Pink Floyd. Кирпич к кирпичу

Мухин Олег

КЕВИН УИТЛОК: Ты доволен альбомом?

РИЧАРД РАЙТ: Очень доволен. Я кручу его постоянно, чего никогда не делал с альбомами «Pink Floyd». Мне нравится, что он тематический. Лично я считаю, что гораздо интереснее делать тематический альбом, чем просто сборник песен, которым по сути является последний диск «Pink Floyd». Я не критикую «Division Bell», однако ему не помешала бы концепция.

КЕВИН УИТЛОК: Я знаю, что ты сочинил и записал свой альбом довольно быстро.

РИЧАРД РАЙТ: Я сформулировал идею «Broken China» еще во время турне с «Division Bell»: на самом деле его первоначальная структура уже тогда была в моей голове. Так как идея

альбома была очень хорошей, я собирался сочинить его на гастролях, но это не получилось. Затем в октябре 1994 года, когда турне «Division Bell» закончилось, я переоборудовал студию у себя дома, но юге Франции. Мы начали работать в начале 1995 года. Хотя альбом делался по определенной схеме, большая его часть — импровизация, что, на мой взгляд, придает композициям определенную свежесть.

КЕВИН УИТЛОК: Жаль, что «Pink Floyd» сейчас мало импровизирует.

РИЧАРД РАЙТ: «Pink Floyd» много импровизировал группой в начале своего пути. Много чепухи было сыграно, но и много хорошего тоже. Мы часто импровизировали с Сидом — именно так он работал. Потом, когда Дэйв вошел в состав, композиции стали более структурированными. Он был прекрасным гитаристом, но он, по правде говоря, не любил всю эту дикую психоделическую музыку.

КЕВИН УИТЛОК: Это правда, что вы почти договорились с Джефом Беком, чтобы он заменил Сида? Ваша история могла бы стать совсем другой.

РИЧАРД РАЙТ: Мы были близки к этому. Не помню точно, что он ответил, но это явно было не «да»!

КЕВИН УИТЛОК: Возвращаясь к «Broken China»: почему ты обратился к Энтони Муру?

РИЧАРД РАЙТ: Он уже раньше сотрудничал с «Pink Floyd», и мы с ним очень хорошо работали над композицией «Wearing The Inside Out». Ему понравилась идея моего альбома. Энтони — человек, обладающий многими умениями, в том числе таким, которому я так и не научился: веришь или нет, но я не умел пользоваться компьютером, чтобы сочинять музыку. У меня всегда заклинивали мозги при работе с компьютерами. Компьютер открыл для меня совершенно новые возможности для сочинения музыки, чертовски облегчил жизнь.

КЕВИН УИТЛОК: Мне нравится этот альбом, потому что — кроме «Farfisa», звучащей как на альбоме «Piper», и резких звуков пианино, как в композиции «Echoes», — он не звучит, как альбом «Pink Floyd».

РИЧАРД РАЙТ: Отчасти потому, что мой голос звучит совершенно по-другому; я не был уверен, что именно я буду петь, поскольку всегда мне помогали звукоинженеры и продюсеры. Но на этот раз я записал вокалы по-своему, и я чувствовал себя достаточно свободно, занимаясь самыми разными глупостями. Безусловно, они абсолютно не похожи на мои вокалы в песне «Time», например.

КЕВИН УИТЛОК: Расскажи мне о содержании альбома. Ты сделал его несколько по-иному, чем сделал бы Джон Леннон или Роджер Уотерс.

РИЧАРД РАЙТ: Моя подруга страдала от больничной депрессии. Альбом об этом и о процессе лечения. Я никогда не страдал такого вида депрессией, но хотел написать о своих переживаниях по поводу ее болезни. Это моя эмоциональная реакция на ее болезнь. Самым важным для меня было не выглядеть человеком, зарабатывающим на проблемах других людей. Но в каком-то смысле женщина, которая переживала эту депрессию, тоже была автором альбома, поскольку я находился в постоянном контакте с ней. Что я получаю от этого диска и что, я надеюсь, получат другие люди, так это невероятное чувство облегчения.

