Пифагор
Шрифт:
— А поймёт ли китионец меня?
— Финикийцы и эллины живут на этом острове вместе много поколений. Как давние соседи, они знают язык друг друга. Итак, объясни Абибалу, что я на корабле, и передай следующее: пусть он отыщет кархедонские корабли и сообщит наварху [33] , что корабли Самоса, неготовые к бою, направляются в Египет. Захватить невооружённые корабли с людьми, не рвущимися в персидское рабство, и кормчими-финикийцами не составит труда.
— А если Абибала не окажется в городе?
33
Наварх —
— Молодец! — похвалил Пифагор. — Это не исключено. Тогда ты всё сообщишь сыну Абибала, мальчику твоих лет. Он хромает и в море пока не выходит. Он выполнит моё поручение с помощью кого-либо из братьев Абибала, которые, как и он, занимаются торговлей и тоже владеют керкурами. Ты дождёшься следующей ночи и с берега дашь мне знак факелом, очертив им круг над головой. Я пойму, что поручение выполнено, а если нет, проведёшь прямую линию перед собой. Запомнишь?
— Да, господин. И когда я должен отправляться?
— Сейчас. Кто знает, удастся ли тебе покинуть судно в городе. Ты родился на Гебре и, наверное, хорошо плаваешь?
— Конечно!
— До берега менее двух стадиев. Пока корабли обогнут этот мыс и причалят, ты окажешься уже вон там, у Солёного озера, а оттуда до дома Абибала рукой подать.
Они помолчали.
— Ты, разумеется, мечтаешь вернуться на родину, — проговорил Пифагор. — Согласно распоряжению Поликрата, раб, взятый в качестве воина на корабли, освобождается от власти господина. А я тебя сразу отпускаю с корабля.
Дрожащий голос, которым были произнесены эти слова, не соответствовал их смыслу. Пифагор не отпускал Залмоксиса, а отрывал его от себя. И Залмоксис это понял. Глазами, полными слёз, он смотрел на протянутый ему остракон со знаком пентаграммы.
— Это будет для Абибала знаком того, что он должен о тебе позаботиться. Если встретишь Метеоха, расскажи ему о случившемся, и пусть он поможет тебе добраться до крестонеев. Я буду тебя помнить, Залмоксис, с благодарностью.
— А мне?! Как мне тебя благодарить? — отозвался мальчик. — Мои одноплеменники не только не умеют ни считать, ни писать, но гордятся этим, считая подобные занятия позором. Ты открыл мне мир.
Пифагор обнял Залмоксиса и подтолкнул его к борту.
— Плыви к этому мысу, и ты будешь у Абибала раньше, чем мы причалим.
Залмоксис подошёл к перилам и, воскликнув: «Выручай, Нестис!», соскользнул за борт. Раздался лёгкий всплеск. Следя зато возникающей, то исчезающей рыжей головкой, Пифагор прокручивал в памяти незнакомое ему имя. «Кто бы это мог быть? — думал он. — Бог или богиня? Не от той ли же основы имя Нестор [34] ? Или с ним связано название реки Несс [35] ?
34
Нестор — в греческой мифологии царь древнего Пилоса, герой нескольких человеческих поколений, воплощение мудрости и долголетия.
35
Несс — река Фракии, а также имя кентавра, пытавшегося при переправе через эту реку похитить жену Геракла Деяниру и убитого им отравленной стрелой.
Наконец голова, мелькнув последний раз, исчезла. Пифагор отвернулся. Ни одно из расставаний после прощания с матерью не было для него тяжелее, чем это.
Леонтион
Решение Пифагора отправить Залмоксиса вплавь оказалось разумным. Едва корабли причалили, откуда-то появились персидские лучники. Они образовали цепь, не пропуская никого на мол и следя за тем, чтобы никто с кораблей не сошёл на берег. Около полудня к «Миносу» приблизился знатный перс. По спущенным сходням он поднялся на борт и был встречен почтительно склонившимся кормчим. Заскрипели ступени лестницы, ведущей на нижнюю палубу. Кажется, они спустились в каюту. Будь на корабле Залмоксис, Пифагору стали бы известны планы персов. Теперь же оставалось ждать и надеяться, что Залмоксис отыщет Абибала и тому хватит времени для выполнения задуманного.
Вскоре после ухода перса у крайнего судна показались четыре раба, груженных бурдюками. Кажется, персы не торопились. И Пифагор подсчитал, что загрузка всех сорока судов займёт конец этого дня и весь следующий. А там, глядишь, выход в море задержит что-нибудь ещё.
До наступления темноты рабы, успев загрузить девять кораблей, удалились. Устроившись у правого борта, Пифагор всматривался в берег. Волнение его возрастало. Абибал, против обыкновения, мог взять сына с собою, ведь хромота не препятствие для моряка. Или персы отобрали у китионцев керкуры — они ведь здесь хозяева. Не сомневался Пифагор лишь в одном: если Абибал на месте, он сделает всё возможное и невозможное для спасения самосцев. Но вот в рощице на значительном расстоянии от мола блеснул факел, и стал явственно виден очерченный им огненный круг. Кровь прилила к лицу Пифагора, и он возблагодарил молитвой бога добрых вестей. Огненный круг повторился. И в это мгновение Пифагор услышал, как рядом по борту от тяжести трётся якорный канат.
Наклонившись, он увидел чёрную голову и быстро скользящие руки. Ладонь, оторвавшись от каната, коснулась рта. Человек перекинул тело через перила, и Пифагор ощутил под ступнями влагу. Лицо юноши было Пифагору незнакомо. Нет, это не был посланец Абибала, как он предположил в первое мгновение.
— Я с соседнего судна, — послышался приглушённый голос. — Моё имя Леонтион. Мы решили связать кормчих и выйти в открытое море, пока на корабли не введены персидские воины.
— Кто это мы? — шёпотом спросил Пифагор.
— Я с «Тесея», — проговорил юноша, глотая слова. — Я уже оплыл два судна, там с нами согласны! Присоединяйтесь! Сегодня или никогда.
— Эта мысль возникала и у меня, — прошептал Пифагор. — Уйти можно было ещё и раньше. Но, взвесив последствия, я отказался от такого замысла. О бегстве известили бы Оройта, и его воины, переправившись, вырезали бы всех наших.
— Но ведь уйдут не все корабли. Неужели из-за трёх-четырёх судов поднимется такой переполох?
— Видимо, ты не знаешь персов. У них действует закон круговой поруки. За побег немногих расплатятся все. Оройту хватило бы и одного скрывшегося корабля — нужен лишь повод, чтобы покончить с ненавистной ему свободой Самоса и очистить остров для персидских переселенцев.
— Что же, по-твоему, мы должны сидеть сложа руки?
Пифагор склонился над юношей:
— Когда ты карабкался по канату, тебе случайно не был виден факел, прочерчивающий круг?
— Видел. Ну и что?
— Это мои друзья дали знак, что хотят нам помочь. Ты ещё успеешь оплыть корабли, на которых побывал, и передать, что имеется другой план, более надёжный и не создающий угрозы Самосу. И передай, что, если появятся чьи-либо корабли, не надо их пугаться. Следует вести себя как людям, захваченным в плен и жаждущим освобождения. А храбрость, достойную твоего имени, тебе, Леонтион, ещё удастся проявить.