Писатели империи мяу
Шрифт:
– Мама, а вдруг это сделала она?
– Что ты сынок. Я знаю, что она до сих пор так и находится в обители кармелиток.
– Ладно - сказал я- На сегодня хватит расспросов. Иначе вы и впрямь можете подумать, что я именно вас двоих и подозреваю. А ведь это далеко не так.
Когда я вернулся из дома убитого к себе в номер гостиницы. То сразу решил навести справки через знающих людей, относительно этой самой монахини. Через пару дней результат поисков лежал у меня на столе в виде пухлого письма.
Монахиня эта, действительно в настоящее время все еще пребывала в монастыре кармелиток, что находится в селении Таргош,
Путем вложения немалых денежных средств мне все же удалось это сделать. На это мне понадобилась ровно неделя. Девушка оказалась прелестным белокурым существом. По виду явно не способным на подобное злодеяние.
Поговорив с ней, я выяснил для себя много интересного. В частности то, что она не только знала о том, кто ее отец. Она, даже встречалась с ним. Это произошло именно в тот день, когда он и был убит. Но она не убивала его. Более того она узнала об этом, лишь сегодня. От моего осведомителя. Он то и доставил ее сюда.
Когда я расспросил ее о том, не заметила ли она, чего- либо странного в поведении ее покойного родителя? Она сказала, что нет. Просто он был очень доволен тем, что наконец-то узнал о ее существовании. Впрочем, он не стал ничего кушать, сославшись на то, что ему не здоровиться. Но когда я уходила, то заметила как он положил в карман пару груш.
Интересно подумал я, а ведь местный патологоанатом сказал, что убитый плотно покушал незадолго перед смертью. И это были не груши, а дичь и рыба. Выходило, что девушка беседовала с кем-то другим. И этот соучастник преступления, а может и сам убийца, явно неравнодушен к грушам. Но кто мог выдавать себя, причем столь открыто за хозяина дома. Очевидно кто-то на него очень похожий. Но я точно знал о том, что никаких близких родственников мужского пола у погибшего не имелось. Тогда это мог быть кто-либо загримированный под него. Скорее всего, это артист какой-нибудь из бродячих трупп , нанятый за деньги сыграть роль убитого.
Кстати вполне возможно, что его уже укокошили. Надо срочно проверить сводки жандармерии. Да, действительно позавчера пропал один из актеров театра «Глобус». Некто Нильс Хампстайн. Кроме этого, только что неподалеку от именья Хельга Кнута, так звали того чье убийство я расследовал. В одном из дупел деревьев его дубовой рощи, был обнаружен обезображенный до неузнаваемости труп мужчины. По результатам анализов содержимого его желудка я понял, что это и есть тот кого я искал.
Да покойный и впрямь очень любил груши. Оставалось лишь узнать кто нанял его для роли Хельга Кнута. Но как это сделать? Ведь добровольно в том вряд ли кто сознается. К тому же я, даже не предполагал, где мне искать этого человека. И лишь когда я сам тщательно изучил тело, а заодно и одежду найденного в дупле трупа. Кое-что начало для меня проясняться. Похоже убитый сильно дорожил одной вещью, которую я обнаружил в тайном кармане его камзола. Это был платок с чьими-то инициалами и следами на нем губной помады. По буквам Н. Х я догадался о том, что это и был Нильс Хампстайн артист театра «Глобус». Помада же на платке была скорее не мужской, а женской из-за своего вызывающего ярко - синего цвета. Я знал, что мужчины обычно красят губы более сдержанными тонами.
К тому же по запаху я понял, что это и есть помада под названием «Королева любви». Самая дорогая из всех существующих на сегодняшний день. И пользоваться ей могут, лишь крайне богатые дамы. К тому же я видел нечто похожее по цвету, у одной знакомой мне дамы. Вряд ли это могло быть просто совпадением. Тогда я недолго думая направился прямо к ней. Решив попытаться одним махом разрубить все интересующие меня узлы.
Когда я расположился в кабинете для бесед за столом, прямо напротив госпожи Кнутсен. То сразу без обиняков выложил о том, что я уже мол все знаю. Что это именно она убила своего супруга. Так как боялась, что тот перепишет завещание на свою недавно найденную дочь.
На что та сделав удивленные глаза сказала, что я наверняка что-то путаю. Она не только не убивала своего мужа. Она даже не знала о том, что у него есть дочь.
Тогда я показал ей платок со следами помады и инициалами Н.Х. Но и это не произвело на нее должного впечатления. Она лишь лукаво улыбнулась и сказала:
– Мало ли кому могут принадлежать следы этой помады. Я ведь не одна пользуюсь подобной маркой.
– А вот и нет - решил нагло соврать я, уж больно мне не понравился тон ее поведения.- Вас видели в момент, когда вы передавали деньги актеру Хампстейну!
Тут-то она и прокололась, заявив о том, что это мол, еще ничего не доказывает. У них могли быть и другие дела. К примеру любовные.
– Фи - только и сказал я, в ответ на такое беспринципное заявление.- Впрочем, это даже все упрощает.
– Как это?- Удивилась госпожа Кнутсен.
– Любовника проще уговорить. Да и заплатить можно меньше. Посмотрим, что вы скажете на очной ставке.
– Не смешите. Вы же сами знаете, что это невозможно.
– Почему? Я же не говорил еще о том, что он убит!
– Я слышала об этом, от кого-то из знакомых.
– Врете! Ибо имя убитого в вашей роще , еще неизвестно. Это я лишь предположил, что он и есть Хампстейн, по инициалам на платке. Да быстро вы попались!
– Я все буду отрицать!
– Ваше право. Не мне решать вашу участь. Для меня главное в том, что я наконец справился с возложенной на меня задачей.
Когда я доложил ярлу о результатах проделанной мной работы. Тот пришел в ужас от сознания того, что подобное могло случиться и с ним, будь он к примеру до сих пор женат. И имей, хотя бы одного по каким-то причинам, еще неучтенного отпрыска.
– Слушай - сказал мне наш король - Я согласен выдать за тебя свою дочь. Только ты о том, что нарыл молчок! Иначе поднимется такая шумиха, что мало не покажется. И тогда бедные станут, еще меньше уважать богатых. А это сам понимаешь, чревато!
– Так что, ей все сойдет с рук что - ли?
– О нет! Я сам прослежу за тем, чтобы ее отравили! Но не сразу. Так будет меньше подозрений.
– А может лучше сейчас? Пока траур по мужу, еще не закончился. Погубила мол себя с горя!
– Думаешь. И поставить памятник побольше, во имя ее Великой любви!