Пираты сибирского золота
Шрифт:
На бегах, проводившихся в ту пору в городке, он познакомился с горным инженером, который долгое время служил на золотых приисках Екатеринбургской губернии, принадлежавших кабинету, и намеревался после отдыха отправиться на прииски в Витимско-Олёкминскую область, где резко поднималась добыча золота и на серьёзных инженеров был спрос. Василий сговорился с ним, что будет при нём топографом и помощником за всё. Несколько лет они работали на разных приисках. Василий стал опытным в золотом деле человеком, да и изучил Витимский край лучше местного жителя. Он знал, что его искали, но он большую часть времени проводил в тайге, да и изменился он как внешне, так и по духу. Он стал горным инженером-практиком. Работая
Овручев, уезжая в Санкт-Петербург преподавать в Горный институт, куда его пригласили профессором, звал Василия с собой, но тот по известным причинам отказался и продолжал работать на Витиме, Олёкме, Бодайбо, Алдане, подряжаясь в солидные артели. С тех пор много воды утекло. Нажил он немало, и всё накопленное было у него в надёжных местах-тайниках и бумагах. Однако в верха золотопромышленной элиты он не вышёл. Всегда был в тени.
Шахта на золотой жиле и ручей Порожистый
(Из воспоминаний старца Василия)
В начале своей эпопеи в Олёкмо-Витимском крае Василий работал помощником у известного горного инженера-геолога Овручева Вольдемара Альфредовича. Вместе с ним он побывал на многих частных и казённых приисках, где шла добыча золота из россыпей, и шахтах, где добывали рудное золото из неглубоких шахт.
Вспомнился случай, когда один промышленник хотел продать шахту, а покупатель пригласил эксперта-геолога для оценки надёжности этой шахты для добычи. Дело обычное, хотя продавец знал, что содержания золота по ней стали низкими и не окупали затрат на добычу. Естественно, покупателю была выдвинута другая причина продажи.
Шахтой отрабатывались две сближенные кварцевые жилы с золотом. Одна из них была толщиной, как говорят геологи, — мощностью в пол-аршина, другая — в полтора аршина [9] .
В. А. Овручев при подписании договора на обследовательные работы особо оговаривал картографические работы своего помощника. Он всегда так делал при серьёзных предложениях, отдельно оговаривая гонорары для себя и Василия. В денежных делах Вольдемар Альфредович был очень пунктуален и щепетилен.
9
0,36 и 1 м.
В ходе работ Василий в начале многого не понимал по незнанию геологии, однако Овручев объяснял ему, как ученику, особенности полевой геологии и полезных ископаемых. Именно Овручев научил его промывке проб из речных отложений на лотке, и дроблению кусков породы в ступе, с последующей промывкой дроблёной породы на том же лотке при изучении проб на рудное золото. Уже в конце первого года работы Василий практически освоил всё то, что должен уметь геолог, занимающийся золотом.
Договорённость с покупателем была такова, что результаты ревизионных работ по шахте они продавцу не сообщают, а отчёт с результатами и своё заключение пишут в Иркутске после проведения анализов золотосодержащей руды из рудных жил на забое шахты.
Добычные работы на продаваемой шахте были остановлены. Здесь оставалось всего несколько человек сторожей и горный мастер от хозяина. По дороге посетили разрез, где у того же продавца отрабатывалась небольшая золотая россыпь в русле небольшой речки и на её притоке. Здесь им показали
На шахте горный мастер показал прибывшим от покупателя специалистам план подземных выработок и куски руды кварца с видимым простым глазом золотом. Оставив геологов в конторе, он удалился побеспокоиться насчёт обеда и ночёвки для приезжих. Внимательно просматривая образцы руды (их был целый ящик), Овручев что-то бормотал про себя, иногда хмыкал, а потом спросил Василия, который вместе с ним смотрел образцы:
— А скажите, коллега, какой цвет у здешнего золота? Василий и сам заметил, что здешнее золото зеленовато-жёлтое, а то и зелёное с желтоватым оттенком. Это он и сообщил Вольдемару Альфредовичу. Тот, отметив его наблюдательность, добавил, что местное золото меньшей пробности и содержит больше серебра, чем то золото, которое они видели на россыпи накануне. Провозившись с документацией и образцами руды до вечера и сделав необходимые копии и записи, вышли из конторы. Тут же были приглашены к ужину. По приказу хозяина шахтные ребята с едой расстарались. За столом было четверо. Двое приезжих, сопровождающий их в поездке представитель хозяина, и переодевшийся в «чистое» горный мастер.
Когда наши герои увидели стол, то не удивились его богатству. Хозяйская сторона знала, что от этих людей зависит, будет шахта продана или нет. Вино, коньяк, четыре вида икры, дичь копчёная, рыба белая и красная, котлеты из медвежатины, грибки солёные и в сметане — всё было к разговору.
После первой рюмочки хозяйская сторона с азартом рассказывала, сколько из шахты уже добыто золота, а сколько ещё осталось, ненароком намекая, что за помощь в продаже их отблагодарят особо щедро. Перед ужином Овручев шепнул Василию, мол, есть — ешь, а выпить можешь две-три маленьких рюмочки. Вышло так, что за столом выпивали больше хозяева, втихую злясь на то, что гости не пьют как следует.
За завтраком к столу опять подали вино и коньяк, но геологи наотрез отказались выпивать с утра, чем вызвали удивление и некоторую неприязнь у местных.
В шахте на забое увидели две золотоносные жилы. Подсветили их тремя фонарями. Овручев стал рассматривать их поверхность, а Василий проводил необходимые измерения горным компасом и складным метром. Отбили несколько образцов руды и вмещающих жилы пород. Горный мастер указал на место в жилах, где золотины блестели во множестве, сопровождая это словами: «Я вам говорил, будьте уверены — вот оно, жильное золото, и содержания его высокие». Участки с золотом на поверхности жил распределялись пятнами. Каждое место — шестнадцать-двадцать частичек. Таких пятен было три. Два на более мощной жиле и одно на более тонкой. Овручев, рассматривая оруденелый кварц, достал нож, отковырнул три золотинки с поверхности жилы и ссыпал их в маленький пакетик с номером.
Осмотрев жилу по основной выработке, они заглянули в десяток рассечек (жила ветвилась), здесь также отбирались образцы для анализа. Часов через пять они выбрались на поверхность. Завернули и упаковали образцы. За ужином снова обильный стол и попытки хозяев узнать мнение геологов о впечатлении, с точки зрения надёжности содержания золота, для продажи предприятия.
Овручев отшучивался, говорил, что надо провести анализы руды на золото, а вот тогда он скажет, надёжна шахта или нет. Местные мужики знали, что такое пробность золота, а вот слово анализ ранее никогда не слышали, но спросить, что это такое, не решились или не хотели, чтобы не выдать убогость своих геологических знаний. Оставив людей хозяина шахты допивать и доедать оставшуюся закуску, два геолога отправились в обратный путь.