не вдавался. У меня и своих забот полно.
– Про здоровый образ жизни, признаться, услышал впервые, – с удивлением сказал Гуров. – Хотя, как говорится, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным… Что-то такое своим клиентам Валеев действительно внушал. Боюсь только, в результате его деятельности здоровье многих граждан сильно пошатнулось. Параллельно с благосостоянием.
– Я не вдавался в детали, – повторил Курбатов.
– Ну, в некоторые детали вы должны были вдаваться неизбежно, – заметил Гуров. – Например, договор аренды. Вы были в курсе,
– Нет, для меня все эти события тоже оказались неожиданностью, – спокойно ответил Курбатов. – Мне казалось, дела у Валеева идут прекрасно. А договор аренды в связи с форс-мажорными обстоятельствами можно считать аннулированным. Больше никаких дел с этой компанией я не имею.
– А вообще, вы были в курсе, чем занимается Валеев? – небрежно спросил Гуров. – Вы, случайно, не были в доле, Вячеслав Александрович?
Курбатов, не дрогнув, выдержал его взгляд.
– Отвечаю, – ровным голосом сказал он. – В доле я не был, а в курсе дел был. В общих чертах, конечно. Операции с недвижимостью – реальной и гипотетической – сейчас очень популярны. Не всегда, правда, они получаются. У Валеева, кажется, не получилось.
– Это как посмотреть, – возразил Гуров. – Некоторые считают, что получилось, и даже очень.
– Хорошая шутка, – наклонил квадратную голову Курбатов. – Я, правда, смотрю на это несколько иначе. Видите ли, крупные денежные операции всегда связаны с большим риском, и то, что со стороны кажется обманом и преступлением, на деле может являться всего лишь финансовым провалом. Чистая экономика. Но у нас принято сразу же искать козла отпущения. Неудивительно, что бедный Валеев ударился в бега.
– Предварительно захватив с собой всю наличность, – подсказал Гуров. – А заодно и сообщников.
Секунду они въедливо рассматривали друг друга, но Курбатов не стал затевать спора.
– Еще вопрос, была ли эта наличность, – мирно сказал он и добавил: – Но вам, впрочем, виднее. Не стану навязывать свое мнение органам. У вас есть еще вопросы?
– Собственно, остался всего один вопрос, – кивнул Гуров. – Как хороший знакомый, вы не в курсе, где может отсиживаться господин Валеев со своей свитой?
Курбатов впервые обозначил некоторые эмоции. Он выразительно развел огромными руками и сделал изумленные глаза.
– Дорогой мой, откуда? – прогудел он. – Мы и раньше не были близки с Валеевым настолько, чтобы делиться своими планами, а теперь… Никоим образом не хочу присоединяться к тем, кто готов побивать виноватого каменьями, но, судя по всему, встреча между нами теперь исключена. По крайней мере, на долгое время.
– Ага, даже так? – хмыкнул Гуров. – Ну что же, приятно было с вами побеседовать. Пожалуй, я теперь пойду, Вячеслав Александрович. Однако вот вам на всякий случай номер моего телефона – если что вспомните, обязательно позвоните.
– Если что вспомню, обязательно позвоню, – серьезно сказал Курбатов, искоса рассматривая белеющую на краю стола бумажку.
– Да, чуть не забыл! – воскликнул Гуров, останавливаясь на пороге. – А приятеля господина Валеева, Кирилла Сергеевича Ваганова, вы не знаете? Он, правда, далеко не спортсмен, но человек известный, музыкальный продюсер…
Гуров готов был поклясться, что Курбатов вдруг резко помрачнел. Он посмотрел куда-то поверх головы Гурова и излишне грубо сказал:
– Никогда в жизни не слышал. И вообще, будь моя воля, вся эта музыкальная тусовка давно обосновалась бы на лесоповале. Там им самое место.