Пираты космоса
Шрифт:
И в самом деле, было от чего забеспокоиться. "Даная" по графику должна была выйти из сверхпространства около Каролы и около Гермеса. Конечно, ни там ни там она не должна была садиться. Это просто были маяки на одной из космических трасс, которые находились под наблюдением и провозглашались безопасными для космической навигации. Вдоль этого пути не было ни метеоритных потоков, ни пылевых облаков, ни опасных темных звезд.
Так что корабли чинно следовали назначенными им курсами, послушно выходя из сверхпространства около каждого маяка, чтобы удостовериться в правильности курса и, если возникла новая опасность, получить записанное сообщение о ней. Маяки ставились как на обитаемых планетах, так и на совершенно непригодных для человека. Топлива на каждом маяке хватало на годы, и он регулярно посылал сигналы на волнах Ренгеля, которые принимались кораблями в сверхпространстве. Такие встречи с планетами гарантировали "Данае" безопасность в пути. Но "Тебан"...
Ларсен нарушил правила космопорта, стартовав без разрешения на взлет. Он нарушил и другие законы, похитив Хорна. Кроме того, за ним числились охранники на воротах и, возможно, оператор решетки. И все это ради того, чтобы оказаться на маршруте "Данаи" в тот момент, когда она выйдет из сверхпространства.
У Хорна мурашки по коже забегали. Уже то, что Ларсен должен был скорее убить его, чем позволить доложить о похищении, было достаточным поводом для волнения. Впрочем, пока что он нужен был Ларсену живым и присматривающим за двигателями. Но Хорн отбросил мысли о своем положении и сосредоточился на том, чтобы понять, каким образом планы Ларсена могут иметь отношение к Джинни..
Ларсен спустился по трапу из рубки и завопил:
– Эй, там! Ты хотел сделку? Ладно, вот тебе сделка. Присоединяйся к нам в дело, которое я сейчас затеял, и ты получаешь два миллиона кредитов. Два миллиона! Остальное наше. Ты заставляешь двигатели работать, и получаешь за это два миллиона межзвездных кредитов наличными, когда мы уйдем от Гермеса на месяц пути. Вот тебе сделка. Я отдаю тебе долю инженера. Он этого не стоит и рано или поздно отправится через шлюз. Ну так как?
Хорн сделал вид, что обдумывает предложение.
– Ладно, для начала я подумаю, - оставил он себе пути к отступлению.
– Дай-ка сперва разобраться, в каком состоянии двигатели. И я хотел бы знать, что это за дело, о котором ты говоришь.
Ларсен сжимал и разжимал кулаки.
– Решайся - да или нет!
– рявкнул он.
– Но сначала подумай, что будет после твоего "нет".
Он поднялся по трапу обратно в рубку. Хорн почувствовал, как бледнеет. Вряд ли Ларсен станет торговаться с человеком, которого сам же и похитил и который мог бы создать много проблем, распустив язык. Но предложение было почти издевательски экстравагантным, по существу, невероятным. Было очень много людей с абсолютно респектабельной репутацией, которые не колеблясь пошли бы на любое преступление ради суммы гораздо меньшей, чем два миллиона кредитов. А у Хорна уже сложилось впечатление, что на "Тебане" человеческая жизнь оценивалась гораздо дешевле. Намного, очень намного дешевле!
Намного дешевле оценивались и жизни тех, кто летел на "Данае", в том числе и Джинни. Во всяком случае, с точки зрения Ларсена.
3
От Фомальгаута до Гермеса три дня полета. Первые несколько часов Хорн был без сознания - из-за парализующего заряда, полученного им в проходной космопорта. Но уже через час после того, как он пришел в себя, он оказался неофициальным, но действующим инженером "Тебана", и, как предполагалось, обдумывал предложение получить долю своего предшественника в необъясненном пока предприятии. Было ясно, что маленький инженер из-за своей некомпетентности вылетит через воздушный шлюз. Хорн не привык к такой атмосфере и к такой шкале ценностей. Но и "Тебан" тоже не понимал его образа мыслей.
