Пираты Карибского моря. На Краю Света
Шрифт:
– Прихлоп? – окликнула она матроса, запиравшего решетчатую дверь камеры.
Матрос только фыркнул и удалился. Или он не Прихлоп, или не собирается помогать. В коридоре неподалеку какой-то облепленный моллюсками матрос мыл пол. Элизабет прижалась лицом к прутьям решетки и тихо позвала:
– Прихлоп? Билл Тернер?
И этот в ответ лишь что-то пробурчал.
Элизабет со вздохом привалилась спиной к стене. Бесполезно. Пока она сидит взаперти в этой камере, отца Уилла ей не найти. Придется просто ждать и окликать любого проходящего мимо матроса.
В переборке рядом с ней вдруг проступило лицо, распахнулись глаза, изо рта вырвался хрип:
– Откуда ты знаешь мое имя?
Элизабет подскочила от неожиданности и отпрянула, изумленно вытаращив глаза: вросший в деревянную переборку человек! Хотя вряд ли его можно назвать человеком. Казалось, только его лицо еще способно шевелиться.
Но это наверняка Билл Тернер, отец Уилла! Бедный Уилл! Как он страдал бы, если бы видел сейчас то, что осталось от его отца.
– Я знаю вашего сына.
Лицо Прихлопа просветлело.
– Уильям! Как он? С ним все в порядке?
Элизабет утвердительно кивнула. Пожалуй, не стоит говорить несчастному, что в этот самый момент его сын, вероятно, томится в трюме «Жемчужины».
– Молодец! – изумленно воскликнул Прихлоп. – Парень жив. Ха-ха! И прислал тебя сообщить, что вернется за мной. Он обещал. Бог свидетель, он идет за мной!
Сердце Элизабет разрывалось от сострадания к Прихлопу и Уиллу. Она поняла, что Уилл пытался украсть «Жемчужину» только потому, что отчаянно хотел спасти отца. Однако, глядя на то, во что превратился Прихлоп, она сознавала всю тщетность его усилий. Спасти страдальца, превратившегося в древесину и морских моллюсков, не было никакой возможности. Однако Элизабет попыталась обнадежить Прихлопа.
– Да. Уилл жив и хочет помочь вам.
Уж в этом она не солгала. Конечно, сейчас Уилл не может помочь отцу, но, будь это в его силах, он сделал бы все возможное.
Но он опоздал. Надежда в глазах Прихлопа угасала, уступая отчаянию.
– Нет, – прошептал Прихлоп. – Он не сможет. Он не придет.
– Я не знаю, как, – признала Элизабет, – но уверена, что он попытается. Ведь вы – его отец.
Прихлоп печально смотрел на нее.
– Я знаю вас, Элизабет. Он мне о вас рассказывал.
– Да? – сказала девушка, немного удивленная тем, что несчастный помнит ее имя.
– Он не может спасти меня. И не спасет. Из-за вас.
– Из-за меня?
– Вы – Элизабет.
Прихлоп надолго умолк и вдруг снова очнулся.
– Тот, кто убьет Джонса, займет его место. Станет капитаном. Навечно. – Лицо Элизабет исказилось от ужаса, и Прихлоп добавил:
– Каждый простой матрос знает это, Элизабет. «Голландец» не может остаться без капитана.
– Понимаю...
– Если Уилл спасет меня... он потеряет вас.
– Да.
– Он не выберет меня, – проницательно заметил Прихлоп. – Я бы не выбрал. У «Голландца» должен быть капитан.
– Это вы так думаете, – возразила Элизабет, но речь Прихлопа становилась неразборчивой, разум его явно затуманивался.
Прихлоп кивнул, черты его лица уже размывались, врастая в корпус корабля. Голос слабел.
– Передайте ему... Пусть не приходит! Пусть держится от меня подальше! Вы сможете? Слишком поздно. Я стал частью корабля... Частью команды.
Глаза Прихлопа закрылись. Теперь его лицо казалось вырезанной из дерева деталью корабля. Человека, который был отцом Уилла, больше не было... И Элизабет оставалось лишь молча переживать эту боль.
Глава 15
В другой части океана, но не очень далеко, ремонт на «Стремительном» наконец завершился, и корабль бросился в погоню за «Черной жемчужиной». Лорд Беккет стоял на палубе, пристально глядя в морскую даль, а Грейцер, один из его помощников, осматривал горизонт в подзорную трубу.
Вдруг Беккет заметил вдали какое-то движение, прищурился и, повернувшись к помощнику, потребовал:
– Трубу.
Грейцер передал подзорную трубу, и Беккет навел ее на то, что привлекло его внимание.
Странно, это оказалась стая птиц, кружащих над чем-то, плавающим в воде.
Беккет приказал направить туда корабль. Хлопая крыльями, птицы взмывали в небо, кружили бесчисленной стаей и пикировали к поверхности воды. Чем ближе подходил корабль, тем громче звучали птичьи крики.
Уже можно было рассмотреть плавающий предмет. Беккет поджал губы, узнав в нем одного из своих собственных людей. Распухший бледный труп был привязан к двум бочкам и потому не утонул. Значит, не несчастный случай. Человека не просто выбросили за борт, а оставили плавать... Словно подавая сигнал.
Беккет приказал поднять тело на палубу, хотя благоразумно не приблизился к трупу. При обследовании трупа обнаружили бутылку из-под рома с запиской внутри. На листке была эмблема Ост-Индской торговой компании.
Беккет улыбнулся.
– Сэр, – прервал его размышления Грейцер, указывая вдаль. Почти у самого горизонта кружила еще одна стая птиц. Кто-то явно оставлял для них след... След, ведущий к «Черной жемчужине».
– Как хлебные крошки. Ужасно, – пробормотал Беккет и указал на записку. – Мы должны идти по этому следу. – Скорректируйте курс, лейтенант.
Настала ночь. Едва различимый во тьме человек сгорбился у поручней, привязывая к бочке еще один труп. Поднатужившись, человек начал переваливать тело через поручни, но раздавшийся позади голос прервал его возню.
– Я знал, что стены тюрьмы тебя не удержат, – сказал Джек.
Уилл Тернер уронил труп и, резко обернувшись, потянулся за саблей, но Джек успокаивающе развел руками.
– Погоди, Уильям. Ты что-нибудь замечаешь? Или вернее, ты чего-то не замечаешь? Или еще вернее, ты замечаешь что-нибудь необычное?