Письмо никому
Шрифт:
…А на рассвете в бомбоубежище невозможно было дышать.
Технология кондиционирования воздуха здесь остановилась на уровне предгрозовых пятидесятых. А если быть точней, то стала еще хуже. Чуть не с времен построения бомбоубежища, вытяжкой никто не занимался, год за годом вытяжные колонны забивали павшие листья, от влажности гнили трубы.
Чтоб проветрить помещение, Геноссе настежь открыл двери магазина, впрочем, поставив в проходе стул с табличкой «Переучет».
Запах перегара не исчез, зато в помещении мгновенно стало холодно, что, впрочем, обитателям было только на пользу.
И кампания, состоящая из одиноких мужчин, принялась за уборку помещений. Только Антона, как самого молодого и наименее пострадавшего во время вчерашней пьянки, отправили за провиантом.
После не то завтракали, не то обедали. Ели чинно, не спеша, словно деклассированные аристократы.
Говорили мало. О делах не вспоминали вовсе.
Вместо чая кто-то пил кефир, кто-то минералку.
Осторожно заговорил Геноссе:
— Я, конечно, не сторонник продолжать разговоры, начатые за пьяным столом, но вчера будто был разговор о том, чтобы нанять меня…
Антон не сразу сообразил, что разговор ведется о коде. Егор задумался, повернулся к постояльцу.
— Так как ты вчера сказал?
— Похоже на немецкий код «Enigma»… Но утверждать не буду — я не шифровальщик.
— А ты?.. — Спросил Егор у Геноссе.
— И я нет… Но могу что-то посмотреть.
— Мда… Я не гинеколог, но посмотреть могу…
Геноссе молча обиделся. Егор подумал еще и решил сыграть отступную:
— Хорошо, посмотри…
Сразу после обеда засобирался постоялец.
Его отпускать Егору было действительно жаль:
— Эй, солдат… Не хочешь пристать к нам?.. Я хорошо заплачу…
Тот ответил, даже не обернувшись:
— Что вы можете предложить тому, у которого когда-то уже все было?
Ответ озадачил Егора. Над подобным надо было думать не одну минуту. Потому он спросил первое, что пришло в голову:
— Ты куда сейчас?..
— Сейчас я отправляюсь к другу. В Трансильванию. Он тоже редко улыбается, но совсем по другой причине — чтобы не показывать своих клыков.
Говорил он спокойно, но меж лопаток пробежал холодок…
Он не стал жать руки, прощаться долго и многословно: просто накинул вещевой мешок, отсалютовал, повернулся и ушел в зиму.
Как было его имя? Он так и не представился.
У лысого был повод нервничать. Отчего-то последние два дня никак не удавалось связаться с центральным офисом в Москве. Оттуда никто не звонил. В офисе никто не брал трубку, хотя факс отправлялся. Пытались позвонить на мобильные, но неизменно отвечал приятный голос оператора — абонент отключен или вне зоны досягаемости.
Но совершенно неожиданно утром ему позвонили. Сообщили, что все его отчеты получены, что в Москве не удовлетворены ходом дел и намерены усилить группу, работающую здесь, в Сырборске.
Мало того — эта помощь уже здесь и хочет вникнуть в дело незамедлительно.
И, действительно, через час после звонка явились двое, будто сошедшие с голливудского целлулоида агенты ФБР — молодые, одинаковые, без особых примет. Представились: Максим и Игорь. Уточнять же, кто именно из них Максим, а кто, соответственно, Игорь не стали.
— Что-то я вас раньше в конторе не встречал… — позволил себе усомниться Высокий.
— Вы многих не встречали, — ответил Игорь. — Мы из другого отдела.
Макс добавил:
— Специально по этому поводу нас отозвали из-за границы.
Действительно, лица у прибывших были загорелыми.
А что касается новых лиц, лысый особо не печалился — работа в конторе нервная, опасная — большая текучка кадров. Постоянно кто-то выбывает — то за решетку, то в психушку, а бывает и в землю сырую.
— В своем отчете вы писали о непредвиденной внешней силе. В частности, о специалисте со стороны. Как его там?.. Жорж… Фамилии вы, кажется, не упоминали.
Лысый выдохнул с облегчением: эти люди все же из центра. Они читали его отчеты.
— Да, разумеется, — согласился Лысый. — Фамилия его мне неизвестна. Зовут вроде бы Егором.
— А вообще, какой он из себя, этот Жорж?..
Лысый в нескольких фразах дал словесный портрет: рост высокий, сложение худощавое. Кожа светлая и далее, как положено при словесном описании, от большого к мелкому, от общего к частному.
О почтальоне в отчетах они не упоминали — казалось, порочащим упомянуть, что им противостоит мальчишка, первокурсник. Да и как ни крути, попал он в эту историю случайно.
Вообще, о своих неудачах он не сообщал — о том, что этот Жорж сам устроил обыск у них в квартире, о том, что потом отбился от троих. Да что там, недостатка в неудачах не было.
Казалось, задание проще не бывает. Приехать в город, найти старика, отобрать у него лист с бумагой. Но как-то все не заладилось — попробовали отобрать у старика бумагу, но тот неожиданно заупрямился. То, что удалось получить часть пресловутой шифровки, в донесениях было расписано как величайшее достижение, но, по сути, это было провалом.
Но подозревал — в Москве об его неудачах извещены, кто-то в бригаде стучит, если не оба. И эти визитеры из Москвы приехали для того, чтобы сместить его.
Да и неизвестно, сколько они пробыли в городе — действительно ли прилетели вчера, или топтали снег несколько дней, может быть даже неделю. И все это время бригада была под колпаком.
— Чем вы сейчас заняты? — спросил Игорь.
— Мы эта… Ищем копию шифровки… Перерыли дачу, квартиру опять же. Продолжаем поиски этого самого Жоржа. Вероятно, у него недостающий кусок. Мы нашли его квартиру. Там сейчас Валера. Вроде как сидит в засаде…