Он нес вахту у двигателей. Кок исправно подносил ему еду и кофе, но ответы на все вопросы давал невразумительные. Хорн пока не имел даже косвенных намеков о цели полета "Тебана" к Гермесу. Прочие члены команды заглядывали к нему перекинуться словечком. Они боялись Ларсена, но вместе с тем испытывали странную гордость от того, что состояли в его команде. Хорна они уже воспринимали как зачисленного в их группу полноправным постоянным членом.
Некоторые полагали, что после того, как на него пал выбор Ларсена, ему следовало ознакомиться с традициями, манерами и обычаями "Тебана". Не было такого преступления, которое не преподносилось бы с гордостью как часть славного прошлого "Тебана", и Хорну предлагалось гордиться вместе с ними. Однако в команде была пара человек, которые сомневались, действительно ли Хорн уяснил себе, почему он должен подчиняться Ларсену даже в самых невообразимых ситуациях. Они объяснили, какое чудовищное садистское удовольствие доставляла Ларсену грубость. Они подробно описывали те побои, которые ожидали любого ослушника, не выполнившего свои обязанности. Никто из них так и не уяснил себе до конца то, что так разозлило Ларсена: работоспособность двигателей "Тебана" полностью зависела от доброй воли Хорна. Его нельзя было ни к чему принудить.
На второй день полета к Гермесу в машинном отделении появился инженер с кошмарным похмельем. Его волновало состояние двигателей, и то, что оно оказалось не лучше и не хуже того, в каком он их оставил, повергло его в шок. Он отчаянно искал перемен, искал переделок тех многочисленных халтур, которые позволили двигателям дотянуть до сегодняшнего дня. Какие-то улучшения он нашел, но все это было несущественно. Он полагал, что были и другие, но не был в этом уверен.
Глаза у него покраснели, а руки тряслись.
– Вы... вы не нашли, в чем проблема с двигателями?
– со страхом спросил он.
– Не было нужды искать, - ответил Хорн.
– Я знал причину еще до того, как вы сели на Фомальгауте. Отказывает фазовый разделитель.
– Но что вы будете с ним делать?
– Посмотрим, - сказал Хорн.
– Ларсен предложил мне вашу долю в этом деле, если я заставлю двигатели работать все это время и плюс еще месяц на то, чтобы сбежать.
Инженер уже и так выглядел испуганным. Теперь же он, казалось, совсем сник. Он с ужасом посмотрел на Хорна:
– Что... что вы ему ответили?
– Я пока не ответил, - сказал Хорн.
– Я пока еще не знаю, в каком деле мне предлагают участвовать. Ни у кого нет желания это объяснить.
Лицо маленького инженера скривилось.
– Они не могут. Ларсен очень... в общем, он дошлый тип. Он держит все в тайне до того момента, пока все увязнут в деле по самые уши и не смогут пойти на попятную. Ларсен командует "Тебаном" уже давно. Он проделывал такое...
– Я так и думал, - сухо заметил Хорн.
– Если бы хоть часть того, что мне успели рассказать о нем, удалось доказать, то чтобы хоть как-то уравнять счет, его пришлось бы вешать каждое утро в течение ближайших десяти лет.
– Да, он... ну, словом, крутой у нас капитан.
– Маленького инженера чуть не передернуло.
– Я знаю, что он до смерти избил нескольких...
Шум двигателя немного изменился. Он задохнулся. Хорн немного изменил настройку, и шум снова стал прежним - зудящим, стонущим, иногда булькающим звуком. Инженер уставился на него, пытаясь понять, что именно Хорн сделал.
– Эти двигатели, - как о чем-то заурядном сказал Хорн, - просто каша из наполовину отремонтированных изношенных деталей. Когда мы сядем, я собираюсь кое-что отремонтировать. Кое-что, но не все! И, кроме того, я туда поставлю штучку-другую, так что, если я не попаду в машинное отделение в течение двадцати четырех часов, двигатели взорвутся. Это техника личной безопасности. Если вы обнаружите что-то из моих добавок, продолжал он любезным тоном, - то учтите, что нужно еще знать правильный способ демонтажа. Любое постороннее вмешательство взорвет двигатели немедленно.