Пираты. Тетралогия
Шрифт:
Я пополнил команду и ушел во второе плавание, и снова все окончилось хорошо. Моаи благоволил ко мне. Я спросил его, были ли другие охотники, и он ответил: их было много, но ты самый лучший и самый честный. Так у меня стало оставаться все больше предметов — чтобы я быстрее приносил Моаи новые. Я узнал о существовании двух враждебных Кон-Тики кланов: Восточных и Западных. Меж собой они тоже ведут войну, но это лишь борьба за влияние. А Кон-Тики они хотят отыскать и уничтожить. Мне неизвестно, могут ли Прозрачные убивать друг друга, или они бессмертны… Но я поставил себе целью это узнать! У Прозрачных должно быть слабое место. И мне кажется, я его нашел.
Как бы ни ненавидели Западные и Восточные клан Кон-Тики, они никогда не тронут Моаи. Он — нечто священное, существующее с древнейших времен. Но я так и не понял, живое ли существо
— Как может не быть живым то, с чем ты разговаривал? — не выдержал я. — Басим, неживые предметы не снаряжают в плавание корабли. Каков его голос, как он выглядит?
— Я не знаю, как выглядит Моаи, — вздохнул араб. — Я его никогда не видел. Я только слышал голос, а каков он… Гулкий, низкий, так мог бы разговаривать кит, наверное. Но я никогда не видел говорящего кита. Моаи говорит не так, как мы или арки. Моаи медленно произносит слова, но ты слышишь и понимаешь почему-то гораздо больше, чем сказано. Дюпон, не мучай меня бесполезными расспросами! Ты сам скоро встретишься с ним. Но слушай, что случилось дальше.
В пятое плавание Моаи отправил меня, перенеся во времени. Это существо каким-то образом знало, когда клану Западных удастся отыскать остров! Мало того, Моаи знал и предупредил меня, что еще до того, на острове побывают Восточные, но с этой проблемой длинноухие справятся без меня. Я мог только удивляться. Ледяной Шайтан сказал, что я должен убить агента Западных, и описал этого человека. Когда наша джонка была перенесена, мы тайно высадились на остров и устроили засаду. В указанное время действительно появился корабль. Это были голландцы. Западные арки через подконтрольных им людей постоянно снаряжали экспедиции в тот район океана, но Моаи удавалось перемещать остров. Однако не всегда на это хватало сил — вот потому и потребовалась моя помощь. Мне приказали убить голландца, когда он минует линию каменных фигур. Я был удивлен — внутри линии Моаи может заморозить любого, мне ли не знать! Ответа я не получил, но и так догадался: у агента имелся какой-то предмет. Тогда я впервые решил поступить по-своему. Оставил длинноухих в засаде, а сам, никому не сказав, пошел к берегу. Из укромного места я видел, как голландцы высадились, как заговорили с аборигенами. Видел и агента Западных, он был простым матросом. У парня не хватало одного уха, это и было приметой. Он держался чуть в стороне и сильно нервничал.
Когда голландцы отправились к деревне, он остался у шлюпок вместе с еще двумя матросами. План Моаи проваливался — агент оказался предупрежден и не хотел заходить на его территорию. Зато он, несмотря на протесты товарищей, отошел от них к ближайшей фигуре, чтобы вроде как рассмотреть ее получше. Это был мой шанс, и я, прыгая по скалам как горный козел, бросился туда же. Мне удалось подобраться скрытно, и парень сильно удивился, когда увидел направленный на него мушкет. Он копал землю ножом, будто хотел что-то припрятать прямо возле истукана. Когда я его окликнул, голландец поднял голову, и я увидел, что у него разноцветные глаза. Тут уж мешкать было нельзя, и я просто оглушил его. Обыскал, и нашел кое-что. Он хотел закопать возле статуи золотую пластинку. Ее мне пришлось передать Моаи. А вот фигурку моржа, что была у него на шее, я оставил себе. Когда голландец очнулся, я потребовал от него объяснений. Некоторое время он пытался врать, но когда я отрезал ему пару пальцев, передумал. Он стал умолять меня перейти на его сторону.
— Если зарыть эту пластину в землю так, чтобы она была рядом, а лучше даже касалась идола, остров не сможет переместиться! — кричал он. — Тогда сюда придут мои хозяева, и ты получишь все, что пожелаешь!
Я думаю, он сказал правду. Так или иначе, предавать Моаи Западному клану мне никакой выгоды не было. Я еще пытался узнать, как обращаться с моржом, но тут голландец уперся. К тому же, матросы у шлюпок забеспокоились, и я почел за лучшее прикончить парня. Я отнес его тело к длинноухим и отправился в пещеру. Прозрачные были просто взбешены моим самовольством. Насколько я понимаю, члены клана Кон-Тики то ли не могут, то ли боятся выходить за линию береговых статуй. Они просто не знали, о чем мы говорили с голландцем. Но Моаи отнесся ко всему спокойно. Он даже не стал забирать у меня моржа, хотя знал, что он у меня в кармане. А вот Прозрачные — нет, они не знали… Моаи говорил так, что слышал только я — он и это умеет. Он сказал мне, что отнимает у моржа присущую ему силу, вкладывает свою. Теперь морж будет превращать людей не в обычный лед, а в «лунный». Если я имел волос, или хоть ноготь другого человека, то обретал над ним власть. Моаи же мог оживить такого человека.
