Пионер всем ребятам пример
Шрифт:
– Ничего подозрительного?! Я к Аньке вечером заходил. На себя не похожа, боится чего-то. А на окошке, Галочка, следы. Интересные следы, Галя.
– Это были следы лап гигантской собаки, Ватсон!
Конечно же, сказал я. И Галочка, конечно же, восхитилась и заинтересовалась. Но никакая собака к Аньке в окно не лазила. А следы были другие. И вправду странноватые.
Мы играли в футбол. Свято место пусто не бывает. Пара мальчишек нашлась и даже стала играть с большим энтузиазмом. А на место Аньки пришла Красотка.
– Мне что, быть
Галочка с завистливым уважением слушала монолог нашей новой полузащитницы и сочувственно вздыхала. Искренне и от души. Лена, она же Красотка, прибыла из культурной столицы нашей родины и привезла из Питера прекрасный набор ненормативной лексики и неплохую технику игры в футбол. Мама её заставляла играть на пианино, но Гендель и Бах девочки явно не нравились.
– Вот такая вот Сарабанда, Боренька.
Говорила она, забивая очередной гол. В пас Красотка тоже неплохо играла.
Досмотр окрестностей нашего пионерлагеря я провел, пользуясь вновь обретенными способностями с должным вниманием и основательностью. Новое появление медведя нельзя было отвергать. Косолапый вполне мог покуситься на беззащитную белочку. Только ни медведи белок не едят, ни белки медведям хвосты не подставляют. Таких дур нету. Кроме следов гуляющей сельской молодежи, да наших старых, ничего на земле вокруг лагеря не отыскалось. Если кто и нападал, то он не оставил следов.
Немного подняла общее настроение моя утренняя экскурсия на Невский, в милый моему сердцу магазин пирожных. Эклеры, эклеры с настоящим кремом, свежайшие эклеры. Я покупал их за честные, добытые секундным трудом рубли из карманов лиц нетрудовой национальности. Кавказцы опять приезжали в город Ленинград и опять трясли толстыми бумажниками. Не обеднеют.
Весь состав футбольной команды пил чай в нашей комнате и восторженно поглощал пирожное за пирожным.
– Мама покупала мне, но здесь вкуснее, говорила измазавшая нос кремом Красотка. Другие девочки ничего не говорили. Никто не боялся растолстеть. На роже Горчицы впервые появилось что-то похожее на довольство. Таня и Маша блаженствовали.
– Жизнь хороша!
Выразил общее мнение Димон.
– А хорошо жить еще лучше, закончил я.
Ане пирожные я занес с утра. Пусть чай пьет с пирожным и медсестру угостит.
– Загадочный ты человек, Боря Смирнов, хором сказали Таня и Маша. Но с тобой интересно. И вовсе не из-за пирожных.
Красотка нежно посмотрела на меня и подмигнула Гальке.
Над пирожными на Невском проспекте нависла большая опасность.
– Кто-то к девке ночью в окошко ломился. Она кричала. Да пока я доползла, дверь к ней открыла, того и дух простыл. Прав ты был парень, нехорошо с твоей подружкой.
Я проник в палату и долго смотрел на подоконник. Опять те же следы. Анька лежала в истерике. На слова не реагировала. Надо действовать, девчонка может пропасть.
– Ну скажи хоть слово Анечка. Кто тебя обидел. Кого нам наказывать и казнить. Чего боишься то?!
– Иди ты!!
Выла Анька и стучала руками по постели.
– Посетитель, покиньте палату. Больной надоотдыхать.
Через три дня Аньку и правда выписывали. Не думаю, чтобы на воле она была в безопасности.
– Боря. А Тонька из Аниной комнаты хахаля себе завела. Я их видела, в кустах обжимались.
Фраза настолько неожиданная для интеллигентной Красотки, что я не нашел что сказать.
– Нет, я не подглядывала, неправильно поняла мое смущение Красотка. Просто, ну случайно пересеклись. Может и ничего, может же девочка иметь личную жизнь.
– Очень даже ничего. А что тебя смутило?
– А парень этот. У тебя с ним, говорят, тёрки были в день приезда. Тощий такой, длинный. У него еще приятель, коротенький колобок. Маленький, а злобный.
А вот это уже интересно. Спасибо тебе, красавица из Ленинграда.
Тонька, Антонина из Аниной комнаты, девочка сама по себе никакая. Я заглядывал в запретный девичий рай вчера вечерком, поглядел на мордахи девок в домашних условиях. Все занимались мирными делами, красили ногти, обсуждали мальчиков, строили планы на ближайший танцевальный вечер. Тоня ничем не выделялась среди подруг. Может тревога моя вообще на пустом месте. И всё же, и тем не менее.
Доживем до понедельника. Завтра как раз понедельник.
Ночью я решил несколько раз наведаться к Аньке в палату. Ночевать там все равно невозможно, если её захотят ночью съесть, то съедят.
Ласкать одну женщину и думать о другой, тяжкий труд, товарищи. Особенно, если никакого секса. Особенно, если дружба и взаимопомощь. Не рехнулся ли ты, друг миллионер, не заигрался ли в пионеры?
На зарядку. По порядку. На зарядку, по порядку. Становись!!!
Глава 38
Тонька делала зарядку метрах в десяти от нашей команды. Изгибала попу, задирала ноги, демонстрировала неплохую гибкость тела и усердие в спорте. Вполне милая, спортивная девочка. Постепенно перемещаясь в ходе упражнений, я приблизился к моей жертве. Музыка оборвалась на миг, дети замялись. Сейчас или никогда! Сделав вид, что споткнулся, я в падении пролетел оставшиеся метры и схватил бедную девочку за руку. Кольцо с печаткой с силой приложил к её коже…
Визг зубастого зверя, прыжки, крики перепуганных детей. И истошный вопль физорга.
– Вызывайте милицию. Кто может, задержите тварь. Осторожнее, она кусается.
Манул, это был манул, прыгал из стороны в сторону, но вырваться из кольца окружения не мог. Кто-то из парней, из самых смелых, ткнул его ногой. Другой пнул посильнее. И наконец, откуда-то взявшаяся сеть, прекратила мучения хищника.
Прибежавшие дворник, пионервожатые мужчины, физорг запихали кусавшегося манула в мешок и унесли со спортплощадки.