Пилигрим
Шрифт:
Орфей же в своей книге De Lapidibus (О камнях) и многомудрый Плиний, в своей последней книге Libro Ultimo, утверждают почти одними и теми же словесами, что камень изумруд многими целительными свойствами от чистоты природы своей обладает, и помещенный в изголовии постели, излечивает от ипохондрии и предотвращает кошмары, успокаивает биение сердца, одновременно же содействует успеху предприятия и рассеивает тоску. Изумруд, по тем же причинам, не терпит нравственной нечистоты и лопается при удовлетворении преступных желаний. Толченый изумруд, принятый в питье, обезвреживает яд а также зловредное колдовство и спасает ужаленных ядовитыми гадами, а будучи помещенным в рот и положенным под язык, сообщает дар предсказания, о чем Альберт Великий собственноручно свидетельствует. В лечебнике старинного письма, Лапидарии епископа города Ренна Марбода, сказано, что "изумруд толчен и принят внутрь в питие весом против седьми зерен ячменя, тогда от окорму смертного избавляет человека. Аще кто на изумруд часто зрит, тогда зрак человеческий укрепляет, и очи от прилучающихся недугов во здравии сохраняет и носящему его веселость наводит. Тот же камень, толчен в питии принят, пользует прокаженных и лечении желудковым болезням помогает". Утверждается также, что принадлежа сущностью к Венериным камням, изумруд обладает способностью возбуждать и укреплять детородный орган, для чего его следует помещать непосредственно на немощное место. Арабы, мудрые более обширным опытом, нежели глубиною размышления, утверждали, что если перед змеей подержать изумруд, то из глаз ея польется вода и она ослепнет, а для укрепления зрения человеку советовали хорошенько растереть изумруд в порфире, смешать его с шафраном и прикладывать к глазам, а также считали, что он представляет действеннейшее из известных науке противоядий, так как если человеку, принявшему
По разумению Гермеса Трисмегиста, изумрудная субстанция есть основа для вселенского знания, о чем он изложил в своем сочинении Tabula Smaragdina, или, в переложении - Изумрудная скрижаль, в котором можно усмотреть описание системы миров и философского камня, и в котором квинтэссенция алхимического знания состоит. Гермес утверждает, что ему открылась универсальная истина - то, что внизу, как то, что вверху, и то, что вверху, как то, что внизу. И подобно тому, как все предметы произошли из одного, по мысли одного, так все они произошли из этого вещества путем его применения. Дабы овладеть первородной субстанцией, Гермес отделял землю от огня а тонкое от грубого, осторожно, с большим искусством чрез преломление изощренным способом изумрудной субстанции. Величие Трисмегиста неоспоримо есть, однако повторение его опытов даже самыми ревностными последователями не принесло однозначного успеха, в чем состоит трагедия и одиночество гения и недальномыслие его учеников.
