Письмо никому
Шрифт:
— Живите. Номеров люкс у меня нет, но места много. Потом заплатите, сколько не жалко будет. Только порядок у нас тут почти армейский.
Егор кивнул:
— В казарме жил. Порядок гарантируем.
Прошли еще через одну дверь. За ней была еще одна комната, в ней тесно стояли трехъярусные нары. На некоторых лежали скатанные матрацы.
— Располагайтесь… — предложил Геноссе.
— А вы тут неплохо устроились. Часто бывают гости? — спросил Егор.
— Бывают… Но
Делать было нечего, и они легли спать.
А к утру в бункере появился еще один квартирант.
Когда Егор и Антон проснулись, тот лежал на угловой кровати, повернувшись лицом к стене. С головой был укрыт грубым одеялом, вроде армейского.
Когда из спальни вышли в тамбур, в маленькой кухоньке с печкой возился Геноссе.
— Завтракать будете? — спросил он.
— Тут еще и кормят? — удивился Егор.
— Кормят, когда есть чем. Летом ребята оставили пару мешков с крупой. На вкус как пластилин, но есть можно.
Каша была почти готова. Через минут пять Геноссе поставил кастрюлю на стол, разметал жестяные тарелки с ложками.
Вероятно, от шума проснулся и третий квартирант. Вышел ко всем. Не дожидаясь приглашения, стал накладывать себе кашу в жестяную миску. С местными порядками, вероятно, был знаком. Из своей сумки выложил полбуханки злого ржаного хлеба и пробирку с маленькими белыми таблетками:
— Сахарин, — объяснил он присутствующим.
Это было единственное слово, произнесенное им за обедом. Ел он молча, азартно, глядя только в свою миску.
Именно за завтраком Антон рассмотрел его как следует: высокий, худой, скорей даже тощий. Но было видно, что жилистый, цепкий. И еще элегантный — было видно, что пришелец голоден, меж тем ложка не стучала о тарелку, он не чавкал. Ни одно зернышко каши не упало мимо тарелки. Одет был в камуфляж, похожий на обычную робу. Но это была не одежда, подобранная по случаю — китель был сшит по фигуре, подшит свежий воротник.
Дезертир? — подумал Егор, — не похоже. Он совсем не походил на беглеца. Да и староват как для дезертира.
Больше всего Антона удивили волосы. Были они довольно длинными, закрывали уши. Для бродяги это было определенной угрозой — такие волосы грозили стать рассадником вшей… Но у сотрапезника волосы были ухожены: вымыты и расчесаны. Они обрамляли лицо серьезное, немолодое, но и не старое. Действительно старыми были глаза — глубокие, печальные и мудрые.
Когда уже пили чай с тем самым сахарином, Геноссе спросил у гостя:
— Надолго к нам?..
— На пару дней… Друзей навещу и уеду…
Егору показалось странным — приехал к друзьям, а живет в этой тайной ночлежке.
— А где твои друзья?.. — спросил Егор.
— На кладбище.
Сразу после обеда пришелец ушел куда-то по своим делам. Кивнув на закрывшуюся дверь, Егор заметил:
— А он странный…
— Не то слово, — согласился хозяин, — но дело знает.
— Какое дело?
— Солдатское…
А затем, отобрав у Антона остаток денег, куда-то ушел и Егор. Антон остался наедине с Геноссе.
Хозяин почти не тяготился наличием гостя. Напротив, будто тому надоело одиночество. Действительно, до обеда в магазин зашел лишь один человек — парень моложе Антона, одетый в потертую джинсовую черную куртку с металлическими заклепками.
Посмотрел на прилавки, полистал каталоги с музыкой, но ушел так ничего и не купив, не спросив.
— Погреться заходил, — прокомментировал Геноссе. — Эти куртки металлистов не греют абсолютно. Носят их исключительно пофорсить.
— И много таких вот клиентов?
— Большинство…
— И на какие же деньги вы существуете?..
— А вы Фердинанда хорошо знаете?..
— Не очень, — признался Антон. — А что?..
— А то, что история может быть довольно прибыльной. Скажем, едем в Приазовье, раскапываем курганы. Золото, конечно, самоварное, да и то редко попадается. Если найти что-то стоящее и продать ценителям, желательно из-за кордона, то за одно лето можно накопать столько, что зиму пересидеть можно спокойно. Да еще сколько там дает магазинчик.
— И эти рокеры?..
— А что поделать. Раньше ведь как было — собирается дворовая группа. Кроме гитары надо бы ударную установку — ее мастерят из пионерских барабанов, кусков жести. Опять же, отчего-то всю их атрибутику можно найти в анналах. Одни музыканты шьют форму, положим, под белогвардейцев. Другие — напротив, под махновцев работают. Если металлисты — им подавай немецкую атрибутику. Я тебе такое расскажу…
Геноссе набрал воздуха, присел и подозвал Антона поближе, словно собираясь сообщить ему нечто важное, секретное.
В свое время в СССР по репарациям вывезли линию, которая производила немецкие каски. Они чуть посложней наших, больше металла уходит. Уж не знаю, зачем она была нужна — может, хотели наладить выпуск ночных горшков, да забыли. А пару лет назад кто-то нашел форму и стал штамповать их сотнями. Сделали еще штамп поменьше — выдавливать орлов. Затем на денек бросали в воду, чтоб проржавели. И разбрасывали по городам. Стоили такие каски довольно немного, и когда опомнились через месяц, оказалось, что полгорода ходят в немецких касках.