Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

Хазан Владимир

В этой части книги мы намерены развеять одно устойчивое заблуждение относительно Рутенберга: по мнению ряда исследователей, оказавшись в Палестине и переключившись на сугубо национально-региональные интересы, он отошел от своих прежних связей, привязанностей и знакомств, а вместе с этим – от идей и настроений, которые разделял в течение предыдущей жизни. Ср. характерный образчик такого представления – в комментариях С.В. Шумихина:

После Октября уехал в Палестину отошел от политической деятельности, разрабатывал планы обводнения и электрификации юга <?> Палестины (Амфитеатров-Кадашев 1996: 631).

Если касаться темы Рутенберга – «обводнителя» и электрификатора, то следует сказать, что его деятельность в равной степени распространялась по всей стране, а не только происходила на юге, но в данном случае речь не об этом, а о том, что его связи с русской эмиграцией вовсе не оказались прерваны и носили более сложный и многообразный,

чем принято думать, характер.

Рутенберг регулярно бывал в Европе, в центрах эмигрантского рассеяния – в Париже, Берлине, Праге, Лондоне, и даже если эти визиты носили по большей части характер стремительных налетов – совершались спонтанно, попутно, проездом, это не отменяет самой его вовлеченности в жизнь определенной части российской диаспоры (а в ранние советские годы – не только диаспоры). Он постоянно встречался с друзьями прошлых лет, присутствовал на различного рода собраниях ², посещал концерты ³и вообще в глазах «русских парижан» был едва ли не равноправным членом эмигрантской колонии, лишь живущим в иных широтах.

Его благодарит В.Н. Бунина за помощь кружку «Amaur» (AMis AUteurs Russes) – ‘Друзья русских авторов’(^М):

1936 г. 8 ноября

Глубокоуважаемый Петр Моисеевич!

Кружок «Amaur» поручил мне принести Вам глубокую благодарность за Вашу щедрую помощь.

Я лично тоже благодарю Вас.

Прилагаю квитанцию.

Уважающая Вас

В.Бунина

P.S. Если увидите Цетлиных, передайте им, что И<ван> Ал<ексеевич> завтра поедет в Рим.

В. Б.

К нему обращается В. Руднева, жена его друга эсера В.В. Руднева (1879–1940), одного из редакторов журнала «Современные записки» (письмо б/д, написано на почтовой бумаге этого журнала) ( RA):

Дорогой Петр Моисеевич! Очень жалко, что не видела Вас на лекции Ж<аботинского> у нас в Париже. И повидала бы с удовольствием, и есть дело, о котором я уже писала Вам в Палестину. Письмо Вас не могло застать и теперь повторяю его содержание – ибо хочу получить тот или иной ответ. В двух словах изложу нашу просьбу к Вам. Один наш общий друг, которого и Вы знаете, И.Н. Коварский ⁴, впал в большую нужду. И мы, группа его товарищей (по секретуот него) берем на себя обязательство помогать ему полгода-год. Вы поможете? Мы два года содержали семью Фабриканта ⁵. Тогда было нетрудно собирать 1000 ф<ранков> в месяц – все мы были богаче. Теперь же мы мечтаем о меньшей сумме, чтобы обеспечить для И<льи> Н<иколаевича> с семьей квартирную плату, мы разделились на «буржуев» и «пролетариев». Бурцев, Фондаминский, Гавронская Л.С., Цетлина облагаются по 25 ф<ранков> в месяц, и мы, все остальные, по 10 ф<ранков> в месяц. Прошу очень позволить нам записать и Вас в список буржуев. Я знаю, что Вы облагаетесь со всех сторон или, может быть, Вы по каким-либо другим соображениям не хотите участвовать в нашем деле – по-дружески ответьте прямо – мне или Илюше Ф<ондаминскому>. Всего Вам хорошего в Новом году. Главное – здоровья. С большим приветом, В. Руднева

При подготовке к 80-летнему юбилею П.Н. Милюкова к Рутенбергу обращается председатель Юбилейного комитета А.И. Коновалов с приглашением принять участие в знаменательном событии в жизни либерально-демократической эмигрантской общественности (RA) ⁶:

Paris, 1е 9 Decembre 1938

Многоуважаемый Петр Моисеевич,

По инициативе ряда общественных, литературных и научных деятелей в Париже возник Комитет по организации чествования Павла Николаевича Милюкова в связи с исполняющимся в начале 1939 года 80-летием со дня его рождения. Комитет объединяет лиц, принадлежащих к разным политическим и общественным группам, но единодушных в признании исключительной роли Павла Николаевича в области русской культуры, науки и публицистики. Юбилейный Комитет выделил из своей среды исполнительный орган – Президиум и Бюро, состав которых Вы найдете в прилагаемом при сем списке ⁷.

Президиум полагает, что представители русской общественности в Хайфе – Палестине пожелают разделить почин Юбилейного комитета и настоящим просит Вас сообщить, согласны ли Вы взять на себя организацию в Хайфе – Палестине Комитета или объединить группу лиц, почитателей П.Н. Милюкова, которые достойным образом и в соответствии с местными условиями отметили бы 80-летие со дня рождения выдающегося русского историка, публициста, общественного и политического деятеля. В случае Вашего на это согласия Президиум просил бы Вас ныне же войти для этой цели в сношения с местными представителями русской общественности и поставить Президиум в известность о результатах предпринятых Вами шагов.