А еще открыл я в тайной поклаже известное количество яхонта лазоревого, именуемого иначе сапфиром, глубина его синего цвета рождает успокоение и воспоминание о морской бесконечной дальности, а сила заключенная многим превосходит другие камни, многие же и совокупно, он есть камень согласия и укрощения страстей. По свидетельству же Альберта фон Больштедта, небезосновательно прозванного Великим, сей минерал производит мир, делает людей богобоязненными, внушает добро и восстанавливает согласие. Аще кто носит сапфир при себе, тело умножает, и благолепие лицу подает, пот лишний унимает и похоти телесные смиряет, а измены открывает, страх отгоняет, чирья бывающие во время поветрия морового одним доткновением издравлеяет. А сапфир особенного рода, а именно джиразоль, оберегает от дурного глаза и проклятий. И даже когда камень продадут, потеряют или дадут в дар, он продолжает оказывать оберегать прежнего владельца как будто он не разлучен с ним, настолько велика его магическая сила. В силу эманации силы камень сапфир вставлен был в эфод Первосвященника и в корону Клеопатры. Ромеи же называют сапфир цианусом, по имени одного с ним цвета полевого цветка, но особенно привержены камню сему эллины, употребляющие его на украшения мужчин, и священников, и властителей, и женщин, потому как приписывают ему свойства совершенно необыкновенные, хотя во многом и справедливо. Однако же происхождение сапфира из капель пития бессмертия, по случайности оброненного олимпийскими богами со своего стола на землю, кажется утверждением мифическим, а не естественным, ведь в этом случае следует логически предположить, что напитка было излито во множестве, а сами боги вели себя за едою весьма разгульно, что вряд ли возможно. Многие великие властители мира почитают сапфир за символ благости и власти и охотно им украшаются. Бритты же вставили удивительный сапфир в сто и более киратов в имперскую корону, дав ему имя Стюарт по имени правящей династии, а другой именной сапфир Святой Эдуард был ими же вправлен в крест, венчающий английскую державу. Этот камень с присущим ему свойством излечения от судорог, был с покойным королем Эдуардом Исповедником в кольце в склепе погребен, однако же имел настолько великую силу и соблазн для тех, кто краткие дни на этом свете не пресек еще, что епископ Дорепс во время перенесения праха в Вестминстерское аббатство с высочайшего соизволения сей прах потревожить решился, что кажется невероятным для церковного служителя, пусть даже и для такого развратного и богохульного, каким указанный англиканец на самом деле и является. Камни оные происходят по большей части их Синда, а частью с Цейлона, но различия между ними заметного не имеется, ибо все они хороши цветом, замечательны чистотою и отличны величиной, думается мне, из Синда они и попали в сокровищницу благоразумного и предвидительного старейшины, вечная слава ему, да простятся сорок его грехов.
Оттуда же, с благословенного Цейлона, где природа изобильна и благодатна, но народу отчего-то ожесточение сердец присуще, происходили также желто-травчатые топазы, удивительно прочные и тяжелые камни, собранные по какой-то глубокой мысли, мне, однако, недоступной, в особенную маленькую мошну, кожаным снурком затянутую накрепко. Камень этот, по Плинию, ценен своим зеленым цветом и благородством, которое он приобретает после полировки, а открылся он неким людям во время невзгод долгого путешествования, когда случилось так, что пираты из некоего дикого племени, разбойничавшие на море и нападавшие на мирные купеческие корабли, сами стали жертвою неблагоприятных обстоятельств. Страдая от бури и голода, высадились они на остров у берегов Аравии, под названием Цитис, где жили оные троглодитусы, в диком и дичайшем состоянии пребывая и человеческого не разумея. Понятно, что никакого вспомоществования разбойники от них не получили, хотя и пробовали угрожать железным оружием, однако насельники пещер того острова употребили супротив дресвяное дубье и каменья, отчего пришлось пиратам заботиться о своем животе самим. Они стали выкапывать для пропитания корни диких трав, потому как дичи на острове водилось скудно, а иной пищи, кроме рыб морских да черепах песчаных, так и совсем не было, и открыли в земле между корней травы тот драгоценный камень, и осознали, что цена его в должном времени да в нужном месте велика должна быть. К тому времени самые задиристые из разбойников уже навеки успокоились, кто от ран, в схватках за пропитание полученных, а кто и от дубья местных жителей, а остальные как-то успокоились и, не видя возможности в своей горькой судьбине что-либо изменить, стали обживаться на острове и даже задружились с троглодитами и стали с ними приятельствовать. Эти вот троглодиты и сказали им, что на их варварском наречии имя этому камню топаз, что значит "искать". Но не от того имя ему соответственное, что труден