Письмо никому
Шрифт:
Эбонитовая трубка с грохотом легла на столешницу. Послышались шаги, голоса. Опять шаги. Трубку взяли.
— Антон, ты?
— Я…
— Там тебя искали… — начал почтмейстер осторожно.
— Я в курсе… Они уже не ищут…
После этой фразы почтмейстер оживился: очевидно, криминальные новости он не смотрел и мрачную шутку не понял.
— А, ну так ты не в обиде? Надумал вернуться что ли?.. Буду рад видеть.
Зато Антон уразумел все сразу: да, Егор был прав, залетные молодцы первым делом завалили на почту, и те сдали своего вчерашнего коллегу со всеми потрохами.
— Да нет, спасибо. Тут у меня вопрос: у Вас на двенадцатой почте есть знакомые?
Почтмейстер задумался на четверть минуты…
— Ну, конечно, есть… Кот там заведующим… Васька-то… Это он… Василий Петрович, то есть…
— Нам бы помощь его нужна… Мы к нему подойдем, а вы позвоните ему, протекцию нам окажите?..
— Мы — это кто?.. — спросил почтмейстер снова с опаской.
— Ну я…
— Ну так и говори. Тебе, конечно, помогу… Ты эта… Не обижайся, если что… Заходи опять же…
— Зайду, зайду… Только позвонить не забудьте…
— Не забуду! Как тут забыть….
— Ну тогда до скорого!
— Будь здоров, Тоха!
Приняли их насторожено. Но Антон выставил взятку во всерусской валюте — выставил две бутылки водки. Бутылки тут же были убраны со стола, зато возникли граненые стаканы различной фактуры, покрошен чей-то батон, жидкость перекочевала по стаканам, они со звоном встретились над столом. Тосты были тут незамысловатые:
— Ну, будем…
Вместо закуски спросили о деле.
— У вас недели две назад старик отоваривался, может, вспомните?
Егор вытащил из кармана карточку, подал ее местному почтмейстеру. Тот смотрел недолго, почти тут же кивнул, но ничего не сказал, а передал фото кассирше — тетке неопределенного возраста и необъятных размеров. Та тоже кивнула и промолчала.
— Я так понимаю, — осторожно проговорил Егор, — дедушка этот вам известен?..
Почтальоны промолчали.
— Мне что, сбегать за третьей бутылкой? — но говорил он таким тоном, что стало понятно. Никуда он не побежит. По крайней мере пока ситуация не прояснится.
Заведующий почтовым отделением почесал за ухом. Вид у него был глупейший.
— А тут и рассказывать нечего. В общем, если честно, то тут и одной бутылки много. Ну помним мы этого старикана. Покупал конверт, писал письмо. Затем здесь же его в ящик бросил. Только кому он это письмо слал — мы не знаем.
И Антон, и Егор поняли — что-то почтальоны недоговаривают.
— Ну нет, так нет… — неожиданно согласился Егор.
Пьянка медленно сошла на нет. Допив свою водку, по рабочим местам расходились посторонние кассиры и почтальоны. Наконец, остались вчетвером — Егор, Антон, начальник отделения и кассир.
— Так вот… — после молчания заговорил начальник отделения. — Вашего старика-то уже искали. Потому-то и быстро вспомнили, поскольку он нам плешь проел.
— Кто?..
— Да ты знаешь, я так сразу и не скажу. Пришли двое — что характерно со служебного входа. Красную книжечку мне в зубы, говорят, мол, крупно вся ваша компания попала. Закрыли отделение, согнали всех в зал, стали перетрушивать. Фотографию опять же показывать. Эта дура с перепугу возьми да вспомни…
Кассирша обиделась:
— А чего мне делать оставалось? Они-то люди не шутейные. И мертвого запытают.
Егор кивнул, подтверждая ее слова. Да, действительно, отпираться было бы бесполезно, все равно тем все было известно.
— А было это вот третьего дня, — продолжила кассирша.
Егор удивленно вскинул бровь — в это время троица уже остыла в холодильниках морга.
— Подождите… Вы ничего не путаете? — спросил Антон. — Один лысый маленький. Второй высокий, похож на урку…
— Неа… И я ничего не путаю, и ребята там были молодые да здоровые, совсем как ты. И, видать, удостоверением махать перед носами привычные.
Егор посмотрел на начальника отделения, тот кивнул головой:
— Да, точно. Третьего дня…
— И что вы им рассказали?
— То же что и вам… — ответила кассирша. — Конверт бросил в ящик, затем мы его не глядя проштамповали, постпакет отвезли на главпочтамт, на сортировочный узел. Ну а там что-то искать бесполезно…
— Ну да… — продолжил начальник отделения, — это если бы оно заказное было или бандероль, тогда бы, конечно, осталась квитанция. А тут…
— А где он сидел, помните?..
— Помним… Только те ребята место это тоже обыскивали.
— Все равно покажите.
Вышли в зал. Кассирша показала на тяжелый, древний стол — такой и вчетвером не сдвинуть. За ним стул, тоже старый, скрипящий. В данный момент он пустовал.
Егор лишь мельком взглянул на столешницу. Это место обыскивали, вероятно, профессионалы. Искать здесь что-то тщательно — только зря терять время. Если в этом месте и есть что-то разэтакое, то оно заметно с первого взгляда.
— Может, он вам чего говорил?.. Что-то спрашивал?
— Да нет, — ответила кассирша. — Долго письмо писал. Наверное, каждую фразу обдумывал.
— А скажите, он ведь один лист бумаги купил?
Кассирша кивнула.
Все же что-то не сходилось.
Егор сел на место, где сидел старик. Перед тем лежал лист бумаги, в правой руке ручка… Вот она, привязанная к столу толстой ниткой. Твердая столешница, вероятно шарик скупой казенной ручки царапал бумагу.
— Он ничего не спрашивал подложить?
— Нет, — ответила кассирша. Голос ее был печален.