Если бы по характеру местных условий оказалось бы затруднительным сконструировать особый Комитет, Президиум просил бы Вас оповестить отдельных представителей русской общественности о предстоящем чествовании, имея в виду возможность отклика в индивидуальном порядке.

Одновременно Президиум считает обязанным осведомить Вас о намеченных формах чествования Павла Николаевича. Юбилейный комитет постановил:

1. Собрать и выпустить отдельным изданием «Материалы для биографии П.Н. Милюкова»;

2. Устроить торжественный прием в присутствии юбиляра представителей русских общественных организаций и отдельных лиц, пожелающих приветствовать Павла Николаевича;

3. Организовать совместно с Ассоциацией иностранных журналистов во Франции завтрак с широким участием французских и иностранных литераторов, ученых и парламентариев.

Самое чествование состоится в Париже 22-го и 23-го марта 1939 года.

Прошу принять уверение в совершенном уважении и искренней преданности.

Председатель Комитета

А. Коновалов

<От руки:> Шлю мой сердечный привет. Сожалею, что просьбу свою не могу передать Вам лично.

С уважением к Вам, А. Коновалов

Чествование Милюкова проходило у него на квартире 22 марта (Хроника 1995-97, III: 548). Мы, к сожалению, не знаем о том, присутствовал ли там Рутенберг и вообще, какова была степень его участия в юбилейных торжествах во Франции или Палестине, однако нет сомнений в том, что он занял ненавистную для антисемитов всех стран позицию поддержки этого события. И, стало быть, ему также предназначалась та доля желчи и раздражения, которую изливал на юбиляра и на его окружение один из представителей праворадикального лагеря эмиграции, назвавший свою гневно-пламенную статью «Дедушка русской революции»:

Для многочисленных русских евреев, по тем или иным причинам проживающих за границей, и для левых кругов русской эмиграции, к счастью, малочисленных, наступил знаменательный, высоко-тор-жественный день: их любимому вождю и учителю, выразителю их лучших дум и чаяний, Павлу Николаевичу Милюкову, исполнилось восемьдесят лет (Мейер 1971:105).

В Записной книжке Рутенберга имеется запись, сделанная для памяти ( RA):

Юбилей Павла Ник<олаевича> Милюкова – 23 марта. Поздравить!

В I: 1 приводилось письмо Л.Г. Дейча Рутенбергу, в котором шла речь о финансовой помощи, связанной с упорядочением, хранением и публикацией наследия Г.В. Плеханова. Два заключительных фрагмента из этого письма как не относящиеся к теме были опущены. Вот они:

1. Перед отъездом из Москвы мы с женой пришли на помощь одному существующему там образцовому детскому дому, в котором больше 50-ти сирот бедных, отчасти из голодных губерний. На днях мы получили от заведующей трагическое письмо, в котором она сообщает, что если мы не сможем организовать отсюда значительную помощь как присылками «Ага» ⁸, так и деньгами, то придется закрыть этот образцовый приют, и сироты очутятся на улице. Я надумал обратиться с просьбой о содействии к Mrs Fels ⁹, с которой, как я слышал, Вы хорошо знакомы. Как Вы полагаете, имеет ли смысл мне написать ей – выйдет ли что из этого?

2. Мой друг А. Зунделович сообщил мне, что обратился к Вам с просьбой о принятии его на службу. Присоединяю и свою просьбу: не говоря уже про то, что он оч<ень> нуждается, это на диво способный, аккуратный, честный человек, быстро осваивающийся с любым делом; я уверен, что куда бы Вы его ни определили, он окажется неоценимым работником.

Не представляется возможным установить, было ли что-либо сделано в отношении первой просьбы Дейча, но сама по себе ситуация, когда старый революционер призывал палестинского инженера принять участие в судьбе московского «образцового детского дома» и тем самым поспособствовать борьбе с беспризорщиной в Советской России, выглядит крайне незаурядной. Что касается второй просьбы, имени А. Зунделовича среди сотрудников Рутенберга нам найти не удалось: как мы убедимся далее, исполнять просьбы такого характера он не мог по чисто физическим причинам – их количество в десятки, а то и в сотни раз превышало наличие реальных рабочих мест в Electric Palestine Company.

* * *

Выше уже шла речь об отношениях Рутенберга с бывшим премьер-министром Временного правительства А.Ф. Керенским, который летом 1922 г. вместе с другими эсерами (Н.В. Чайковским, Н.Д. Авксентьевым) встал на его защиту от оголтелой травли в антисемитской английской печати. Отношения Керенского и Рутенберга и дальше сохранили отпечаток взаимного уважения и помощи. Не исключено, что Рутенберг принимал участие в профессиональной судьбе сына Керенского Глеба (1907–1990). В RAсохранилось письмо к Рутенбергу М. Гавронской от 26 сентября 1927 г., которая просит посодействовать в устройстве «где-либо на заводе в Германии или другом месте на службу» Глеба Керенского.