Питомник богов
Шрифт:
– Все?
– Да. Их убили, в том числе и Дору.
– Но тот, кто их убил…
– Их убили извне, без проникновения на корабль. Убили оружием, которое использовалось в далёком прошлом, в галактических войнах так называемого второго цикла развития разумных рас. Это оружие нам известно, но у нас оно находится под полным контролем Управляющей группы. Вашей расе ещё не дано понять принципов действия такого оружия. Возможно, отступница на Фаренго искала знаний об этом оружии.
– Значит, этот «некто» нашёл не просто гнездовую планету гыргов, а целый арсенал, сохранившийся со времён галактических
– Мы этого не исключаем. Иерархия Г’ормы тоже начала поиски этого арсенала. Тот, кто обладает древним оружием, угрожает всем расам Большого Космоса. Поэтому нам необходимы люди, с помощью которых мы могли бы неофициально обмениваться информацией о поисках.
– А почему этого нельзя делать официально?
– Чтобы не спугнуть обладателя арсенала. Пока он действует осторожно. Неизвестно, как он поведёт себя, если почувствует, что аркан поисков затягивается.
– Его осторожность может иметь иные основания. У него, например, могут быть ограниченные ресурсы.
– Мы так не считаем. Найти «Максвелл» в окрестностях Талис мог лишь тот, кто обладает значительными ресурсами. Обладает доступом к информации, к кораблям, топливу и базам на дальних планетах. Раньше мы подозревали ноланцев, но теперь стало ясно, что их использовали. Так же, как использовали отступницу Шерму.
– У вас есть подозрения?
– Есть. Но о них говорить рано. Через несколько стандартных суток с вами свяжется начальник экспедиции командор Зоран. Он член тайного сообщества, которое хранит древнее знание вашей расы. Ему доверяют пифийки и император. Мы тоже полагаем, что Зоран не имеет отношения к тем, кого мы сейчас называем «некто».
– А если вы ошиблись? Если наша раса вообще не имеет к этому отношения?
– Политика г’ормитов не настолько разнообразна, как у людей. У нас не может такого быть, чтобы отдельный род или клан рептилоидов действовал без санкции Управляющей группы.
– А разве в Большом Космосе только две наши расы?
– За время существования в нашей Галактике обнаружили себя шесть разумных рас. Три из них угасли окончательно, одна замкнута на свои проблемы и отделена от нас почти непреодолимым расстоянием. Из гуманоидов в Большом Космосе сейчас осуществляет экспансию только ваша ветвь.
– Я слышал о седьмой расе с галактики М31. Кроме того, вы правильно, точно сформулировали: шесть рас обнаружили себя. Кто-то сумел себя не обнаружить.
– Подобное, конечно же, не исключается. Но наши аналитики полагают, что вторжение некой инсайдерской расы в наш сектор маловероятно. На два порядка менее вероятно, чем появление среди людей группы индивидов с разрушительной программой. Мы тысячи лет наблюдаем за обширными пространствами Большого Космоса. Наши разведчики из Внешних кланов опытны, но они ничего не сообщали об инсайдерах.
– А почему вы доверяете миссию информатора именно мне?
– То, что вы называете Лабиринтом, способно отторгать злонамеренных существ. Вас оно не отторгло.
– У г’ормитов тоже есть понятия «зла» и «добра»?
– Это философский вопрос, коллега. Я бы с удовольствием побеседовал с вами на эту тему, но у меня мало времени.
– А всё-таки?
– Усложнение приветствуется и поддерживается, упрощение – только в случае крайней необходимости.
– Зло – это «упрощение»?
– Человеческие языки не в состоянии передать всех нюансов этой формулы, но если приблизительно, то да. Фундаментальные принципы жизни одинаковы для всех рас. Хотя биологические и психические различия огромны.
– Внешне вы не отличаетесь от человека.
– Мы умеем маскироваться лучше, чем вы. Чем древнее раса, тем совершеннее её приёмы маскировки.
– Это тоже формула?
– Это один из фундаментальных законов развития жизни, коллега. Зрелость разумного вида определяется умением входить в чужие формы, не теряя самобытного содержания. С этой точки зрения ваша раса ещё не вышла из раннего детства.
– Похоже на расизм.
– Как вам угодно, коллега. Шлифовать опорные понятия можно до бесконечности. Но, к сожалению, у нас её нет, этой бесконечности. Ни у вас, ни у меня, хотя я живу дольше вас и, если всё будет хорошо, смогу увидеть ваших прапраправнуков. Мы даём вам шестьдесят стандартных часов на обдумывание нашего предложения.
– Как в игре «Г’ормитские шпионы», – вздохнул археолог, – лет десять назад она была популярна среди учащихся начальных школ. Там были правила. За услуги шпионы предлагали разные бонусы. Из денег, знаний и развлечений я всегда выбирал развлечения.
– Бонусы? – Посланец Г’ормы хмыкнул и покачал головой. – Мы не мыслим такими категориями. Мыслить такими категориями оскорбительно. Разве вы не хотите помочь своей расе?
– Я не уверен в том, что это будет именно помощь.
– Какие вам нужны гарантии?
– Гарантии? Может быть, и гарантии, но… – Он на минуту задумался. – В общем-то я хочу не гарантий…
– А чего вы хотите?
– Я подумал… Я хотел бы восстановить в памяти то, что видел в Питомнике.
– Вы поменяли приоритеты?
– Приоритеты?
– Вы же сейчас выбрали знания, а не развлечения.
– Просто теперь я считаю, что получение знаний – самое полезное из развлечений. Вы, наверное, знаете: людям свойственно взрослеть. То, что произошло со мной в Питомнике… Вряд ли в моей жизни произойдёт более значимое событие. И я хотел бы помнить о нём в мельчайших подробностях.
– Это не сложно, – человеческая маска г’ормита расплылась в понимающей улыбке. – Соответствующая зона вашей памяти закодирована. Очень поверхностная и небрежная пифийская кодировка. Сейчас я произнесу кодовую фразу и вы всё вспомните.
– Кодовая фраза? Как всё просто, – пробормотал Вольск.
– Стоящая на краю.
Что-то прохладное мягко прошлось от глаз Вольска до его затылка. И он вспомнил.
Перед ним необъятная пещера, похожая на амфитеатр, накрытая циклопическим многопарусным сводом. Голубой свет живёт в ней не в виде колонн, как в Зале Времени, а в нитях сетчатой вуали, закрывающей центр пещеры. Они с Овитой и Гвен стоят на широком кольцевом уступе, под самым сводом пещеры. Там, где вуаль не мешает зрению, видны контуры затемнённой сотовой конструкции. Даже с небольшой высоты заметны разрушения «сот», щербатые остовы разрушенных прозрачных куполов, провисшие мостоподобные конструкции.