Письма полковнику
Шрифт:
— Заткнись, — огрызнулся Открывачка.
— Допустим, — Стар попытался сунуть плавки в карман джинсов. Не засовывались. — А сам–то ты зачем?..
Бейсик пожал плечами:
— А почему бы и нет? Лишний повод прошвырнуться по Срезу… Бейсик не гордый, Бейсик пьет на свои, но желательно в хорошей компании. Кстати, ты как, присоединяешься, Стар?
— По–моему, компания у него уже есть, — подал голос Воробей. — Во, гляди!
Стар оглянулся. Ну конечно: поперек магистрального движения набережной, озираясь по сторонам, чесала Дылда в блейзере и темных очках. На одном ее плече висела пляжная сумка, набитая под завязку, а на
Правда, Бейсика, Воробья и Открывачку она заметила в последний момент. Когда они уже закончили переглядываться, толкать друг друга в бок и многозначительно похохатывать.
— Какие люди без охраны! — дежурно выдал Воробей.
Дылда вздрогнула:
— Привет, ребята. Сережа, ты всё?
Лучше всего было бы, конечно, провалиться сквозь землю. Вот если б одна из плит, которыми вымощена набережная, оказалась потайным люком и перевернулась у него под ногами. Или, скажем, улететь куда–нибудь подальше на попутном драконе… Стар встретился взглядом с цепной рептилией, скучавшей слева от торгового лотка. Вряд ли этот дракон помнил, когда он последний раз летал.
Пацаны вот прибыли за Марисабель поболеть, — невнятно выговорил Стар, теребя в руках ни в чем не повинные плавки.
Дылда уничижительно усмехнулась:
— Успехов! Только, сорри, у нас с Сергеем на сегодня другие планы.
Из плавок непонятным образом выдернулся шнурок. В карман они по–прежнему не помещались. Дылда хозяйским движением забрала их у Стара и бросила в сумку, которую тут же перевесила на его плечо. Можно было еще утонуть в море. Или хотя бы уплыть прочь от берега, к островам…
— А мы шо, мы ниче, — Открывачка заржал. — Ну ты, Стар, в натуре, даешь!
— Он хотел вас поздравить, — пояснил Бейсик. — Как говорится, совет да любовь. Ты растешь в моих глазах, Стар. Я думал, ты всё больше по стару… бальзаковским женщинам.
Дылда сняла с плеча зонтик. Подержала на весу и надела обратно. И решительно взяла Стара за свободную руку:
— Пошли. Представление в драконариуме через сорок минут, не успеем билеты взять.
В каком еще драконариуме? Какие билеты?! Он с отчаянием огляделся по сторонам. Кассы. Надо найти кассы рейсовых катеров, узнать расписание, а затем послать подальше и Дылду с ее претензиями, и Бейсика с его грязными намеками, и Открывачку с мерзким ржанием, да всех, оптом, включительно, раз и навсегда!..
И вдруг он увидел.
Она шла вдоль самого парапета, то и дело скрываясь за фигурами встречного людского потока — но сколько бы их ни было, они не могли ее заслонить: яркую, ослепительную, единственную женщину на этой набережной. Алое платье до земли, смуглая кожа, белая шляпа с широкими полями, полускрывающими лицо — нет, ее лицо невозможно скрыть, оно било из–под шляпы брызгами пурпурных губ, тонкой линией носа, искрами жарких глаз из–за темных очков… Конечно, она была не одна, а с мужчиной, среднестатистическим мачо, каких полным–полно в Срезе… но это не имело значения. Она — здесь? Откуда она здесь?!
А может, это не она?
Стар даже усмехнулся: настолько идиотской показалась ему подобная мысль. Разве такую женщину можно перепутать с кем–то другим? Просто ей почему–то понадобилось приехать сюда. И уже не надо никуда лететь. Только и всего.
— Драконариум — это прикольно, — сказал Воробей. — Может, и себе сходить, а, пацаны?
Стар недоуменно обернулся. Он совершенно о них забыл.
— Ты не въезжаешь? — укоризненно вздохнул Бейсик. — Дылда нас с тобой посылает. Могу уточнить, куда именно.
Они что, не видели? Да нет, как они могли не видеть, смотрят же именно туда, в сторону моря. Ладно еще Дылда, она близорукая и в темных очках, но остальные… хотя и Дылда — не ладно, для этого надо быть абсолютно слепой, на оба глаза!..
Они просто ее не узнали. Ни Дылда, ни Бейсик, ни Открывачка, ни Воробей.
И как они, спрашивается, три года учили литературу?
Здравствуй, папа!
Пишу со всей регулярностью, как и обещала. Хотя ты пока и не ответил. Но не теряю надежды, мы же договорились.
Мы с Мишей Анчаровым только что вернулись из экспедиции за Гребневой хребет. Правда, Миша тут же опять уехал ревизировать исследовательские работы в других точках, а я осталась переваривать впечатления. Мы почти неделю там провели. Практически в тех же местах, что и тогда, представляешь? Там теперь всё совсем по–другому. Если б не рельеф самого хребта, в этом ракурсе — точь–в–точь профиль Драго, ни за что бы не определила, где нахожусь. Повсюду карьеры, лагеря разработчиков… Те цветы, лекарственные — помнишь? — там уже не растут. Миша сказал, что каким–то из направлений работ всё равно пришлось бы пожертвовать.
В этой экспедиции мы изучали феномен оптиграфических аномалий. Такая штука, не помню, писала ли я тебе, когда–то была у нас под стеной зимней резиденции, мы ее называли отражалкой. Потом та аномалия свернулась… но Миша говорит, в Срезе их очень много. Однако научный интерес представляют главным образом те, которые расположены в районе тезеллитовых месторождений. Потому что оптиграмма — это недоразвитый, лишенный энергетической подпитки прообраз… н–да. Если честно, я сама не очень поняла, чего именно. А когда неограниченная энергоемкость тезеллита попадает в резонанс с аномалией, там возможны очень интересные эффекты. Правда, тут, в Пещере привидений, мы их не наблюдали. Миша расстроился, потому что это означает какой–то просчет в его исследованиях.
Зато мы с ним наделали массу оптиграмм, одну я тебе посылаю, она же почти ничего не весит и не занимает места. Если не закреплять специальным лаком, они вообще тают через какое–то время. Пришлось сложить ее в несколько раз, чтобы влезла в конверт, жалко, если останутся следы от сгибов. Насчет того, что Миша держит меня на руках, ты ничего такого не думай. Просто мы на этой оптиграмме очень хорошо получились. А остальными я завесила свои покои в замке, и теперь мне не так скучно одной.
И напоследок потрясающая новость. Драго беременный! Ты представляешь?! Вообще–то ничего удивительного, он ведь уже вошел в фертильный возраст. И всё равно — так странно, просто поверить не могу! Да он и сам в полной растерянности. Миша сказал, оно бы не воспринималось так, если бы Драго был инициирован женской личностью. Но кто ж знал? Хотя, с другой стороны, могли бы и подумать уже тогда… Кто у нас вообще занимается инициацией драконов? Миша говорит, что хотел бы встретиться со специалистом. Конечно, для него это скорее хобби, чем основная работа, но ты все–таки дай координаты, хорошо? Миша тебе заранее очень благодарен. И я тоже.