он в разысканиях или сокрыт в породе без следа, а потому, что там, где-то в Красном море, на расстоянии трехсот стадий от берегов страны, откуда пираты происходили, есть остров, который часто бывает скрыт туманом, так что моряки вынуждены разыскивать его, а на острове эти камни сыскать не только возможно, но и не трудно это соделать. Имя же острову Топазос, по имени острова и камень называют. На Цейлоне же острове, где такоже этого камня сыскать можно, говорят на наречии санскритском и камень по их языку называют тапас, что означает "огонь" или "тепло", а почему так - неизвестно. Камень этот также немалую силу имеет, хотя прочим и уступает, и от того всегда стоит в немалой цене.. В Ашшуре и Ниневии его знаком небесного зодиака почитают, приравнивая к Скорпиону, так же и в Египте соотносят, хотя эллины почитают его знаком Весов, впрочем, у народа этого на каждый предмет свое собственное понимание имеется, что мудростью счесть затруднительно, а больше - самомнением порлагается. Сказывают еще, что если топазом человека снабдить, даже и без ведома его, будет тот человек честным, порядочным и великодушным, однако же исторические лица, топазами во многом числе располагавшие и при себе их державшие постоянно, разве что окромя времени омовения, своим недостойным, жестоким, развратным, жадным и безумным нравом того не подтверждают. Говорят также, что способен топаз способен буйство бурь морских усмирять, что, конечно, есть полный фантасм, прихотливостью моряков, в штиле бездействующих, выдуманный. Сила же топаза в исцелениях есть, и невероятная, и многие мудрецы в том свидетельство давали. Гильдегарда католическая советовала топаз для лечения глазных болезней употреблять, для чего следовало камень поместить на три дня и три ночи в вино, а больной, отходя ко сну, должен был положить увлажненный вином топаз на глаза так, чтобы камень касался глазного яблока. Винную же субстанцию, в котором вымачивали топаз, следовало пить в ближайшие пять дней лечения, после чего божьим соизволением излечение наступало. Такоже топазом чуму изгоняли, в чем ромеи искусство явили, которые нарывы чумные благопользовали топазом, однако же не всяким, а камнем, принадлежавшим двум святейшим папам - Клименту VI и Григорию II, а прочие все камни даже краткого облегчения страданий не приносили. Альберт Великий, по многим камням и не только суждение составивший в назидание и мудрость позднее живущим завещавший, говорил, что топаз предохраняет от фальши и дурных страстей, мирит поссорившихся, придает женщине красоту, а мужчинам мудрость, а также лечит безумие, а если на камне искусством поместить вид сокола, то он охранит целомудрие и обеспечит обладателю общую симпатию. Авторитетность Альберта сомнением не оскорбим, однако же настоятельно заметим, что каким камнем не украшивай уродливую женщину, злую характером и отличную сварливостью, кривоногую, золотушную, неприбранную, неумытую, склочную, стяжательную, бесноватую - толку не приобресть, что и справедливо и проверено многажды. Равно же и мудрости глупцу-мужчине не прибавить, хоть и занавесить его с ног до головы всякими камнями самого сильного свойства. Склонен я полагать, что Альберта подвели те, кто книги его многомудрые перелагал в разные времена и, по свойству слабости душевной, дабы прикоснуться к чужой значимости и тем в историю имя свое прописать, ничтоже сумняшеся в книги прибавляли от себя всякого разного, не разумея того, и своими благоглупостями чужую мудрость угнетая.
В особой маленькой суме хранилось некоторое количество таинственного камня, обмениваемого норманнами и другими викингами на тонкие ткани и дамасское оружие - медового вида и цвета драгоценного янтаря, происходящего с далеких северных рубежей подлунного мира, свойство которого заключается в его целебности к женскому организму, охраняющего его плодородие. Плиний Старший в Естественной истории писал, что его потребно носить в виде бус на шее как средство от зоба и болезней горла, и он еще представляет панацею от слабоумия, желтухи, лихорадки и способствует изгнанию камней из почек и печени. Оправленный в рукоятку небольшого холодного оружия, вроде кинжала или криса, янтарь обретает силу охранить его владельца-мужчину, хотя и в этом качестве предрасположенность камня к женщине является более сильнодействующей и многогранной. В разных краях имя его различно и одного понимания не существует вовсе, так, эллины зовут его электрон или электриум, персы - кахруба, что значит "похититель соломы", а как соотносится с сущностью камня, неизвестно, у германцев его именуют бернштейн, или горящий камень, что означает только то, что неотесанные варвары топили им свои смрадные очаги в надежде согреться и приготовить немудрящее питание, не менее дикие славяне зовут его алатырь и бурштын, и это показывает, как одни варвары переняли название у других, сути его не разумея.
