Письмо никому
Шрифт:
Снег был, вероятно, самый паршивый, весенний. Его нельзя было просто разметать — он уже размок, слипся, налипал на ботинки. Ноги проваливались по икры, бежать не получалось, и пока поднялись на вершину холма, люди уже дышали тяжело.
Некоторые думали — с вершины дело пойдет проще: спускаться — не подыматься. Да и склон южный, снега поменьше.
Ни черта подобного: снега там не было вовсе: то ли смело ветрами, то ли он растаял во время последней оттепели. Вместо снега там была грязь.
Но и это было не все.
Собственно и лейтенант, наводивший бригаду, видел — будто не на набережной объект, а прямо на реке. Но промолчал — списал это на погрешность. Он что, апостол Петр по воде разгуливать? Ну, действительно, так ли велика разница в два десятка метров?..
А разница была…
На набережной никого не было. Зато десятки, может сотни людей, находились на льду реки.
Подразделение остановилось в нерешительности, может на четверть минуты, пока командир не дал знак: спускаться!
Их появление не осталось незамеченным.
— Смотри-кось, «Маски шоу»…
Егор обернулся туда, куда указывал его сосед.
— Ничего себе, рыбнадзор не дремлет… — мрачно пошутил кто-то…
— Бандюка какого-то ищут, — предположил мужик справа от Егора.
— Ага… Это бандюку делать больше нечего, чем тут рыбку ловить. Бандюки — они в тепле и при бабках.
Егор молчал. Иллюзий он не питал — эти «Маски-шоу» прибыли за ним.
Незаметно он стал собираться: аккуратно положил леску и импровизированную удочку рядом с лункой, проверил — хорошо ли стоят ноги, не зацепится ли он где об ящик, который использовал вместо стула.
Засобирались и остальные — некоторые более откровенно.
Так уж случилось, что самый простой и надежный способ не вступать в конфликт с правоохранительной системой — это не рождаться вовсе. Если уж по какой-то нелепости родиться все же угораздило, то лучше держаться от этой самой системы подальше.
В самом деле — ведь сейчас пристанут к рыбакам — докажи, поди, что ты не арабский террорист, молдаванский гастарбайтер или, положим, не верблюд. Положим, рублей за триста рядовой милиционер отпустит и Бен Ладена. Но у этой компании, похоже, расценки выше. Паспорта ведь никто на рыбалку не брал?
Егор осмотрелся по сторонам — что делать, куда бежать? Попытаться махнуть на северный берег? Пока будет подыматься — наверняка кто-то не промажет по его широкой спине. Рвануть по льду? Куда? Вниз? Или вверх через толпу?.. Нет, лучше вниз — тогда никакой идиот не подставит подножку, не бросится ему в ноги.
Еще раз осмотрелся: многие рыбаки были на ногах. Поднялся и он, прошелся… Была призрачная надежда, что у кого-то на льду тоже совесть не чиста, что кто-то рванет раньше него, отвлечет от Егора хотя бы часть внимания.
Но нет, чуда не происходило.
Под лед, что ли, провалиться?.. — подумал Егор. Но нет — подводное плавание не давало шансов выжить. Да и лунок, в которые можно было бы уйти, здесь не было. Разминая ноги, он ходил меж людьми. Мужики стали сбиваться в кучи, а отряд уже спустился с холма, подходил к первым лункам.
Нет, пожалуй, побежит он все-таки вверх — теперь толпа находилась между ним и бойцами. С места стрелять они вряд ли будут, чтобы кого-то не задеть — постараются выбежать из толпы. А дальше речушка делает поворот, там — лодочная станция. Дальше — грохочущий трамвайный мост. Если выбраться на него, то уже через два квартала базарчик… Там затеряться — нечего делать.
Про себя сосчитал — раз, два, три…
И рванул.
Кто-то крикнул, группа разделилась — где-то треть побежала за Егором, остальные продолжили поход среди рыбаков — ведь могло статься, что побежал человек совершенно посторонний.
Выбежав из толпы, один остановился и аккуратно пустил очередь поверх головы.
— Стой! Стреляю на поражение!
И действительно — кто-то пальнул из дробовика.
Пистолеты-пулеметы и гладкоствольные дробовики для боев в городе предпочтительней, чем автоматы. Бои бывают часто в замкнутом пространстве, на короткой дистанции, быстротечные. Пуля из пистолета или дробь быстро теряет энергию и не способна пролететь километры, чтобы все-таки найти какую-то цель, которая ну совершенно ни при чем.
Егор почувствовал — что-то ударило в спину. Но секундой позже понял — он не убит. И, кажется, даже не ранен. Он продолжал бежать — страх предавал ногам легкость необычайную.
Обогнул поворот — трамвайный мост был далече, где-то метров двести. Добежать до него казалось невозможным…
…А у лодочной станции стояло два джипа.
Ребята приезжали сюда постоянно, чтобы почти без отрыва от дел отдохнуть на природе. Летом — выпить водки, покататься на лодке, утопить пару мобильников. Зимой кататься не получалось, но зато водку можно было охлаждать прямо в снегу.
Когда прозвучала очередь, веселье это не перечеркнуло, водка как раз была разлита и поднята, но тост еще не прозвучал.
Ребята нехорошо переглянулись, но стаканы не поставили назад, на капот машины — дурная примета.
И тут восклицательным знаком прозвучал выстрел из дробовика.
С площадки перед лодочной станцией им не был виден Егор, бегущий по льду реки. Зато на набережной появились бойцы, которые думали так срезать и перехватить беглеца. Один выстрелил туда, где, возможно, был Егор, чтоб испугать того, возможно, прижать ко льду.
Пару пуль звякнули рядом с джипом.
Его владельцы хором допили водку, и выдергивали пистолеты. Кто-то из братвы вытащил пистолет и стрельнул по бойцу.
Не попал, но привлек к себе внимание. Боец рухнул в снег и тут же пустил очередь в направлении джипа. Зазвенело стекло. Кто-то матерился — за тонировку совсем недавно были отданы солидные деньги.
Подтягивались и остальные бойцы — но уже осторожно, мелкими перебежками.
Егор бежал, стараясь не высовываться. Ясно, что на берегу творился какой-то бардак. Будто стреляют сбоку и сзади. Опять же будто не по нему. Меж тем уточнять, что там происходит, не хотелось — в таких передрягах часто гибнут самые любопытные.