КЕВИН УИТЛОК: Почему ты пригласил Шинед О'Коннор?

РИЧАРД РАЙТ: Я хотел, чтобы две песни спела женщина; раз я —

наблюдатель, рассказчик, то эти две песни необходимо было спеть человеку, на самом деле знакомому с такой болезнью. Я тотчас же подумал о Шинед, которая поет песню «Nothing Compares To U» («Ничто не сравнится с тобой»). Я подумал, что она подходит идеально. Я позвонил ей, и после того, как она послушала музыку, она сразу же согласилась записать свою вокальную партию.

КЕВИН УИТЛОК: Играл ли на альбоме Дэйв Гилмор?

РИЧАРД РАЙТ: Играл. Он сказал, что совершенно точно сыграет в одной из песен. Он подключился и сыграл в песне «Breakthrough» («Проламываясь»), где поет Шинед. Его гитара звучала замечательно, но позже к нам присоединился и сыграл эту акустическую партию Доминик Миллер, и его работа подошла лучше.

КЕВИН УИТЛОК: Планируешь ли ты гастроли?

РИЧАРД РАЙТ: В данный момент нет. Но я бы не прочь — из этого можно сделать действительно интересные «живые» представления, театрализованные, с актерами, и так далее. Если бы мы их сделали, мы бы добавили материала, чтобы поставить полуторачасовые шоу. Если альбом будет успешным, я отправлюсь в турне, так как люблю гастроли.

КЕВИН УИТЛОК: Кому, как ты думаешь, будет интересен твой альбом?

РИЧАРД РАЙТ: Вообще-то не имеет значения, будет продан один экземпляр альбома или 10 миллионов. Это диск, который я должен был записать. Но, естественно, я бы хотел, чтобы как можно больше людей услышало его, поскольку я очень горжусь им. Проблема — убедить людей послушать его. Где его будут крутить? На диске нет явных хитов, однако мы делаем несколько танцевальных миксов некоторых песен, например «Furry Toys» («Мягкие игрушки»), чтобы их крутили на радио.

КЕВИН УИТЛОК: Чем ты собираешься заняться в будущем?

РИЧАРД РАЙТ: Я уже подумываю о своем следующем альбоме, и я хочу снова работать с Энтони. Мне понравился процесс записи, я обрел уверенность в себе. Хочу что-нибудь сделать в следующем году, у меня уже есть идея, и это будет очень отличаться от «Broken China». В настоящий момент у «Pink Floyd» затишье, так что всем фэнам группы лучше пойти и купить мой новый сольный альбом, потому что им больше нечего купить! Можно заметить, что сейчас в работе «Pink Floyd» прослеживается семилетний цикл: альбом «A Momentary Lapse Of Reason» вышел в 1987 году, «The Division Bell» — в 1994-м. Если Дэйв захочет сделать альбом прямо сейчас, мы его сделаем. Однако я не думаю, что это произойдет. Поэтому следующий диск выйдет не раньше 2001 года — очень подходящая дата для альбома «Pink Floyd».

«Record Collector», ноябрь 1996 г.

25 ЛЕТ «DARK SIDE OF THE MOON»: ИНТЕЛЛИГЕНТ ПРОТИВ СВИНОГОЛОВЫХ

Единство противоположностей грозило разорвать «Pink Floyd» на части. Но 25 лет назад оно дало яркую вспышку. Раскрывая творческий процесс, Роджер Уотерс впервые за все время рассказывает Питеру Хендерсону историю альбома «Dark Side Of The Moon» песня за песней.

«У меня было сильное желание…» — взволнованно говорит Роджер Уотерс. Что ж, вполне достойно для рок-звезды. Подозрения насчет желаний Клинтона популярности тому не прибавили. Однако Роджер не силен в похождениях на стороне. Нет, его желания были интеллектуальными. Они выражались в концепциях, и, поскольку он музыкант, с жадностью вспоминающий о начале 70-х годов и об одном из его высших достижений в жизни и творчестве, — в концептуальных альбомах.