Были там в хранилище заботами старейшины припасены и странный камень кровавый гематит, происходящий из горячих серных источников, из которого христиане режут знаки почитаемого у них креста, которые носят на шее в надежде на сохранение бессмертия души, хотя сия субстанция сама по природе своей бестелесна и бессмертна безо всякого отдельного указания, и цветные сердолики, хотя и не обладающие драгоценностью, но красивые и в великом множестве употребляемые для выделки бус и четок, и змеевик, удобный в обработке, но невзрачный и знаменитый разве что в качестве предохраняющего от змеиного яда снадобья, и обсидиан, камень мужественный и оберегающий владельца от посягательств вероломных людей, чему имеются многие свидетельства заслуживающих доверия почтенных людей, и остается только сожалеть, что в его несчастливый день Бен Ари не имел при себе ни кусочка этого великолепного камня. Название ему дано у того же Плиния: "камень, найденный Обсидием в Эфиопии, цвету весьма черного, иногда прозрачного, но с большой темнотой и, будучи употреблен на стенные зеркала, отражает тень вместо изображения. Многие делают из него вставки для перстней, а мы видели из него целые изображения императора Августа, коему нравилась густота сего вещества. Сам он подарил за редкость храму богини Согласия четырех слонов из обсидиана". Ксенокрит пишет, что камень обсидиан родится в Хинде, в Омане, в Италии и в Испании. Врачеватели же определили у обсидиана многие исцеляющие свойства, якобы способен он снотворное действие подавать, и успокаивающее, и расслабляющее. А старинные лапидарии прямо указывают:
Камень есть обсидиан, неизменно который умеет
шаткие гнать сновиденья и, если сопутствует камень,
спящий тогда беззаботен: его не прельстят сновиденья;
что, однако подтверждения не нашло, хотя некоторые ссылаются на избирательность и ограниченность свойств обсидиана, которые в силу встают лишь при совпадении многих условий, как фаза луны, наличие приливной волны, удаленность от морского берега и близость к горам, а также от того, кто исцеления взыскует, потому что по некоторым спискам камень покровительствует только мужчинам, носящим имя Освальд, число коих, по понятным причинам, невелико весьма. Однако же польза в обсидиане несомненная, в остроте граней его осколков, отчего многие костоправы и целители, врачующие язвы видимые и наружные, с охотою применяют для разрезывания полостей тела и удаления изъязвленных и угнетенных болезнью органов, от чего зачастую облегчение наступает, если костоправ понимание в предмете обнаруживает.
