Питомец «Ледового рая»
Шрифт:
Конечно, в такой речушке не водилась форель или осетр, но и пойманных окуней или подлещиков вполне хватало, чтобы сварить на костре ведро прекрасной ухи. А потом в полтора десятка глоток слопать ее, покрякивая да похваливая…
Кстати, как у нас с удочками?..
Кирилл глянул на руки и не обнаружил с собой не только трибэшника, но даже самого слабенького парализатора.
Зачем же тогда это упражнение, на что оно направлено, с какой целью включено в учебные планы, для чего потратили средства на программирование симулятора?
Увы, судя по всему, программой вовсе не предусматривалось присутствие здесь того, кто бы смог ответить на этот вопрос. Возможно, на него должен был ответить сам Кирилл, но он даже не знал, как подступиться к получению ответа.
Однако, как известно, ничего без причины не происходит. Раз он здесь, значит, нужно. Иначе что это за обучение такое?
Он поднялся на ближайший холм – может, оттуда удастся разглядеть цель собственного пребывания в этом мире.
Холмистая равнина было уныло-однообразна. Трава, река, небо, солнце…
Может, это та самая река, в которую нельзя войти дважды? Или там, в поговорке, имелась в виду просто вода как физическая субстанция?
Кирилл принялся оглядывать окрестности, приставив ладонь ко лбу козырьком.
Никого. Тишина. Томительное ожидание. Ожидание от которого едва не сводит скулы. Напряжение, от которого едва не бьет дрожь…
Поэтому когда в небе над южным горизонтом появилась точка, Кирилл даже обрадовался. Что бы это ни оказалось, бессмысленному ожиданию конец. Упражнение начинается. Хотя упражнение-то, скорее всего, началось давно (вряд ли томительное прозябалово не входило в программу), но активную его фазу начинают именно сейчас.
Между тем точка приближалась, росла. Стало возможно различить, что это не единое тело, а мешанина из множества тел. Впрочем, слово «мешанина» сюда никак не подходило. Мешанина бывает из различных предметов, а то, из чего состояла недавняя точка, различными предметами не являлось. Похоже, это были гигантские птицы…
Инстинктивно шевельнулись пальцы правой руки, отыскивая кнопку выстрела; следом те же движения проделали пальцы левой.
Оружие не появлялось.
Неужели Кирилла ждет упражнение на ловкость и увертливость?
Тогда прежде всего надо бы смыться с вершины холма, торчит он тут, как пуп на животе…
Однако уже стояло ясно, что стая (а ведь и вправду стая; птицы ведь летают стаями) движется вовсе не к нему. Впрочем, чуть позже стало ясно, что это не птицы, а какие-то крылатые твари, которые явно направляются куда-то северо-восточнее. Может, там у них гнездовья?
Кстати, все-таки не мешало бы присесть на корточки. Может, его не заметят…
Присесть он не успел, как все изменилось. Нет, стая вовсе не повернула в его сторону, продолжая тянуться к северо-востоку, но одна тварь повернула, направилась прямо к нему. И чем больше она приближалась, тем яснее становилось, что это еще та тварь. Похоже, размером будет со слона, не меньше…
Не успел он так подумать, как тварь действительно оказалась слоном. Только слон этот почему-то был зеленого цвета, под цвет травы.
«Ого! – подумал Кирилл. – Если такого громилу природа маскирует на этой равнине, то каковы же должны быть его враги?»
Скоро стало ясно, что зеленый слон, приземлившись и затаившись, вполне может сыграть роль одного из здешних холмиков.
«А может, я и стою сейчас у такого на горбу?» – мелькнула у Кирилла запоздалая мысль.
Он поневоле глянул себе под ноги, но тут же успокоился. Летучий мусор в башню лезет!.. Холм под ним был самым обыкновенным, из земли.
Он перевел взгляд в небо и остолбенел. Зеленого слона там уже не было. По направлению к Кириллу летел самый обыкновенный человек. Только крылатый… Этакий ангел из религиозных мифов. Серафим-херувим или как там его?
Пальцы обеих рук вновь поискали кнопки выстрела. И вновь ничего не нашли.
Это было плохо. Это была катастрофа. От животного, по крайней мере, знаешь чего ждать. Человек же непредсказуем. Животное либо сразу бросится на тебя, либо уже не бросится никогда. Человек же может прикинуться другом-не-разлей-водой, а в самый неподходящий момент подставить ножку в пароксизме предательства. А вокруг начнут говорить об умном поведении, о мудрости и здравомыслии, забалтывая проблему, покрывая ее скорлупой вранья и сплетен…
Впрочем, предпринимать что-либо было уже поздно. От такого не убежишь, а в этой траве не спрячешься. Оставалось, в случае возникновения конфликта, рассчитывать на собственные кулаки да навыки специальной борьбы.
Между тем ангел захлопал крыльями, гася скорость, и приземлился на холм, где пребывал в ожидании непонятно чего Кирилл. Теперь гостя можно было рассмотреть. Лицо у ангела было абсолютно человеческим, но только чрезвычайно красивым. Таких лиц у людей не бывает. Если говорить про нормальных людей, разумеется, а не про племенных жеребцов, которых природа норовит пустить время от времени на расплод, но от которых опасаются беременеть женщины, желающие растить детей в присутствии отцов. Потому что отцы из таких получаются только генетические, но никак не реальные, те, которым приходится гулять с детьми в свободное от работы время, отправлять в утилизатор использованные памперсы, следить, какие шайбы подключают к штекам отпрыски. В общем, заниматься множеством мелких домашних дел, которые поручают мужьям жены, когда образуют семейную пару не с красавчиком, а с обыкновенным человеком…
– Здравствуйте, – сказал ангел по-русски, складывая крылья.
Это движение получилось у него изящным и простым, как у женщины, когда она поправляет прическу.
Перья у него были бело-розовые и почему-то походили на еловые веточки. Не цветом, конечно… А в остальном он был человек человеком, шатен, с серыми, как у самого Кирилла, глазами, гладко выбритым подбородком (если, конечно, у ангелов растут на лице волосы), одетый в зеленые шорты и зеленую же футболку с длинным рукавом.
– Здорово-здорово, – сказал Кирилл и не справился с голосом: в приветствии послышалось недоверие.
Однако незнакомец не обиделся.
– Вы меня опасаетесь, – сказал он. – Что ж, понимаю…
А Кирилл вспомнил, что ангелы бесполы и, значит, удар в промежность не приведет к нужному результату. Придется ломать кости рук и ног… Да еще крылья!
– Это ни к чему, – сказал незнакомец.
Крылья у него сложились уже так, что полностью скрылись за спиной. А может быть, и вовсе отвалились и растаяли в воздухе.
– Что – ни к чему?
– Ни к чему ломать кости рук и ног, – сказал незнакомец.