Письма к разным лицам

Затворник Феофан

67. Грешность на языке и самоправедность в сердце

Пишете: «Я положила себе и всячески стараюсь ничего не делать по самоугодию». Потом поминаете, что однажды в церкви задремали и проспали сколько-то. – Это же кому в угождение допущено? Пусть это немощь; однако ж и совсем себя обизвинять нельзя. Вы же так рассказываете, как будто позволительное что сделано. Если б вы пришли к царю с прошением, и сказав ему несколько слов, смежили очи и заснули, что бы вам было? Что-нибудь строгое, из рода таких приговоров: Связавше вверзите в… А вы пред Небесным Царем, в руках Которого и временный, и вечный ваш живот, заснули – и ни страху, не стыда. Пусть немощь, но сокрушаться

все же надо. Просите врачевства против сна. – Какое же тут врачевство? Не давайте себе спать, и не заснете. Если будете держать в мысли и чувстве, зачем пришли в церковь и к Кому и внимать читаемому и по-емому, то не испытаете и подступа дремания. Распустили мысли блуждать туда и сюда, дремание и подкралось, а от него до сна черта едина. Если крепко одолевает дремание, святой Исаак советует пройтись немного. Делайте так, когда не сильны бываете одолеть дремание обычным порядком. Только уж всячески не допускайте этого вперед, потому что и это может обратиться в навык.

Чувствуя обрадованное состояние после Святого Причастия, не забывайте оградить его страхом Божиим, чтоб не подкрался враг и не увлек к вольности в речах и движениях. А это, как буря, все развеет. Бдите! Враг ведь никогда не восстает прямо против должного, а всегда обходы употребляет или выдумывает предлоги к поблажкам. «На радостях, – скажет, – можно поговорить, или надо и других сделать причастниками радости своей»; потом словоохотливость раздражит; далее – введет в пустоболтание. Вот и ветер! Ведь и грешить враг учит, не узаконяя греха, а только наущая поблажать себе на один предлежащий случай, оправдывая то всякими изворотами. – Человек и верит. В этом вся его прелесть и сеть.

Пишете: «Царит во мне сознание своей грешности и того, что я хуже всех». А чрез несколько строк прибавляете: «За этот год я больше сделала (успеха), чем во все предшествовавшие пять». – Сличите сии показания и смотрите, что получится. Там смиренные слова и только, а здесь чувство самодовольства. Против чувства где устоять словам?! И выйдет: грешность на языке, а в сердце – самоправедность. В этом смысле, конечно, надо понимать и еще ниже прописанную заметку: «Я никогда не высокомудрствую». То есть что вы всегда смиренны на словах, а сердце полно сознания своего достоинства и заслуженности; там царит самочувствие и самоценение – скрытнейший враг, но который нередко проторгается и наружу. Извольте заняться этим положением дела и вникнуть в себя, боясь образовать из себя личность, которая одно есть снаружи, а другое внутри. Я не то здесь разумею, чтоб вы этого желали, а что это само собою устроится, если не будете внимать себе. Смирение не вдруг приходит. Оно идет в содружестве с любовью, рука об руку. Только совершенная любовь совершенно смиренна. А до того из сердца нет-нет и прорвется высокоумие.

Пишете: «Были припадки серчания и нетерпения». – Вот и это свидетельствует, что смирение у вас еще неглубоко. Хорошо, что замечаете, каетесь и сказываете духовнику. Но попросите его, чтоб он был к вам построже и нисколько не поблажал вам, и не стыдился назначать вам должные епитимии.

Спрашиваете, всегда ли ходить в церковь. Оставляю вам на свободу – когда ходите, когда дома молитесь, только бы не было поблажки лености. Одно имеете в виду, чтобы быть в молитвенном настроении: дома ли молитесь, или в Церкви стоите на богослужении.

68. О разном – в духовной жизни

Очень много набралось у вас пунктов, требующих замечания. Буду о всем говорить коротко.

