Пираты Короля-Солнца
Шрифт:
— Почти — я же южанин, — сказал Серж.
— Но ты умалчиваешь о том, что, прикрывая отступление Принца, ты спас свободу Конде, и, быть может, даже жизнь.
— Солдат всегда прикроет грудью генерала, — сказал Серж насмешливо.
— Ты был тогда не солдатом, а адъютантом его высочества Принца Конде, — уточнил Рауль, — Маленькая разница.
— Совсем маленькая, — сказал Люк.
— Это я образно говорю, — сказал Серж, — А ты-то, откуда знаешь?
— От верблюда, — усмехнулся Рауль, -
Господа— помню, как ваша компания скандировала эти стишки на отвальной мессира де Бофора.
— А все-таки? — спросил Серж, — Дело прошлое, но все ж таки интересно. Поведайте, благородный господин де Бражелон, какая сорока на хвосте вам принесла такие факты из биографии висельника и мятежника Сержа де Фуа?
— Поведаю. Но не висельнику и мятежнику, а не менее благородному графу де Фуа. Я знаю об этом от самого принца Конде. Но я хотел посвятить наших друзей в другие детали твоей биографии. Да будет вам известно, что Серж участвовал в битве под Рокруа.
— Слышишь звон, да не знаешь где он. Не участвовал! В обозе сидел! Тогда я был совсем мелким. Моложе барабанщика нашего.
— Но все-таки, Серж, ты всегда был с принцем Конде, с самого начала его блистательной карьеры. А Конде — гениальный полководец.
— Ты и сам знаешь Конде не хуже, — заметил Серж.
— Я не всегда находился подле принца, — возразил Рауль, — Как знать, может быть, сейчас для нас важнее не дни побед, а годы скитаний.
— Я не собираюсь скитаться по горам Кабиллии, — ответил Серж, — Можешь бродяжничать, ежели тебе охота.
— О золоте и алмазных россыпях мы уже слышали, Серж! Не будь эгоистом.
— Я охотно поделюсь своим скромным опытом с нашими юными друзьями, но на большее не расчитывайте. Какой из меня к чертовой матери лидер? Я не гожусь на эту роль даже на дружеской пирушке. Лидер должен быть человеком общительным, энергичным, с активной жизненной позицией. Нам нужен именно такой лидер. А ты именно такой. Я прав, Пираты?
— Да! — гаркнули Пираты.
— Нет! — воскликнул Рауль, — Нет, вы ошибаетесь! Я уже давно не такой!
/…Вялый, расслабленный, апатичный меланхолик, слоняющийся из угла в угол, лишенный энергии, воли, жизненной силы — какой из него лидер? Они помнят его прежнего. 'Мне все равно' …''Пропади все пропадом' …''Скорее бы все кончилось' …''Мне что, больше всех надо?"… — вот до какой жизни докатился г-н де Бражелон, сам себе стал противен. И такого человека Пираты Короля-Солнца, полные юношеского задора и героического энтузиазма, хотят сделать своим лидером?!/
— Это напускное, Рауль, — сказал Серж, — Поверь, это пройдет. Перемелется — мука будет. Так-то вот, дружище. Ты встряхнешься, и все вернется на круги своя. Быть может, ты уже встряхнулся. Мы все отлично знаем твои былые дела.
"Но вы все ничего не знаете о моем нынешнем отчаянии".
— Не так уж все и плохо, — продолжал Серж, — Бревно или колода, с которой ты себя сравнивал — да ты, говоря это, даже немного рисовался. Ты, может, сам еще не понял.
"Теперь
Но он не мог ответить резкостью на добрые слова старого друга.
— Я не справлюсь, Серж, — сказал он тихо.
— Отлично справишься. Кто, черт тебя дери, заготавливал всю нашу провизию?
''Если все едут туда затем же, за чем я еду, то в провианте недостатка не будет', [60] — вспомнив, какую глупость он ляпнул отцу, выходя из дворца Бофора, Рауль ужаснулся. Но теперь не скажешь Атосу: 'Я только шутил' . А Пираты не ужаснулись бы, они сочли бы это одной из острот 'гасконца' из долины Луары.
60
А. Дюма.
— Мне помогали. Отец и Гримо. Один я ничего не сделал бы. Вполне возможно, меня обжулили бы какие-нибудь коммерсанты, предприниматели и прочие ушлые людишки.
— Хорошо, — сказал Серж, — А к кому пошли люди с прошениями, адресованными герцогу — родственники всех этих несчастных, пропавших без вести людей, похищенных алжирскими пиратами? И ты записал всех, и не ушел, пока не закончил. А народ собрался со всего побережья — человек двести было, не меньше. Когда наш милейший герцог и все его окружение ждали тебя на банкете.
— Но я же пришел, — сказал Рауль.
— Только затем, чтобы попросить герцога выйти к народу. И милый герцог, выйдя на балкон тулонской ратуши, освещенный факелами, в состоянии этакой ажитации со своим очаровательным косноязычием заверил народ, что наша доблестная армада вернет им их близких из мусульманского плена — да что там плен, это ж не военные, мирное население, — из рабства, лучше сказать. Что-то тебя заставило выслушивать этих людей, взять их прошения, записать сведения — ты мог и не заниматься ими, тебе этого не приказывали. И ты хочешь мне сказать, что ты — ленивое бревно?
— Просто-напросто моя физиономия уже примелькалась жителям побережья. Они меня знали наглядно, вот и все. И, справедливости ради, переходя на морской жаргон, скажу, что и в этом случае РУЛЬ ДЕРЖАЛ ГРАФ ДЕ ЛА ФЕР, Я Ж ТОЛЬКО НАПРАВЛЯЛ ПАРУС.
— А теперь берись за руль,Не отвертишься, Рауль!— сказал Оливье.
Но Рауль все еще не сдавался. Он взял лист бумаги, несколько раз свернул, острием клинка своего кинжала разрезал лист на маленькие билетики.
— Что это ты задумал? — спросил Гугенот.
— Апеллес, дай каждому по угольку, — сказал Рауль.
— Прошу, — сказал Рауль, переворачивая свою шляпу вверх дном, — Тайное голосование. Пишите все имя лидера. Сворачивайте бумажки и бросайте в шляпу. А самый юный Пират нашего Братства под- считает голоса.
Через пару минут все было готово.
— Можно читать? — спросил Ролан, — Внимание! Я читаю!
Ролан, прижав к животу шляпу, стал разворачивать бумажки:
"Бражелон",