Пиратская доля
Шрифт:
– Не переживайте. Я не собирался его ругать, – мягко ответил капитан, укладывая меня обратно. – Как и злиться из-за вашего любопытства.
– Мне было бы легче, если бы я знала, что вы злитесь, – нехотя буркнула я и отвела от него взгляд. Не могу смотреть на него – стыдно. – Мне не следовало этого делать…
– Сейчас вы явно не снимите груз с плеч, говоря подобные вещи. Но чтобы действительно избавиться от стыда, позвольте мне рассказать вам все, что вас интересует. – Я резко посмотрела на него, совсем не ожидая от него подобных слов, а он, словно не заметив моего удивления, продолжил: – Сейчас вас наверняка мучают вопросы, и я не хочу, чтобы какая-либо недосказанность оказалась стеной между нами. Только не сейчас.
Мне показалось, что на какое-то мгновение он смутился. Его лицо освещал слабый свет свечи, стоявшей на тумбочке возле кровати, но этого было достаточно, чтобы вновь рассмотреть его. Глубокие карие глаза, прямой нос, твердый квадратный подбородок, едва заметный шрам, рассекающий бровь, и легкая щетина. Почему же вдруг такой человек из аристократической среды ступил на путь пирата?
– Любой вопрос, миледи, – вновь заговорил мужчина. – Что вы хотите узнать?
Нервно сглотнув, я неуверенно произнесла:
– Для начала хотя бы ваше настоящее имя…
Ему не понравилось – он опустил взгляд и нахмурился. Я же вижу, что ему совсем это не нравится! Зачем же он тогда дает мне возможность причинить ему боль?
– Даниэль де Моро, миледи, – спустя недолгое молчание ответил капитан и посмотрел на меня. – Но я предпочел бы оставаться Жаком Рэкхемом.
– Почему? – спросила, глядя прямо в его глаза. – Почему вы отрекаетесь от собственного имени?
– Потому что этот человек – не я. Так меня назвал отец. Идеальное имя для идеального сына. Но я им никогда не был и не желал становиться.
– И вы сбежали?
– Да, – глухо ответил мужчина. На его мрачном лице промелькнула тень разочарования и какая-то печальная улыбка. – Я не мог всю жизнь соответствовать требованиям своей семьи. Думал, что мой побег – это единственный выход. Наследником мог бы стать мой кузен, к которому отец питал отеческие чувства. Но… они оба скончались спустя год после моего ухода. Об этом мне сообщила моя жена.
Жак замолчал ненадолго. Я заметила, как он скользнул взглядом по моему лицу, по поджатым губам и судорожно сглотнул, словно борясь с каким-то сильным желанием. Затем, снова подняв на меня глаза, он спросил:
– Что вы теперь думаете обо мне после ее письма?
– Что вы имеете в виду? – выдавила из себя я, искренне не понимая сути его вопроса.
– Я хотел бы знать, какое мнение у вас сложилось обо мне, когда вы прочитали ее письмо, – пояснил мужчина, серьезно смотря на меня. – Впрочем, оно, наверное, и до этого было не лучше, но я все-таки желаю знать, что вы чувствуете сейчас.
Сердце вдруг забилось в груди гораздо быстрее; и я даже не знала, от чего именно меня охватило такое волнение – от его пронизывающего взгляда или странного вопроса.
– Вы хотите знать, не противны ли вы мне? – тихо спросила я. Мужчина тут же отвел взгляд в сторону, и я поняла, что попала в самую точку. – Если это важно, капитан Рэкхем, то я не испытываю к вам ни ненависти, ни презрения, – сказала и сама же сразу отвернулась от него. Посмотрела в потолок, немного помолчала и продолжила: – На самом деле мои чувства по отношению к вам совершенно другие. Я пока не разобралась в них, поэтому не хочу спешить и говорить об этом сейчас. Но вы должны знать, что у меня совсем нет желания судить о вас по вашему прошлому. Это неправильно. Я верю, что люди меняются. Вы могли быть рядом с вашей женой совершенно другим человеком, не таким, какой вы есть сейчас, какой вы есть на самом деле. И таким она вас любила. Но мне кажется, за это время вы многое осознали и изменились. Сейчас вы – капитан Жак Рэкхем. – Я неуверенно взглянула на него и, поймав его внимательный взгляд, добавила: – И я хочу узнать этого человека намного больше, чем того, кто уже давно мертв.
Мужчина изумленно смотрел на меня, будто не веря моим словам. А может, так оно и было. В любом случае я знала, что говорила искренне, и почему-то не переживала о том, что он подумает обо мне.
– Вы словно луч света, Клэр, – вдруг тихим, хриплым голосом обронил Жак. – Врываетесь в жизнь людей так же внезапно и одаряете всех теплом. Изумительно.
– Как человек, убитый горем, может дарить тепло? – взволнованно выдохнула я.
Мужчина отрицательно качнул головой:
– Это не так. Сейчас ваша боль делает вас сильнее. И я не перестаю удивляться вашим изменениям. Тогда на «Маргарет» я видел отчаявшуюся девушку, которая даже не пыталась цепляться за жизнь, а сейчас – вы ожили.
– Это все из-за этих людей… Они очень добры ко мне и не подозревают, что своей добротой помогают мне.
– Поэтому вы не щадите себя и трудитесь в поте лица? – насмешливо спросил капитан. – Здесь вы гостья, миледи, а не служанка. Вы не обязаны работать и тем самым изводить себя до такого состояния.
– Я не делаю это против своей воли. Мне приятно помогать им. К тому же… – Я замолкла на секунду, а затем, немного замявшись, продолжила: – К тому же я многому здесь научилась. Мне нравится быть полезной кому-то.
– Впервые слышу подобные слова от женщины из высшего света. – Губы мужчины растянулись в обольстительной улыбке. – Похоже, скоро от прежней Клэр Джулии Донован не останется и следа.
Щеки мои зарделись, и я смущенно улыбнулась в ответ.
– Думаю, мне пора дать вам возможность поспать, – спустя несколько секунд молчания произнес капитан и поднялся со стула. – Доброй…
– Постойте! – воскликнула я и схватила его за руку. Кажется, дрожащий голос выдал мое волнение. – Вы не могли бы остаться ненадолго? Пока я не засну…
Мужчина посмотрел на меня как-то странно, совсем по-другому, и я не смогла понять, что означали его взгляд и молчание. А затем он опустился на край кровати, быстро снял сапоги и, оттеснив меня немного в сторону, бесцеремонно лег рядом со мной.
Я же совсем не это имела в виду…
– Так вам будет спокойнее? – улыбаясь, спросил Жак. – Любой кошмар обойдет вас стороной.
И не только кошмар. Сомневаюсь, что я теперь вообще засну.
– Доброй ночи, капитан, – буркнула я и, отвернувшись от него на другой бок, накрылась одеялом.