Пиноктико
Шрифт:
Что он говорил? Ну это было типичное отцовское бла-бла-бла… «Учиться, учиться… Ты талантливый, ты даже не понимаешь… Рисовать, танцевать, считать в уме, решать задачки, брать уроки, лепить, лепетать, поступать, защищаться…» Ну, в общем, ясно, да?
Короче, вместо того чтобы пересказывать пересказ и ёрничать по поводу благих намерений отца, я лучше ещё раз опишу коридор больницы, в которой он отошёл, эти стеклянные стеллажи… Я уже их описал вчера… И вычеркнул, решив, что это перебор… Я многое вычеркнул на следующий день, все эти рефлексии…
Но
Проходя по коридору клиники, в которую доставили отца, я вдруг вспомнил, что однажды там уже был.
Но я не мог вспомнить, кого я там посещал… Вроде некого было…
Я восстановил это в памяти, только когда подошёл вплотную к стеклянным стеллажам, стоявшим вдоль стены коридора…
Это было шесть или семь лет назад…
До этого я не видел ни одной картинки Аннелоры…
Мне нравилась сама художница… Поэтому я и пришёл на её вернисаж, то есть туда, куда она меня пригласила — в эту самую клинику, в Швабинге [3] …
Анни тогда выставлялась везде, где только можно было, в кафе, в праксисах дантистов, проктологов, психиатров… В фойе кинотеатра «Ателье»… Или вот — в одном из корпусов больницы в Швабинге…
Я прошёл по территории больничного комплекса по нарисованному на приглашении плану, вошёл в корпус, пошёл по коридору — он казался бесконечным, но в одном из залов, получавшихся при пересечении этого коридора перпендикулярными ему «больничными улицами», я увидел стеллажи с «объектами»…
3
Район Мюнхена.
Вокруг никого не было, я решил, что пришёл первым, стал ждать… Разглядывая произведения Аннелоры, лежащие на стеклянных полках…
Там были фигурки из металла, что они изображали или что они означали, мне было неведомо, но от фигурок веяло такой серьёзностью… Они так важно поблёскивали — почти как детали машины, попавшей в руки фетишиста… Я знаю несколько ребят, которые шлифуют детали «жучков» (древних «Фольксвагенов») до ослепительного блеска, а тот из них, что побогаче, покрыл внутренности капота позолотой…
Есть у меня и знакомый скульптор — Мориц, который делает подобные «объекты», льёт из металла такие сквозные улитки…
Но в фигурках Анни было больше силы, что ли… Я вообще-то нечувствителен к таким вещам, как «аура Адорно» и проч.
Но тут, повторяю, что-то почувствовал, и когда из-за угла коридора вдруг появилась Анни в сопровождении целой свиты врачей и пациентов — некоторые катились на колясках, ковыляли, гребли… Хотя были и прямоидущие, и в цивильных костюмах, и, судя по всему, такие же посетители, как я…
Анни радостно воскликнула: «Йенс!»
— Здорово! — сказал я. — Просто даже
— Я рада, — прямо-таки вспыхнула она. — Старалась…
Я хотел продолжить, но тут кто-то спас меня — взял её за руку и что-то произнёс на ухо…
— Там человек интересуется, — шепнула Анни, — кажется, покупатель… Йенс, прости, я тебя должна оставить на минутку…
И она пошла к человеку, который пристально рассматривал какую-то абстрактную мазню — теперь только я заметил на стенах картины…
Я пошёл по коридору дальше и увидел, что они висят везде… Цвета: салатный, жёлтый, синий… Брррр… Отличались они только размерами…
И до меня наконец дошло… Что здесь на самом деле выставляется:…
Хотя могла быть и живопись, и скульптура, или, как тогда уже стали говорить, «объекты»…
Может быть, это был первый вернисаж Аннелоры, который я посетил, я точно не помню…
Скорее всего — раз я настолько не разбирался тогда в её творчестве…
Что мне понадобилась помощь… Чтобы понять, что это там за железки на стеллажах…
Я спросил у одного из врачей, что там разложено…
Он сказал: «Это новейшие образцы искусственных суставов».
«Вот — шейка бедра из титана, вот хромированный мениск, а вот ключица из…»
Собственно, я всё это вспомнил ради того, чтобы сказать о состоянии, в которое меня тогда ввергло это открытие… На вернисаже Аннелоры, когда мне объяснили, что это за «объекты»…
Но сейчас я вижу, что вчера я был прав, когда всё это вычеркнул… Во-первых, всё равно невозможно это описать словами… Во-вторых, даже если бы это было возможно, это в самом деле было бы перебором после пересказа истории, рассказанной мне Ахимом перед смертью…
И в-третьих, я сейчас понял, что это подозрительно напоминает «Голубой период де Домье-Смита»…
«Insight» там происходит после того, как герой видит человеческие запчасти в витрине магазина или аптеки…
А с другой стороны, я настолько не люблю обскурантизм, замену слов на какие-то дурацкие жесты, подмигивания… Что пусть, пока суть да дело, и это воспоминание остаётся в тексте… Никогда не поздно «убрать лишнее», как говорил скульптор… Тем более, если в итоге должно остаться что-то не слишком человеческое — некий insight… Или даже Inside-out…
Или что-то в таком роде.
Мы поехали со Штефи к её родителям в Ландсхут. Там она наконец-то перестала касаться темы моего происхождения…
Я и так довольно странный для её родителей тип… Они довольно милые старички (Штефи — очень поздний ребёнок), но чересчур буржуазные, точнее, мелкобуржуазные по сути своей, несмотря на их бунгало, напомнившее мне в первый раз дворец императора в Запрещённом Городе: два «Ягуара» в гараже и всё такое прочее…
Ко мне относятся доброжелательно…