«Какая я неисправная? Но все-таки скажу, что я невиновата». – Причислите и эту невиноватость к сознанным неисправностям, ибо так говорить есть неисправность. Мало что можно найти; в чем бы мы не нашли себя виноватыми, если поусерднее вникнуть в дело. Сказать: виновата, не сознавая того, конечно неудобно; но если б присмотрелись, нашли бы себя виноватою. Впрочем, почему бы не принять на себя вину и безвинно?

Опять вопрос: «Таинство ли постриг?» – Не таинство; как уже и писал. Благодать поновляет постригаемого, но не в силу пострига, а в силу Таинств Исповеди и Святаго Причастия, всегда с ним соединяемых. Однако ж постриг – не ничто. Он много значит для постригаемого, ибо приводит в большее напряжение его нравственную энергию и на будущее время дает способ к поддержанию ее чрез воспоминание об изреченных при постриге обетах.

«Как узнать, в благодати ли кто?» – Сами же вы и указали верный признак к определению сего, именно: отвращение от всего грешного и страстного. Прибавьте к сему: и ревность о богоугождении по вере и в духе веры. В ком жива такая ревность, тот в благодатном состоянии. В таинствах, достойно приемлемых, благодать подается всем и начинает действовать. Но чувство благодатного осенения не всем вдруг дается, а наиболее после довольных над собою трудов. Блаженна душа, ощущающая благоволение Отца, очистительное кропление кровью Сына и животворное веяние Духа. Извольте нераздельно сие созерцать и, как к верховному благу, молитвенно к тому стремиться. Придет, Бог даст, и чувство благодатного состояния.

«Хотелось бы мне дойти до понимания глубины сердца и внимательно следить за каждым его биением». – Доброе и предоброе хотение! Надобно установиться вниманием в сердце и стоять там неисходно пред Господом. Я об этом не раз уже писал вам. Тогда всякую порошинку будете замечать. Молитесь, даст Бог.

Говорите: «Чувство своего достоинства, может быть, и есть во мне; но что тут худого?» – То худо, что вы говорите, что тут ничего нет худого. Если, впрочем, хотите, чтоб чувство своего достоинства не было худо, научитесь так определять свое достоинство, как это делали святой Авраам и пророк Давид: Аз есмь земля и пепел (Быт. 18: 27); аз есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей (Пс. 21: 7). Потрудитесь восчувствовать такое достоинство. И тогда при самом живом чувстве его будете безопасны от худых последствий обычного чувства достоинства.

«Тоска камнем ложится на сердце… и сны… быть беде». – Так и хочется вам в пророчицы попасть. Не извольте никогда гадать о себе, предав себя и участь свою в руки Божии однажды и навсегда. Это состояние и сны ничего не предвещают. Мне же видится тут вражья уловка. Наводит он это, чтоб вызвать на льготы, а во время льгот подставить ногу или навести на засаду. С вами уж это было. Извольте на это плевать и, не обращая внимания, продолжать свои обычные труды и занятия.

«Молитва Иисусова, – говорите, – начинает журчать, как ручеек». – Слава Богу! Но старайтесь при сем держать и соответственные чувства. И скоро, Бог даст, загорится и огонек в сердце.

«Что нужно для жизни в духе?» – Как вы направили свою жизнь, так и теките; и притечете в область жизни духовной. Только не прерывайте течения. Наперед определять ничего нельзя, говоря в себе: «То и то сделаю или так и так потружусь, – и придет некое духовное движение». – Все от Бога и благодати Его, а она приходит невзначай. Трудитесь, терпите, молитесь, предавая себя Богу, без всяких гаданий о том, что будет, внешне ли что, или внутренне. Бог необидлив; не заделит, когда придет срок наделить чем.

Пишете: «Миряне терпят, но не венчаются». – Да, но когда терпят из-за суетного и ради суетного или на поприще самоугодия.

Если же терпят, стоя на пути заповедей и из-за заповедей, то и они венчаются. То же и монахи с монахинями, когда терпят по причине строгой жизни – добре, а когда по другому чему – ничто.

Начинаете входить во вкус духовных ваших занятий и уединенного пребывания; блаженствуете и восхищаетесь! Добре, добре! Только не мечтайте о себе и не собирайтесь лететь на небо. Бога благодарите и в смиренные о себе помышления и чувства углубляйтесь.