Пищевая цепочка
Шрифт:
Внешне это выглядело жутко — верхняя часть человеческого тела, всё ещё покрытая остатками одежды, покачивалась на паучьем туловище, голова дёргалась и вертелась, руки совершали хаотичные взмахи, выворачивались так и этак, поднимались, опускались, сгибались в локтях. Между тем крошечный мозг крысы, заключённый в глубине чудовищного тела, неустанно управлял восемью длинными конечностями псевдоплоти, заставляя их согласованно и размеренно нести по лесу тяжёлую тушу Твари.
Отвратительное подобие кентавра двигалось вслед за Буддой, который, пока ещё не подозревая о погоне, неторопливо брёл, держа курс на схрон бригады. Когда по ним открыли огонь, Будда не растерялся — он ждал чего-то в таком роде. Толстяк
Первым делом толстяк убрался подальше. Поскольку помочь тем, кого захватила Тварь, он не мог, оставалось позаботиться о себе. Когда крики и стрельба позади стихли, Будда перешёл на шаг, сориентировался по ПДА и направился к схрону. Даже пребывая в полубезумном состоянии, осваиваясь с мозгом Сержа, Тварь двигалась в несколько раз быстрее, чем жирный увалень. Будда мог бы и не заметить погони, но на запястье Сержа, вернее того, что осталось от человека про прозвищу Серж, по-прежнему оставался исправный ПДА. Будда увидел сигнал, целеустремлённо преследующую его точку, на всякий случай сменил направление и ускорил шаг. Уже порядком стемнело, и ему был подозрителен некто, упрямо идущий за ним с приличной скоростью. Когда Будда повернул в сторону, неизвестный проделал тот же манёвр и продолжил погоню. Тогда толстяк изменил курс ещё раз — он рассмотрел в сгущающихся сумерках довольно высокий пригорок и поспешил туда.
Холм торчал посреди пустоши; толстяк, сопя и отхаркиваясь, поднялся по пологому склону и остановился, тяжело переводя дух. Он ждал преследователя, чтобы разглядеть его, пока не наступила ночь. То, что Будда увидел, нагнало на него такого страху, что он припустил с холма бегом. Теперь он больше не сворачивал и со всей прытью, на какую только был способен, мчался к схрону.
На таком расстоянии и в полутьме он не смог разглядеть, каким трофеем обзавелось чудовище, но и того, что увидел, было достаточно, чтобы пробрал ужас. Будда не надеялся одолеть Тварь, ему хотелось укрыться в подземелье с тесным входом — туда-то здоровенная скотина наверняка не влезет. А если попытается, можно стрелять из удобной позиции в упор. Уж в тесном-то проёме ей некуда будет деться. К тому же в схроне бригада припрятала кое-какой запасец, там есть патроны…
Когда Будда добрался до места, уже стемнело, и, завидев впереди знакомый огонь «жарки», толстяк несколько приободрился. Он даже задержался на полминуты, чтобы ответить на мейл Скрипача. При других обстоятельствах Будда обрадовался бы, что с приятелем всё в порядке, но сейчас было не до того. Отправив сообщение, он отметил, как быстро приближается на экране ПДА сигнал Сержа, и, грохоча ржавыми стеллажами, спустился в яму. Торопливо выдернул ржавый прут, запиравший дверь, бросился вниз, споткнулся на лестнице, под ногами хрустнули обломки стеклянных колб… Будда метнулся к стене, нащупал самодельный светильник, который приладил покойный Мистер, повернул лампочку…
При свете стало немного лучше, но едва он перевёл дух, совсем рядом загремело ржавое железо — Тварь пробовала острым копытом самодельную лестницу…
Толик огляделся — сталкеры смотрели на него и будто чего-то ждали. Во всяком случае, никто больше не шутил и не подначивал приятелей. Толик прочёл ответ толстяка.
— Дела-а… — протянул Слепой. — А мне было почудилось, что эта история подходит к концу.
— Угу, — поддакнул Моня, — придётся что-то делать. Как бы эту сволочь завалить, а? Пули же её не берут!