Голландцы искали потерянного матроса, но, конечно, безрезультатно. Вскоре их корабль ушел. Я недоумевал: ведь теперь остров нанесут на европейские карты, и каждый капитан сможет достичь его! Одна из Прозрачных — да, Дюпон, среди них есть и женщины! — сказала мне, что с этим уже ничего не поделать. Клан Западных уже знал точное место, да и для Восточных это не было секретом. Людей же они не боятся, только арки представляют опасность. В то время, что я отсутствовал, то есть лет за сто до прибытия голландцев, Восточные устроили нападение на остров и попытались взять его штурмом. У Моаи не было достаточно сил, чтобы перенести остров, был бой. Кон-Тики победили с помощью длинноухих, но большинство из них погибло. Воспользовавшись этим, восстали туземцы, которых длинноухие заставляли ставить эти огромные статуи для Моаи. Война с пришельцами сменилась войной с аборигенами. Моаи, ослабленный еще сильнее после боя, почти не мог помочь своим слугам. В результате почти все длинноухие были уничтожены, хотя погибло и много туземцев. Население острова сократилось с пятнадцати тысяч до двух! И что хуже всего, работы по установке статуй были прекращены. Клан Кон-Тики оказался на краю гибели.
Прозрачные стали относиться ко мне с куда большим уважением, чем прежде. Теперь я был едва ли не самым сильным их оружием, если не считать самого Моаи. Но Ледяной Шайтан, живой или нет, существует сам по себе. Я не уверен, что он вовлечен в противостояние кланов. Ты снова удивлен, Дюпон? Да, я так и не разгадал самого главного. Но если бы я сумел все понять, зачем мне был бы нужен ты? Вдвоем нам будет легче, а Моаи, я думаю, примет тебя — у него слишком мало слуг.
— Но может и не принять? — насторожился я. — Басим, ты про это не говорил.
— Мог бы сам догадаться! — засмеялся араб. — Моаи все решает сам, ни с кем не советуясь. Так что не обессудь, если он превратит тебя в лед. Кровь замерзает не хуже воды, сам видел! Но если Ледяной Шайтан примет тебя, ты сможешь проникать в подземные пещеры. Там колдовство, и никакой карты составить просто невозможно. Ни я, ни длинноухие не могут находить там дорогу без помощи Прозрачных. Но именно там находится Моаи… А может быть, эти пещеры — и есть он? Или он — вулкан? Я бы ничему не удивился. Но в пещерах его можно «взять за горло», в этом я уверен. Не знаю, можно ли его уничтожить, но Прозрачные всегда очень бдительно следили за мной в подземелье, а рядом находились длинноухие, чтобы прикончить меня в случае чего.
Длинноухие верят, что, когда огромных статуй будет поставлено достаточно, Моаи наберет такую силу, что сможет заморозить весь мир. Тогда остров окажется единственным местом, пригодным для жизни людей. Не знаю, почему их устраивает такое будущее, но это довольно странный народ, как ты сам мог заметить. Я допускаю, что именно так и произойдет. Но думаю, что Моаи нужны не только статуи, но и предметы. Все или большая их часть — в них он черпает свою силу. Но только тогда, когда предметы оказываются в Хранилище. Моаи говорит, что Хранилище, так же как и Храм тамплиеров, находится везде и нигде. Я не знаю, как это понимать, но уверен, что попасть в него можно с острова. Может быть, только оттуда и можно попасть. Может быть, туда и рвутся другие кланы Прозрачных. Там много, очень много предметов.
— Выходит, Западные и Восточные наши друзья, раз они воюют против Кон-Тики? — спросил я.
— Я же тебе сказал, Дюпон, у тебя только один друг. И этот друг — я! — Араб для наглядности потыкал себя в грудь пальцем. — Прозрачные могут быть друзьями людям не больше, чем рыбы в море. В сущности, наши проблемы их вообще мало занимают. Но Прозрачные мало что могут сами. И, конечно, они не могут заполучить предметы без помощи людей.
Что ж, пора заканчивать рассказ — я уже устал говорить. Я совершил еще несколько плаваний, добыл немало предметов. Потом Моаи снова перенес меня во времени, в тот год, когда на острове высадились испанцы. Я предотвратил атаку, примерно таким же образом, как и первую. Но всем было ясно, что остров Моаи уже не оставят в покое. Наладить строительство новых береговых фигур так и не получилось. Я много раз спрашивал, что Кон-Тики собираются предпринять, но мне ничего не объяснили.