Пилигрим
Шрифт:
– Выживание вида важнее моих амбиций, - сказал Шис.
– Если раса выживет после скрещивания, значит, пусть будет так. Но проблема в том, что кроме Улья, на планете не осталось представителей нашего вида.
Онерон взглянул на эри:
– А как давно эта информация не обновлялась?
– Ты намекаешь на возможность выживания каких-то побочных ветвей?
– Шис бессмысленно хлопал глазами.
– Почему нет?
Шис издал странный звук, потом сказал:
– Вероятность существования наших родичей есть, в чем я лично сомневаюсь. Но для этого потребуется организовать
– Отлично, - сказал Со.
– Будем искать.
Шис смотрел на полковника с прежним выражением.
– Кажется, мы пришли к решению, - произнес Вид-Орн.
– Допустим, затея выгорит. Чем это чревато для нашего маленького друга?
– Колоссальный отскок назад в развитии популяции, - сказал Шис.
– Моим потомкам придется заново подниматься по эволюционной лестнице.
– По крайней мере, это лучше, чем забвение, - сказал великан.
– Однозначно.
– А что ти-боты? Они опасны?
– Они другие. Ти хотят поглотить все живое на планете, чтобы суммировать жизнь в номе и выйти на новый виток развития. Они вытесняют конкурентов, то есть нас, и они почти победили. Лучшая стратегия в нашем мире - поглощение противника, и они с успехом ее реализовали. Они почти сожрали Улей. Моя видовая идентичность противится такому сценарию.
– Что это значит?
– не понял Ярг о Маас.
Шис совсем как человек исказил лицо гневом и проговорил:
– Я ненавижу их.
Люминиты переглянулись с понимающим видом.
– Моя раса породила детище, которое сожрало ее. Стать частью собственного инструмента - это... унизительно.
– Шис, ты меня пугаешь, - сказал Онерон.
– Не ты ли говорил о предопределенности и единстве живой материи во вселенной? А теперь так отчаянно не хочешь следовать своему предназначению.
– Ты заразил меня вирусом человечности.
Онерон вздернул брови.
– Ты думал, общение с людьми пройдет для нас бесследно? Это информационный обмен. Мы влияем на вас, а вы - на нас.
– Ну, так на чем мы остановимся?
– спросил Вид-Орн. Похоже, ему не терпелось приступить к выполнению миссии.
– Для начала определимся с добровольцами.
Четверо пожелали вернуться домой. Онерон не сказал им ни слова против. Осталось полтора десятка человек.
– Прекрасно, - обратился Со к эри.
– Теперь скажи нам, какая техника еще в твоем распоряжении.
– Не понял.
– Сколько машин еще подчиняются твоим командам?
– Как таковые машины не важны, - поправил Шис.
– Важнее то, какой объем незараженных ти в моем распоряжении.
– Ладно, пусть так.
– Приблизительно десять тонн.
Вид-Орн присвистнул.
– Это не так много. Капля в море.
– Есть ли в твоем распоряжении сканирующие устройства?
Шис с минуту молчал, а потом выдал:
– Их можно создать. Из ти-ботов. Можно создать из ти-ботов все, что вам нужно. Массой в пределах десяти тонн.
– Поступим следующим образом, - Онерон вышел в центр зала.
– Нам нужны сканеры, настроенные на представителей расы Шиса, с максимальной широтой охвата. Понадобятся летательные капсулы, минимум четыре и один воздушный корабль.
– В какую группу войдешь ты?
– спросил Ярг о Маас.
– Ни в одну, - Со сделал паузу.
– У меня есть другое важное дело. Шис, сколько у нас времени в запасе?
Эри подвигал челюстью.
– Учитывая скорость поглощения ти-ботов, приблизительно три дня.
– Значит, шесть наших месяцев. Думаю, этого нам хватит.
– Я покажу вам, как работать с ботами, - сказал эри.
– Прекрасно.
Люди разбились на группы и одна, во главе с инженером, последовала за эри на технические уровни башни.
– Предлагаю немного отдохнуть и через час приступим к работе, - сказал Онерон.
Все согласились. Ксайра поймала его взгляд, и, когда Со вернулся в свою комнату, его не удивило, что она последовала за ним.
– Хочешь поговорить?
– Да, - сказала она.
– У меня есть несколько вопросов.
Онерон пригласил ее к себе. Они какое-то время наблюдали за панорамой в смотровом окне. Вечер превращался в ночь. Онерон сделал себе и жрице напиток.
– Я родилась в трущобах столицы, - сказала Ксайра.
– Мои родители рано оставили нас с братом. Мы попрошайничали, бродили по улицам, пока мне не удалось найти работу. Это была грязная тяжелая, но работа, за которую давали монету. Мы ютились в комнате, и даже с учетом нового заработка едва хватало на оплату жилья и кусок хлеба. Брат лепил поделки из глины, пытался их продавать. Из-за слабого здоровья он старался не выходить из дома.
Ксайра прервалась, чтобы отпить из стакана. Онерон ждал.
– Однажды брат заболел. Я стала работать в две смены, чтобы раздобыть лекарства, но ему ничего не помогало. Я ходила по лечебницам, переполненным до отказа, искала докторов. Все они отмахивались от меня, потому что у меня не было денег на лечение. Только один согласился посмотреть брата и сказал, что ему нужен дорогой препарат. Когда он назвал его стоимость, я поняла, что мне потребуется полгода работы, чтобы скопить эти деньги. Я готова была на все, лишь бы раздобыть нужную сумму. Мне пришлось торговать собой. Поначалу все получалось, но один из клиентов избил меня и отнял все скопленные гроши. Когда я оправилась, то поняла, что все придется начинать заново. Братишка угасал, ему становилось хуже день ото дня.
И тогда я решилась. Выследила обидчика. Это был коммерсант, торговец пряностями. Ночью я пробралась к нему в дом и прирезала его, как свинью. Вынесла из дома все ценности и деньги, но вскоре поняла, что оставила след. Псы Империи выследили меня, поймали и посадили в тюрьму. За убийство полагалось отсечение руки или полжизни заточения. Я согласилась на отсечение, потому что на свободе смогла бы хоть как-то помочь брату. Вместо наказания мне предложили службу в гвардии Мао. Сказали, что я молодая, ловкая и сильная, а им как раз нужны такие люди для подавления мятежей. Сказали, что будут щедро платить из казны. Я согласилась. Если бы я знала, чем все обернется, я бы рассталась с двумя руками.