— Я стрелял метров с двадцати, — вспомнил Слепой. — Что попал, так это точно. Боль-то она чувствует…
— Нужно что-то придумать. С огневой-то мощью у нас не круто…
— У меня граната есть, — вставил Шура, — «эргэдэшка». Можно гранатой попробовать, это её остановит, ну а там уж… как-нибудь. Главное, прикрывать друг друга, не подпускать её близко. — Он полез в рюкзак, пошарил и вытащил РГД-5, будто ему могли не поверить, что граната у него в самом деле имеется.
Толик переводил взгляд с одного сталкера на другого и дивился. Что этим людям Будда? Кто он им? А ведь не задумываясь решили помочь! Это, конечно, с одной стороны, вполне по понятиям, но никто из бригады Торца в сходной ситуации и пальцем бы не пошевелил, чтобы выручить не то что незнакомого пацана, а и своего даже, своего — из бригады! Вот чудно!
Пока Толик размышлял над странностями новых знакомых, они перекидывались репликами и при этом собирали манатки. Моня дожёвывал последний бутерброд, Слепой сгребал пожитки в рюкзак, а Шура торопливо запихивал РГД в карман, чтоб была под рукой. Слепой что-то негромко сказал, но Толик не разобрал слов. Тут он ощутил, что все взгляды снова скрестились на нём.
— Чего? — буркнул парень.
— Координаты схрона, говорю, на всякий случай давай, пусть у всех будут, — повторил Слепой. Толик, сверяясь по ПДА, продиктовал нужные цифры, все внесли пометки в компы… А подняв голову, он уткнулся взглядом в пистолет. Слепой, ухмыляясь, протягивал ему оружие.
— Это… мне?
— А кому ж ещё? — улыбка сталкера сделалась совсем лучезарной. — Держи, пригодится.
Тварь попробовала когтем старый стеллаж, служивший бандюкам лестницей. Ржавая конструкция тихо скрипнула. Тварь покопалась в памяти Сержа, отыскала опыт пользования подобной опорой, поставила вторую лапу на шаткую поверхность и нажала сильнее, придавила массой. Стеллаж застонал, но выдержал.
Будда с автоматом на изготовку наблюдал за действиями чудовища. В лунном свете он хорошо видел собачью башку, которая нелепым придатком торчала из широкой груди, различал молочно-белое лицо Сержа, на котором беспорядочно ворочались глазные яблоки, а перекошенный рот застыл в безумной гримасе. Две лапы Тварь держала поднятыми, длинные изогнутые когти покачивались, прикрывая человеческий торс, торчащий над хребтом паучьего тела. Длинные царапины — следы от пуль — поблёскивали голубым под луной.
Толстяк понимал, что шанс прикончить Тварь из автомата ничтожно мал, и ждал возможности выстрелить наверняка.
Тварь перенесла большую часть веса на передние лапы, плоскость под ними согнулась и задрожала, однако выдержала. Задние лапы подтянулись, Тварь нависла над краем бетонного откоса, присела… Коготь зашарил в поисках новой опоры. Тем временем мозг чернобыльского пса транслировал затаившемуся под землёй человеку умиротворённое спокойствие и ленивое любопытство. Сейчас Твари требовалось, чтобы человек бездействовал, а лучше — чтобы полез наружу из тесного проёма.
— Как славно… — прошептал Будда, — такой подходящий настрой у меня для медитации! Давно не удавалось настолько дивно отсечь привязанности. Ну давай, давай, не останавливайся!
АКМ в его руках медленно опускался, сопровождая движение Твари на стеллаже. Вот коготь нашёл следующую ступень, со скрежетом процарапал по ржавому стальному листу. Тварь медленно-медленно скользнула вниз, вытянула вторую лапу. Мёртвые холодные глаза Сержа следили за движением оружия в руках Будды, и длинные когти покачивались перед бледным лицом, готовые прикрыть голову человека — самое ценное приобретение Твари, более важное, чем когти и зубы.