Пик Купидона
Шрифт:
— И?
— И, — начинаю я, растягивая слово, пытаясь не замечать, как он стал как-то сексуальнее за последние четыре секунды. — Ты самый популярный парень в школе, лучший спортсмен и, соответственно, нравишься всем.
— Звучит как начало сюжета всех школьных романтических фильмов, — он ухмыляется, прежде чем провести пальцами по моей тарелке. — Можно?
Не обращая внимания на шквал бабочек в моем животе, я киваю.
— Да, и это переработанный сюжет, поскольку он хорошо работает.
До того, как
Он пожимает плечами и отправляет в рот одну из моих картошек фри.
— Понятно. Так это та часть фильма, где качок и его тихий репетитор влюбляются друг в друга? Из-за совместной картошки фри и математических задач?
Я уверена, что в этот момент все мое лицо горит, пока мой мозг пытается сформулировать реальные слова.
— Нет.
Илай смеется, и этого звука достаточно, чтобы успокоить всю тревогу, проникающую в меня.
— Я прикалываюсь над тобой, Миа. Я определенно влюбился в тебя не из-за математических задач.
Мне требуется больше времени понять, что он только что сказал, и когда я это делаю, время уходит, чтобы попросить его уточнить, что он имеет в виду. Вместо этого я незаметно покусываю внутреннюю сторону своей нижней губы и молчу следующие несколько минут, наблюдая за тем, как он правильно решает задачи.
Волнение и гордость бурлят в моей груди, растворяя комок в горле.
— Вот так. Ты справился.
Его глаза округляются.
— Все?
— Все, — я протягиваю указательный палец в нашем праздничном обмене, который мы создали однажды ночью из-за нашей любви к инопланетянам в корзинах для велосипедов.
— Да, блядь, — шепчет он, прижимая свой палец к моему.
— Я так понимаю, что занятие идет хорошо? — моя мама появляется сбоку от нашей кабинки, фактически разрушая наш личный пузырь. — Еще один коктейль, Илай?
Он качает головой, опуская руку.
— Нет, спасибо, миссис Де Ла Круз. Вообще-то я уже собираюсь уходить.
Уже? Эта мысль приходит мне в голову, но, к счастью, я в состоянии заставить ее отступить. Сегодня я уже один раз облажалась, не нужно делать это дважды.
— Моя малышка подготовила тебя к сдаче экзамена? Это завтра, верно?
Мои глаза метнулись к маме, а затем к нему. Уже завтра экзамен? Черт.
— Абсолютно. Я чувствую себя отлично. Спасибо еще раз за то, что так часто позволяете мне занимать вашу кабинку.
— Было очень приятно. Удачи! — моя мама улыбается на прощание и уходит, чтобы обслужить клиентов, пока я понимаю, что это наше последнее занятие с ним вместе. И я на девяносто процентов уверена, что он дал мне «зеленый свет», а я все испортила. Он, наверное, думает, что мне это неинтересно.
Но я
Черт.
Илай берет свой пиджак со стенда и встает, просовывая руки в рукава.
Скажи что-нибудь, Миа.
Он достает ключи из кармана и вертит их на среднем пальце.
Он колеблется? Он колеблется! Скажи что-нибудь!
— Ну… Еще раз, Миа, я не могу не поблагодарить тебя за помощь, — он ловит свои ключи на последнем повороте и делает шаг назад.
Черт. Черт. Черт.
Я открываю рот, но слова вылетают не те.
— Это совсем не проблема. У тебя все получится.
Одна сторона его губ приподнимается, но легкая улыбка не отражается в его глазах, и такое впечатление, что мое сердце падает в желудок, обугливаясь в кислоте.
— Хорошо. Увидимся?
Я согласно киваю, чувствуя, как тяжесть удерживает мои конечности на месте, пока он медленно поворачивается на пятках.
Еще до того, как он полностью вышел из дверей закусочной, я знаю, что буду жалеть об этом. Я буду сожалеть о том, что не попыталась.
Но я также не эгоистка. Он должен быть в центре внимания, хотя сама мысль об этом вызывает у меня острую тошноту. Ему нужно быть с кем-то, кто соответствует этим потребностям, а я не такой человек. По крайней мере, так я говорю себе, чтобы хоть немного уменьшить боль в груди.
ГЛАВА 3
Илай
Десять лет назад я был настолько глуп, что позволил Мии Де Ла Круз ускользнуть от меня.
Я знал, что ее тихий и сдержанный характер противоположен моему и моим планам на жизнь, и решил, что будет лучше, если она сама сделает первый шаг. Таким образом, я бы знал без сомнения, что она хочет меня, несмотря ни на что. У меня были намерения в отношении её, но воплотить в реальность увы не вышло, поэтому я закончил школу, вынужденный любоваться своей девочкой издалека.
Я видел, как она набрала лучший балл в нашем классе и произнесла вдохновляющую, проникновенную речь во время нашего выпускного. Сначала ей было трудно начать. Ее глаза метались по сторонам, руки сжимали край платья, пока она переминалась с ноги на ногу. Но потом, из ниоткуда, эти карие глаза остановились на мне, и она начала говорить так, как будто на всем стадионе были только мы с ней.
Это возродило мою надежду на то, что, возможно, мы могли бы попытаться стать кем-то, несмотря на наши явные различия. Но когда я пошел искать ее после церемонии, я подслушал ее разговор с сестрой и узнал, что она смотрела не на меня, а на Элени, которая сидела прямо за мной.