Письма Звёздному императору
Шрифт:
Возмутитель спокойствия
Курс истории цивилизации, заявленный как факультатив для студентов-историков, неожиданно собрал столь многочисленную публику, что пришлось отвести под него просторную аудиторию.
План, заранее вывешенный на сайте, включал в себя темы, которые Лаон не считал оригинальными, но для Императорского университета они оказались новыми:
«Типология цивилизаций»; «Разновидности социального устройства разумных миров»; «Вклад отдельных разумных миров в законодательство Межгалактического альянса»; «Древние цивилизации Теллус в сравнении с институтами Уйлоанской империи»; «Межгалактические институты и инструменты общения».
По
Параллельно Лаон читал свой обычный курс «История Уйлоанской империи в подлинных текстах». Все тома «Комментированных источников» он знал теперь почти наизусть и мог цитировать целыми параграфами на память.
Нагрузка резко возросла, зато и отдача ощущалась как никогда до этого. Раньше его воспринимали как бывшего ассистента профессора Вайянса, иногда замещавшего учителя на занятиях. Теперь он стал «тем самым Саонсом, который преподает историю цивилизаций», и даже на рутинных лекциях места были заняты. Жалованье тоже радовало. В кои-то веки Лаон мог не ограничивать себя и Ласси в текущих расходах. Он сменил гардероб, приодел растущую дочь, обновил обстановку квартиры (в профессорском доме разрешалось отказаться от мебели с инвентарными номерами), разъезжал по Уллинофароа в байсуне, не экономил на вкусной еде. И при этом откладывал деньги на будущее.
Дискуссии после лекций становились всё оживленнее, вопросы перерастали в споры.
О чем его только не спрашивали.
— Скажите, профессор, а почему Лиенну не посещают представители цивилизаций, относящихся к категориям выше четвертой и ниже второй?
— Потому что те, что ниже второй, неспособны совершать ни межгалактические, ни даже межзвездные перелеты, и не заинтесованы в них. Однако, входя в содружество разумных миров, они пользуются всеми благами, предоставляемыми Альянсом. Цивилизации, относимые к самым развитым, созданы существами иной физической конституции, они контактируют с другими мирами преимущественно виртуально, иначе может возникнуть предубеждение против их внешней формы.
— А зачем этим высшим цивилизациям членство в Альянсе, если они намного нас превосходят и могут без нас обойтись?
— Технически — да, но всякому разуму нужен контакт для познания нового. Мы способны им дать то, чего у них нет, или то, что они успели утратить.
— Что именно, господин профессор?
— Сокровища нашей культуры: язык, поэзию, способ нашего восприятия мира.
— Не опасно ли раскрывать перед всей вселенной тайны нашей Империи?
— Этого, господа мои, никто от Лиенны не требует. Мы стараемся показать им лучшие свойства нашего ума, воспитания и характера. Так и цивилизации — каждый делится тем, что полезно и необходимо другим.
— Вам внушили подобные мысли кураторы из Межгалактического альянса, профессор Саонс?
— У Лиенны, дозвольте напомнить, нет куратора. Есть представитель Альянса, господин профессор Варданассир, он входит в комиссию по координации учебных программ Императорского университета со стандартами Межгалактического совета по научным связям разумных миров. Всё, что я излагаю, вытекает из общих принципов и устава этих организаций.
Несмотря на подчеркнутую осторожность в формулировках, Лаон Саонс вскоре прослыл воплощением вольномыслия, за которое одни порицали его, а другие им восхищались.
Наиболее жаркие страсти, как всегда, возбудило сравнение социальных практик Уйлоанской империи с обычаями древних жителей Теллус, где имперское устройство было очень распространено почти на всех континентах, кроме труднодоступных и необитаемых по причине сурового климата.
— Разве можно ставить рядом нашу Империю, даже в ее прежнем виде, и то, что творили у себя на планете эти дикие полуживотные? — негодовали пожилые коллеги и не слишком осведомленные слушатели. — Уйлоанцы —
Лаон им возражал:
— Господа мои, наша Империя развивалась тысячу лет, а империи Теллус обычно существовали гораздо меньше и либо погибали от собственных пороков, либо превращались в нечто другое. Я провожу все различия аккуратно и тщательно, нужно внимательно слушать лекцию! Никакого знака равенства между ними и нами я не ставлю, речь идет лишь о типологическом сходстве!
— От таких союзников нам надлежит держаться подальше!
— Не тревожьтесь, они и так далеко — Теллус в другой галактике, на Лиенне представители этой планеты, вероятно, никогда не появятся.
— А скажите, уважаемый господин профессор, почему они выглядят так ужасно, но при этом по-разному?
— Физиология, если верить справочникам, у них везде идентична, различается лишь цвет внешних покровов.
— Всё равно уроды уродами…
— Представления о красоте совершенно не схожи в мирах. Это нужно понять и принять.
— Вы уверены, господин профессор, что они в самом деле разумны?
— Безусловно! Иначе их не приняли бы в Альянс. У них есть великолепные ученые и поэты, искусные математики и космоплаватели. Структуры Альянса дают нам возможность изучать их культуру, не вступая в близкий контакт.
Каждый раз он твердил примерно одно и то же. Нет, инопланетяне не представляют для Лиенны опасности. Нет, никто не намерен ни покорять нас, ни навязывать нам свои нравы, законы и идеалы. Нет, величие нашей Империи в прошлом и настоящем не подвергается никакому сомнению. А проводимые Лаоном параллели лишь яснее показывают все достоинства уйлоанской цивилизации.
По материалам прочитанных лекций он опубликовал три статьи, которые тоже вызывали споры не только в профессиональной среде. Лаон Саонс, сам того не желая, прославился. О нем говорили в светских кругах (Баллайна, похоже, сама поощряла такие беседы), с ним записывали интервью, которые транслировали по ИССО.
Так прошло три года — трудных, но плодотворных.
Оставалось лишь защитить диссертацию. Ведь за ним уже закрепилось обращение «господин профессор». Лаон пытался отнекиваться, но пришла пора привести суть и форму к полному соответствию.
Значит, придется пожертвовать еще одними каникулами?
Оба старших научных наставника, профессор Каллео Вайянс, относившийся к Лаону почти как к сыну (у Вайянса не было сыновей, лишь три взрослых замужних дочери), и профессор Нион Ойонай, ожидали, что он напишет сравнительную историю Уйлоанской и Лиеннской империй, раз уж его так увлекает компаративистика. Но Лаон, пытаясь заниматься этой темой, всякий раз натыкался на непреодолимые трудности. Хронология Уйлоанской империи выглядела совершенно расплывчатой. Можно, конечно, оправдать это скудостью сохранившихся на Лиенне источников и невозможностью исследовать артефакты, оставшиеся на погибшей планете. Однако, похоже, изъян коренился в самом представлении о неизменности и незыблемости императорской власти. Все императоры носили одно и то же тронное имя — Уликен (в старинной орфографии — Улликен). И, в отличие от монархов Теллус, не добавляли к имени ни порядкового номера, ни официального прозвища, вроде «Мудрый», «Грозный», «Милостивый», и так далее. А все принцы именовались Ульвенами, различаясь постоянно повторявшимися дополнительными эпитетами — Фарион, Уллифар, Айофар, Киофар. Запутаться в поколениях уйлоанских правителей было нетрудно, и никто не стремился соотнести традиционную ономастику с хронологией. Создавалось впечатление, будто император един и бессмертен, меняется лишь его материальная оболочка, но суть остается одной и той же, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. И как с такими исходными данными работать историку, для которого крайне важно расположить события в верной последовательности?..