Пилоты Его Величества
Шрифт:
Из отряда летчиков первым поднялся поручик Ильин. Возвращаясь с добытыми сведениями в штаб дивизии, Ильин заметил неприятельский аэроплан Ефимова, спустившегося из-за недостатка бензина. По условиям маневров Ефимов считался взятым в плен.
Поручик Линно поднялся места ночлега, взял с собою пассажира – подполковника Генштаба Агапеева в качестве наблюдателя, тогда как с остальными летчиками в качестве пассажиров летали механики. Во время полета у поручика Линно на высоте 630 метров произошел ряд взрывов в каритере. Выключив мотор и благополучно спланировав вниз, сделав во время спуска поворот на 60 градусов, поручик Линно отправил свое донесение в штаб нарочным, и, наскоро починив свою машину при помощи подоспевшего специального автомобиля с запасными частями, поручик Линно отправился на место предстоявшего на следующий день Высочайшего смотра. Поручик Никифоров отправился на разведку правого фланга противника и доставил добытые сведения в штаб одной из дивизий. При попытке вторично запустить мотор у него загорелась нижняя несущая поверхность аэроплана,
Сикорский, получив свою задачу, производил разведку в течение 50 минут на высоте 500 метров. Доставил донесение в штаб дивизии, к которой был прикомандирован. Эта разведка является рекордной, так как во время ее Сикорский установил три всероссийских рекорда на русском аэроплане: продолжительности полета без спуска, высоты и скорости полета (125 верст в час).
Ефимов, взятый в плен, не только не имел права производить в тот день разведку, но не мог дать донесение и об уже произведенной и, получив от поручика Ильина бензин, вернулся в свой лагерь.
На другой день оба отряда летчиков были соединены вместе и примкнули к левому флангу линий военных автомобилей. Объезжая войска, государь изволил заметить Сикорского и удостоил его разговора.
После Высочайшего объезда войска начали проходить церемониальным маршем. Шесть военных летчиков, несмотря на порывистый ветер, поднялись в воздух и, совершив ряд кругов над войсками, спустились. На сферическом аэростате поднялись капитан Александров и унтер-офицер Адамец. Аэростат был подхвачен воздушным течением и, пробыв четыре часа в воздухе, благополучно спустился в 120 верстах от Киева…
3 октября в Гатчине выдержала экзамен на звание пилота-авиатора г-жа Анатра, вдова одесского спортсмена, разбившегося насмерть в прошлом году во время автомобильного пробега. Г-жа Анатра летает на «Фармане»; она ученица М.Н. Ефимова, от которого заимствовала всю его манеру – красивые подъемы, спуски и плавность полета.
9 октября поручик офицерской воздухоплавательной школы Е.В. Руднев, выделившийся так своими полетами во время Всероссийского праздника воздухоплавания, совершил замечательный полет. В 2 часа 26 минут пополудни он поднялся на аэроплане вместе со своим механиком рядовым Плотниковым с целью совершить перелет на Гатчинский военный аэродром. Чтобы не угрожать центральным, наиболее людным частям столицы возможностью падения, он направился ко взморью, у самого берега моря облетел город и смело направился в Гатчину. Через 56 минут полета он спустился уже на Гатчинском военном поле, сделав всего около 60 верст. Холодная погода дала знать себя смелому авиатору: он сошел с аэроплана полузамерзшим, несмотря на теплую одежду.
Честь и слава отважному военному авиатору!
12 октября в офицерском собрании армии и флота подполковник Генерального штаба СИ. Одинцов прочел лекцию на тему: «О полете через Россию на воздушном шаре». Лектор в живых образах передал слушателям те впечатления, которые им были вынесены из неоднократно совершенных им полетов на воздушных шарах, и в особенности впечатления полетов, произведенных им на дальность расстояния. «Немного мужества, немного привычки, – начинает свою лекцию отважный пилот, – требуется для совершения полетов. В самый момент поднятия вверх становится несколько жутко; кажется, точно вся земля провалилась под ногами, но чем подымаешься выше, тем испытываешь все новые и новые ощущения. Чарующие, волшебные картины, открывающиеся сверху, сами собою изглаживают первые неприятные впечатления жуткости и страха. С запада точно на ладони виднеется Финский залив, к востоку – Ладожское озеро, точно рукой подать – Гатчина, Петергоф, Царское… Феерические картины открываются по вечерам…»
А. Блок
Авиатор
Письма Нестерова жене
Наконец-то сегодня, дорогие мои, получился ответ в Главном инженерном управлении. Конечно, препятствий не имеется. Отсрочка дана, и документы высылаются. А между тем опять загвоздка. Надо представить медицинское свидетельство. Сунулся я к врачу инженерного училища, а он возьми да и найди у меня недостатки: опять правое легкое. Говорит: «Нельзя вам летать». Если даже и верно, что он говорит, то мне еще более необходимо попасть в школу, чтобы провести свой проект, а от полетов можно будет и отказаться, они меня вовсе не тянут. Завтра достану свидетельство, так как думаю, что просто у меня один бок короче другого, а потому и есть разница. Думаю, что другой доктор не найдет никаких недостатков, так как в общем-то я себя очень хорошо чувствую, куда лучше, чем перед Владивостоком. 15-го, кажется, решился вопрос о назначении. Я думаю все же не уезжать, хотя еще не решил, когда ехать в Нижний. Думаю отпроситься. Живу у Коли Пораделова и почти все время сижу дома и той тоски, что раньше, не чувствую. Коля на 3-м курсе и готовит доклад, на лекции не ходит, и поэтому одному мне сидеть не приходится. Что-то даст мне завтрашний день?! Хорошо бы, если можно было бы уехать. Что-то ты не пишешь ничего о детишках, как здоровье? Наверное, устаешь страшно. Пиши, дорогая, а то и так тоскливо, все вспоминаю романс «Дитятко»…
Ну, целую крепко, целуйте Маргуньку и Петуха.
Дорогая моя детка! Сегодня я отнес в Главное инженерное управление медицинское свидетельство, очень короткое и вполне удовлетворительное, так как сам его составлял. В управлении мне сказали, что до 15-го мне нужно быть в Питере, так как в это время будет решено окончательно. Подумываю о совместном житье с Пораделовым на хорошей квартире. Вечером думаю написать закрытое письмо. Целую крепко, целуй маму, Дутика и Петуха. Пиши: Мытнинская, 8, кв. 9. Твой Петька. Скучаю.
А. Куприн
Потерянное сердце
Из Гатчинской авиационной школы вышло очень много превосходных летчиков, отличных инструкторов и отважных бойцов за родину.
И вместе с тем вряд ли можно было найти на всем пространстве неизмеримой Российской империи аэродром, менее приспособленный для целей авиации и более богатый несчастными случаями и человеческими жертвами. Причины этих печальных явлений толковались различно. Молодежь летчицкая склонна была валить вину на ту небольшую рощицу, которая росла испокон десятилетий посредине учебного поля и нередко мешала свободному движению аппарата, только что набирающего высоту и скорость, отчего и происходили роковые падения. Гатчинский аэродром простирался как раз между Павловским старым дворцом и Балтийским вокзалом. Из западных окон дворца роща была очень хорошо видна. Рассказывали, что этот кусочек пейзажа издавна любила покойная государыня Мария Федоровна, и потому будто бы дворцовый комендант препятствовал снесению досадливой рощи, несмотря на то что государыня уже более десяти лет не посещала Гатчины.