Пирамиды астрала
Шрифт:
Потом они долго стояли посреди просеки в полной тишине, нарушаемой только пересвистом пичуг. Таша встала на пенек, а Слава стоял чуть пониже и шепотом консультировал:
— Видишь, солнце коснулось горизонта. Сейчас должны прилететь. Не шуми и не двигайся если глухарь сядет близко.
Они простояли еще несколько минут, и вдруг Таша услышала сзади и немного справа звук легкого шелестящего свиста, как будто крылья рассекают воздух. Она успела обернуться и увидела летящую с большой скоростью на них, огромную птицу, отливающую золотом в лучах заходящего солнца. Онемев от восторга, она наблюдала, как эта птица, без единого взмаха, пролетела
— Ура! Есть! Теперь стой без движенья, пока солнце не сядет!
Это было одновременно и трудно и прекрасно — стоять неподвижно и наблюдать за усыпающим весенним лесом. Глухарь с вечера не затоковал, только пощелкивал да вертел головой. Вдали еще раздалось хлопанье крыльев — это был второй прилет. Довольно скоро начало темнеть и вдоль просеки потянули вальдшнепы. Слава объяснял шепотом, какие птицы поют вокруг. Совсем в сумерках, делая очень медленные движения, они потихонечку покинули пункт наблюдения. В темноте болото кипело жизнью. Низкими голосами урчали лягушки, где-то вдали гомонили тетерева. Вдоль просеки тянули вальдшнепа. Вдруг над головой что-то загудело «Уррррр-уррррр».
— Не бойся! — шептал Слава. — Это какой-то кулик. Мы его киргуду прозвали. Он в воздухе зависает и крыльями этот звук делает. Мы еще мальчишками несколько лет выслеживали, что за привидение эти звуки издает, пока, наконец, не подглядели. Он теперь всю ночь летать будет.
Потом на болоте раздался истошный вопль.
— Ой! А это что это за кикимора орет? — испугалась Таша, прижавшись поближе к Славе. Вокруг уже была такая темнота, что она с трудом могла разглядеть его лицо. Только тонкая малиновая кромка неба на севере немного подсвечивала контур деревьев.
— Не бойся! Уже в который раз успокаивал ее Слава. — Это выпь — птичка такая, я сам ее никогда не видел, а вот слышать часто приходилось.
— С тобой мне не страшно. Но как это причудливо! Как будто на чужой планете оказалась. Звуки, запахи, сумеречные цвета — все какое-то сюрреалистическое!
— Поспешим к биваку, Женька обещал лосося печеного сделать.
Они подошли к уже вовсю пылавшему костру.
— Что-то вы припозднились? Слышали чего? — встретил их Федор.
— Да! Такого я еще не видел! Глухарь прямо над нами спикировал и взлетел на макушку высоченной сосны! Таше определенно везет!
— Таш! Ну как тебе ночное болото? — спросил я, зная, что на новичка это должно произвести впечатление.
— Честно говоря, как на другой планете или в эпоху динозавров! — не стала скрывать восторга девушка.
— Сейчас я вам буду демонстрировать приготовление рыбы по-фински. Меня один студент оттуда научил — действительно вкусно. Вот смотрите!
Я занялся приготовлением рыбы, а ночь потянулась дальше под обязательные охотничьи байки. Наташа, как будто извиняясь, спросила:
— Я слышала, что, вообще-то, женщин не берут на охоту! Я вам тут, надеюсь, не мешаю!
— Наоборот! Как такая умница да красавица может мужчинам помешать? Да и не охотимся мы сейчас! — ответил Федя
Слушайте, а как в лесу на счет зверей? — осторожно спросила Таша.
— А это зависит от того, как ты — боишься их или нет? Если не боишься, то расскажем, — предложил Слава. — Смотри, у меня в карманах старые стреляные патроны. Запах пороха это лучшая защита от зверья. Только один глухарь ничего не чувствует.
— С тобой я ничего не боюсь! Рассказывайте! — уверенно улыбнулась девушка.
— Тогда слушай! Сегодня на песке я видел медвежий след, правда, старый. Потом еще были отпечатки лосинных копыт. Ну а зайцы с лисами — обычное дело. На глухариной охоте можно столкнуться с кем угодно, так как стоишь в лесу неподвижно, и любой зверь с наветренной стороны на тебя выйти может.
— Был у меня один случай, — влез в разговор я со своей байкой. — Я вот так же на подслухе один раз на дороге в тумане стою. Вдруг с обочины из лесу, прямо на меня в полной тишине вот такой сапог выныривает! — я, как заправский охотник, раздвинул руки пошире и продолжил. — Лосья морда! И остановился в десятке метров от меня. Уставились мы друг на друга. У меня ружье за плечами одной дробью заряжено. А он в холке повыше меня будет. Так вот посмотрели мы друг на друга в тишине. Потом, я — со страху за ружье, а он — через дорогу и в кусты. На этом все наше рандеву и закончилось… к счастью.
Рассказав эту историю, я заметил, что мякоть лосося начала «трескаться» и «плакать» — верный признак, что рыбу пора снимать. Выложив доску с рыбой перед «охотниками», я разрезал рыбу на куски, а Федя тем временем подсуетился с чаем, хлебом и прочими закусками.
— Да… но самый комичный случай вышел у моего деда, когда мы были с ним и отцом на таких вот подслухах. Правда, на другом току, — начал свою байку Славка под рыбу и чай. — Мне тогда двенадцать наверно было. Разошлись мы, примерно, как сегодня. Я — поближе к отцу, а дед ушел на дальний конец. Что-то там подслушали и возвращаемся к костру, как сегодня. Потом подходит дед и возмущенно так на отца ворчит. "Ты чего, мол, по лесу в моей стороне бродил, всех глухарей перепугал! Я тебе, говорит, свистел уже, а ты не откликаешься!" А отец и говорит "Да мы в другом конце тока — считай, за полкилометра слушали!" Тут до деда только и дошло: "А я-то" — говорит: "думаю, чего ты кругами бродишь да в лесу копаешься? Метрах в сорока, наверное…" В общем, утром уже, когда отстрелялись, дорогу-то и увидели. А она вдоль и поперек Потапычем истоптана! Так вот и получается, что дед «пробеседовал» весь вечер с медведем, сам того не зная. А ведь опытный охотник — мог бы и догадаться!
В лесу стояла абсолютная тишина. Таша заметила:
— Такое впечатление, что мы на сцене театра. А вокруг нас нарисованные декорации из густых деревьев! Настолько неподвижны елки и сосны вокруг.
— Да, тепло, как на сцене, и комаров нет! — поддакнул я. — В этом-то и вся прелесть!
Потом все-таки нас сморил сон. Слава улегся на лапник, поближе к стенке навеса и положил Ташу между собой и костром, чтобы та не замерзла, хотя сегодня это было в принципе сделать сложно. А мы с Федькой — где сидели, там и упали.
Славка не забыл-таки поставить будильник на полчетвертого. Проснувшись и понимая, что если он не встанет, то все проспят ток, он начал будить Ташу, целуя ее в щеки, глаза, губы… Но это мало помогало — она только улыбалась во сне и подставляла лицо под его губы. Тогда он начал шептать:
— Наталия Березина, с кем это вы целуетесь?
— Ой, милый Федечка! — шепнула в ответ Таша.
— Ах так! — шепотом «закричал» Славка.
— А нечего меня Наталией называть! — рассмеялась Таша. — Сам Ташей прозвал, а теперь на-попятную?