Письмо, которого не было
Шрифт:
Тоне тоже стало весело. Дрова будут. Скоро. С Васькой все проблемы были не проблемы.
Почти все. Потому что быстро стало понятно – пилить березу ножовкой можно дня два. Вася сходил за двуручной пилой – и стал пытаться пилить ею один. Пила не слушалась – звеня, выворачивалась и извивалась, точно плоская металлическая змея.
– Давай вместе! – подскочила к нему Тоня.
– Нет! – рявкнул Васька. – Не надо! Занимайся своими делами! Я сам.
– Пила двуручная – чтобы вдвоем пилить! – воскликнула
– У нас мать дрова не пилит. – Васька снова отвел ее руку.
– Я тебе не мать!
– Ты лучше.
– Что?!
Васька бросил пилу, поднялся со снега и подошел к Тоне.
– Что ты этим хочешь сказать, я не поняла? – продолжала Тоня. – Я не могу делать того же, что и ты? Я чем-то хуже? Так, да? Знаешь что, не надо ничего в таком случае пилить, потому что…
– Я наоборот сказал! – возмутился Васька. – Что лучше…
– Что мне делать лучше? Обед готовить? Знать свое место у плиты, да?
– Нет! Ты чего пристала?..
– Тогда давай пилить.
Но Васька молча надулся. И не взял пилу, которую подняла Тоня и протягивала ему – предлагая присоединиться к процессу.
– Но зачем, Тоня?
– Мне дрова нужны.
И они продолжали препираться. Тоне вспомнилось, что мама никому не позволяла давать ей понять, что она чего-то не может сделать. И все делала сама. Раз не может – значит, не вполне самостоятельный человек. А уж если маме какие-нибудь мужчины говорили – не женская типа это работа, она им такого задавала жару… И тут вдруг Васька – без всяких объективных причин дрова не дает вместе пилить. Глупость? Глупость. Неравноправие? Да… Вот Тоня и отстаивала свои права.
И Васька не выдержал. Фыркнув и бешеными глазами сверкнув на Тоню, он умчался.
Все, наигрался в верного друга.
«Ну и дурак!» – подумала Тоня, чуть не плача. Бросив пилы под березой, она вернулась домой – в тайной надежде, что Васька все-таки там.
Но его в доме не оказалось.
Обидно было – невозможно как. Но теперь уже коса нашла на камень – гордость не давала покоя. Подумаешь – дрова! Плохо, что Тоня сама раньше не додумалась березу спилить. Но ничего – она это исправит. А Ваське… Ваське спасибо за подсказку!
Тоня приготовила завтрак, разбудила сестру, быстро ее накормила и вывела на улицу.
– Так, Маня, – бодро сказала она, шагая к обсадке, – мы с тобой знаешь чего сейчас будем делать? Мы березу спилим. Вон ту.
– Большущую?! – ахнула Маша.
– Да. Это будут наши дрова. Топить будем печку. – С этими словами Тоня, которая тоже, конечно же, деревьев раньше не пилила, попыталась поставить двуручную пилу ровно. – Так, Маш, берись за ручку двумя руками. Это не страшно. Главное – не суй под зубья руки. И ноги тоже. Да они, в общем-то, и не попадут,
Вз-з-з-з-рых! – несколько раз пила провезла по толстой бугристо-тресканой коре.
Маша старалась-пыхтела – новое занятие ей нравилось. Тоня пыхтела-злилась – потому что ничего не получалось. Пила соскакивала с дерева, тыкалась зубьями в разные стороны, куда угодно – только не хотела попадать на ту линию, по которой Тоня намеревалась спилить березу. Девочки очень старались, но силы были неравномерно распределены по обе стороны пилы, к тому же Тоня боялась дернуть сильно и поранить Машу.
– Давай я теперь одна, – остановив процесс и положив пилу на снег, скомандовала Тоня.
Она взяла ножовку и принялась пилить по надпилу, сделанному Васькой. Тут пошло лучше. Но неужели получится вгрызться в ствол дерева, которое Тоня даже обхватить не могла – руки не доставали?..
Тоня пилила, пилила, пилила, Маша бродила рядом. Тоня запретила ей спрашивать, почему Васька не помогает. Не помогает – и все. Ушел потому что. Дела у него. И своя жизнь.
Через час упорного труда Тоня сдалась.
– Завтра переезжаем обратно в баню, – заявила она сестре, направляясь домой. – А сейчас мы будем пилить забор.
Она пристроилась к столбикам покосившегося огородного плетня. Легко спилила первый – мягкий ракитовый ствол, давно сухой, поддался легко. За ним второй. Тоня распилила их на несколько частей – чтобы в печку влезали хорошо. Сложила палки ограды в кучки, распилила и их. Все палки и столбики они с Машей носили в дровяной сарай – и пусть этого снова было ничтожно мало, но зато добыто без дискриминации.
Едва Тоня закончила греметь дровами, вышла из двери – как вдруг услышала в саду рев. «Мотоцикл, что ли, приехал? – удивилась она. – Но как? Через сад? Там же никакой дороги нет!»
И она помчалась в сад.
В обсадке, загораживающей участок от внешнего мира, рядом со злосчастной березой стоял Васька с ярко-оранжевой бензопилой. «З-з-з-и-и-и-и-и!» – разрезая зимнюю тишину, снова взвилась пила. «З-з-з-з-о-о-о-о!» – уже ниже заревела она, вгрызаясь в дерево. Васька, не отвлекаясь на Тоню и Машу, что уже носилась возле него, работал. Плечи его тряслись – это усердная пила подпрыгивала.
Невозможно было на Ваську злиться – или это Тоня такой непоследовательной оказалась? Так хотелось быть похожей на твердую независимую маму – а не получалось… Ну надо же – Тоня думала, что он обиделся и умчался. А Васька пилу нашел!
Прижав варежку к губам – не то что стыдно Тоне стало, а как-то так предслезно, она подошла ближе. Да ничего он не хотел доказать – просто помогать Вася любит. Им любит помогать. Любит.
– Вася, а куда же она упадет-то?! – закричала вдруг Тоня. Закричала в тот же момент, что и подумала. – Машка, иди сюда!!!