Небольшое число скромных фиолетовых аметистов, обнаруженных мною в одном из укромных запасников, конечно, ненамного увеличивало цену тайной поклажи, однако же камень этот достоин особого упоминания в нашем перечне по причине особой отличной природы его, ибо камень этот всегда соотносился с чувством глубокой человеческой приязни и любви, не пылающей неистовством и огнеопасными страстями, а глубокой и рассудительной, проникнутой глубокими чувствами, нежными, скромными, спокойными, а потому долговременными и верными, что многими и многими не ценится и не хранится. Ростан именует его камнем печального цвета, приличного любви, видимо, оттого, что не сумел снискать на сем благородном поприще никаких убедительных побед. По причине символического соответствия верности и веры, аметист почитается особами духовного звания для постоянного при себе ношения, и они вправляют его в пастырские перстни для объявления глубины своего вероучения, а также показывая собственное воздержание в вине и плотских утехах. Оттого духовные персоны - и знаменитейшие среди них Ришелье, Мазарини, Орсини, Фредоли - с гордостью одевали свои персты в аметистовые перстни, украшали им митры, камилавки и клобуки. Епископы же из католиков носят аметистовый перстень как символ своего духовного брака с церковью, что в известном смысле обязует выражать своим видом идею чистоты и строгой жизни, однако, как видим каждодневно, одно лишь ношение камня тому не помеха. Название же его покрыто тайною и нет единодушия в его происхождении, хотя некоторые однообразия в разноязычных именах пробуждают в пытливом уме соответственные предмету изъяснения. Если же предпринять за отправное эллинское наречие, то имя камня "а метистос" толкуется как "непьяный", отчего эллины почитали его в качестве средства, удерживающего человека от беспробудного пьянства и полагали владельца, аметист при себе имеющий, крепким в застолье. В иудейском наречии название звучит как "ахлама", в Уре и Угариште его произносят, как "аалгамишу", а кочевники пустыни дикие арабы именуют его "джалмаст", и все эти слова относятся к вину и прочим дурманящим голову напиткам, из разного основания выделываемых единственно с целью опьянения. Почтенный Марбод Реннский, стихотворствуя во многих словах на предмет дорогих и славных камней, употребляемых для украшательства и для оберега, говорит про аметист, что:
Каплей вина он сверкает иль светлою розой блещет.
Более блеклый, настолько он к белому близится цвету,
Словно багрянец вина, что испорчен, водой разведенный.
Индия шлет его нам, величайший рассадник каменьев.
Камень хорош для резца и еще опьяненья противник.
По описанию старшего Плиния, амулет из аметиста помогает его обладателю противиться влиянию наговора, сглаза, очарования, отравления и опьянения. Лечебник старых времен трактует свойства аметиста как "пьянство отгоняет, мысли лихие удаляет, добрый разум делает и во всяких делах помогает, воинских людей от недругов оберегает и к одолению приводит, ускромляет мощность и не допускает того, кто его носит, в памяти отходити". Аль-Бируни указывает, до некоторой степени в то не уверовав, что брошенный в чашу с питьем аметист врачует мозг и желудок, выводит морщины и веснушки, а также в то же время самое оберегает от воров имущество и внушает страсть к наукам, а помимо того многими другими полезными свойствами обладает, что, конечно, явное преувеличение достоинств замечательного камня.
Ромейский стихотворец Манилий, восхищенный видом дорогих камней и того богатства, которое они составляют, однажды воскликнул: Коль не усыпан камнями - слыть не надейся богатым!
– имея в виду, что ни металлы благородные, ни стада тучные, ни земли бескрайние, ни невольники многочисленные еще не являются мерилом богатства, если нету изобилия драгоценных камней в сокровищнице владельца.
Наособицу старейшиною были положены в кладь кусочки самородного золота, которое есть прихотливая игра природы, поелику рука человеческая не касалась его, а неизвестные силы придали ему формы и виды изысканные и наподобие афоризмов и иносказания, то есть содержащие в себе некие указания на иное чувствование. Так, были там самородки наподобие некоего зверя, или подвид птицы, а инакие видом соответствовали образам человеческим или же сверхъестественным, как гулям, ифритам или джинам, так что и не разберешь, содержится ли в них начало доброе или же злое и опасное, однако, если рассудить, благородные металлы не способны удерживать в себе квинтэссенцию зла по чистоте природы своей, поэтому все золото либо чисто, либо нейтрально. И еще были самородки величиною в палец, которые как будто гвозди, и были в виде дикого камня, и были мешочки с золотым песком, излюбленным многими купцами мерилом для расчетов, ведь места оно занимало немного, а стоило дорого, а также могло быть легко разделено на необходимое количество частей, достаточно высыпать необходимую часть, предварительно отвесив ее на самых точных весах до единого кирата.