Пилот вне закона
Шрифт:
Как я уже говорил, Гай был чрезвычайно практичным «тигром».
Мы не знали, отчего инсанирит ведет себя именно так и что обеспечивает его свойства. Аномалия, что с нее взять! Раз в год его энергия иссякала, трапперы летали на Вентус, пополняли запасы, и клан был обеспечен абсолютно дармовым электричеством.
Всего сто пятьдесят мегаватт, но подспорье нашей ТЯЭС неплохое, я так считаю. Опять же: совершенно независимый резервный источник питания…
…Итак, мы снижались.
Двигатели пели
Ян Карпович воспользовался паузой и теперь песочил мозги новичкам — мне и еще одному рабочему из геологического наряда.
— Румянцев и ты, Лешковски, слушайте сюда и слушайте внимательно!
— Ян, ты запарил, мы инструктаж посещали, все уже яснее ясного! — возмутился Лешковски, парень, с которым я был знаком менее чем шапочно.
— Ты первый раз здесь? — спросил Ян с нотками бывалого космоволка в голосе. — А я восьмой! Поэтому замолчи и слушай! Вот отчего Румянцев не выступает, а ты выступаешь? Никакой дисциплины!
— Алло, Ян! — позвал я его. — Время! Давай уже свой инструктаж!
— А чего Лешковски дурака валяет?.. Ладно… Во-первых, забрало шлема не поднимать ни в коем случае. Атмосфера кислородная, но в ней слишком много углекислоты и аммиака — можно здорово потравиться. Во-вторых, от машин не отходить дальше чем на десять метров, а лучше вообще не вылазить. Румянцев, я знаю, что ты на месте не утерпишь, но все-таки: по первому сигналу тревоги — сразу в «Хаген»! Ветер до пятисот километров в час — это не шутки! Машинам, конечно, наплевать, а вот человека в скафандре уволочет запросто. Мы идем в глаз бури — там полный штиль…
— Хы-хы-хы! — заржал в рации голос Сола Пруста, второго пилота «Кассиопеи». — «Глаз бури», если прочесть одним словом, выйдет нормальная фамилия для грузина, гы-гы-гы!
— Скорее название для блюда, но все равно смешно, — поддержал его я.
Мы все рассмеялись.
— Ну что, закончили веселиться? Так вот: в Оке штиль — это самое тихое место на всей планете. Но вы видели, как ураган ползает туда-сюда? Нет гарантий, что мы не попадем под воронку. К тому же зона стабильности имеет переменный радиус. Это ураган, мать вашу! Опасный феномен! Повторяю: тревога — и сразу по машинам! Тогда все останутся целые и попадут домой к мамочке.
Я общался, глядя на корму транспортника, а где-то впереди виднелся огонек — это «Сокол» выходил в створ атмосферной штурмовки. Мудрые автопилоты аккуратно, не спеша выбирали выгодный ракурс атаки, учитывая базу данных по флуктуациям координат бури. Короче говоря, машины не разгонялись. Спешить некуда, а прицелиться стоило — нам предстояло прорваться через турбулентность и пойти в воронку сверху, попасть не в бровь, а в глаз, пройдя по рукаву беснующегося воздуха.
— Ну как виды? — спросил Кейн, убедившись, что флуггер управляется автоматически и пилот мечты в моем лице не занят ничем важным.
— Никогда такого не видел. Невозможное впечатление, — ответил я.
— А я что говорил? Уникальное место! Будь моя воля, я бы здесь экскурсии водил за большие деньги. — Гражданина Кейна видно не было, но я уверен, он в этот момент наставительно поднял палец. — Ты погоди, изнутри это все еще круче!
— Куда уж круче… — Тут меня настигла ровно одна мысль, которой я был озадачен все время пребывания под «тигриным» кровом. — Просвети лучше, Боб, почему ваш… то есть наш клан называют трапперами?
В рации послышался смешок.
— Дай подумать… м-м-м… наверное, потому, что мы — трапперы? Хе-хе-хе!
— Вот черт! Ну ты же меня понял!
— Нет, не понял. Идиотский вопрос.
Я опять помянул лукавого, сообразил, что формулировка получилась та еще и спросил точнее:
— Боб, вы производите впечатление серьезных уголов… э-э-э, парней. Я к тому, что на браконьеров вы не тянете. Звездолеты, собственная планетарная база — на контрабанде животных такого не построишь. На «Тьерра Фуэге» тоже кое-кто акселерированными животными приторговывает налево и рыбу с промыслов ворует, однако трапперами никто себя не называет. Отчего «Алые Тигры» тогда? Или это дань традиции?
Боб помолчал секунд этак двадцать, а потом сказал серьезным тоном:
— Румянцев, во-первых, акселерированными животными мы не торгуем. Вивисекторов с Ардвисуры Гай ненавидит люто, соображаешь почему?
Я заверил, что соображаю, не дурак.
— Ну вот, — продолжил он, — и торговцев Гай не любит. Было дело, поймали парочку, так шеф их лично порвал на лоскуты, он может — конституция подходящая. Во-вторых, животные бывают разные. Трапперы мы оттого, что охота до сих пор одна из серьезных статей дохода клана.
— Я об этом и спрашиваю! Кого нужно ловить и в каких количествах, чтобы заработать на звездолет?
— Ты знаешь, что такое пельтианский халкозавр? — ответил Боб вопросом на вопрос.
Мне пришлось на секунду задуматься. Я, конечно, знал, что есть такой — любимое пугало непослушных детей, некие здоровенные хищные твари с Пельты. Вспомнились также заметка в газете насчет халкозавра, сбежавшего из зоопарка Кирты на Махаоне, и парочка статей в популярных журналах вроде «Науки и мира». Вопрос был непонятный, чувствовалась подковыка, словом, я подумал и ответил:
— Ну… я читал… гигантский пернатый рептилоид, вот. Э-э-э… — Я хотел добавить, что свободный промысел халкозавров запрещен, но меня перебил густой смех Боба.
— Га-га-га, ха-ха-ха!!! Как-как? Рептилоид?! — Боб радовался еще с полминуты, а потом ответил: — Халкозавр это гиперинсектоид, с экзоформным эндоскелетом, то есть, проще говоря, гибридным внешне-внутренним скелетом, а равно и с почти полноценными легкими, которые могут обеспечить всю тушу кислородом. А ведь туша вымахивает о-го-го, до десяти метров! Черепа в Оранжерее у Гая видал? Вот это их, халкозавров.