Пиявка голубых кровей
Шрифт:
– Он здесь?
Маруся кивнула.
– И она тоже. Мусик, не радуй жабу своим раздражением. Улыбнись ей так, словно видишь торт с кремовыми розами.
– Меня от крема всегда тошнит, – пробормотала я.
– Знаю, – хихикнула дочь, – но «гора теста» понятия не имеет о твоем отношении к ней, считает твою улыбку искренней. Больше всего на свете Зоя злится из-за того, что у кого-то радостно на душе. Держись!
Я кивнула и поплелась в столовую. Денек сегодня удался на славу. С другой стороны, он намного лучше того четверга, когда Дегтярева выгнали на пенсию, и понедельника, когда в наш дом приехала тетенька с дрессированной свиньей. Как-нибудь расскажу вам эту историю.
– Мафи всегда прячется, когда видит Игоря, – сказала Маруся.
– Наверное, она помнит, как он плохо с ней обращался и хотел усыпить, – вздохнула я, – боится, что прежний хозяин заявит на нее свои права.
Мы обе остановились у двери.
– Мусик! Скажи чи-и-из, – попросила Манюня, – улыбайся.
Я старательно растянула губы и вошла в столовую.
Глава 10
Увидев на пороге хозяйку дома, Зоя Игнатьевна встала, воздела вверх правую руку, а левой указала на странно тихого Игоря и торжественно объявила:
– Этот человек более не является моим родственником. Он отлучен от дома. Лишен всех благ. Отрезанный ломоть. Не желаю иметь с ним ничего общего! Все. Я его вам вернула. Делайте с сим субъектом что хотите! Он ваш!
Рухни сейчас в столовой потолок, я бы удивилась меньше. В конце концов люстра у нас уже падала, ничего нового я не увижу. Но то, что Зоя изгнала обожаемого сына, просто невероятно. Разве можно лишить небо солнца?
Указательный перст Зои переместился на Феликса, который, похоже, был ошарашен не менее меня.
– Забирай его! Не желаю более видеть сего субъекта в своем доме! И помогать тебе содержать его не проси! Денег я не дам. Сам с ним возись. С меня хватит! Все. Прощайте!
Зоя Игнатьевна вонзила в меня свой взгляд.
– Никаких ваших просьб забрать к себе эту личность я слышать не хочу! Конец истории. Молодой человек, не помню вашего имени, немедленно проводите меня к машине!
Юра, к которому обратилась Зоя, вскочил.
– Да. Пожалуйста! С удовольствием отведу вас…
Глаза Зои вспыхнули злым огнем.
– С удовольствием? С удовольствием??? Не испытываю желания доставлять вам удовольствие. Не нуждаюсь в вашей помощи!
Чеканя шаг, Зоя покинула столовую. Пару секунд мы сидели молча, первым опомнился Феликс:
– Игорь, что ты натворил?
– Честное слово, ничего, – затараторил Гарик, – вчера, как обычно, мы поужинали в ресторане. Мило посидели. Я рассказал матери о новом проекте.
– М-м-м, – простонала я, – только не это!
– Наверное, Зое надоело сыну деньги давать, – предположила Маша.
– И ее можно понять, – буркнул Сеня, – это все равно что печь топить купюрами. Бросил, сгорели. Бросил, сгорели. Лично я, услышав про очередную идею Игоря, ни за какие пряники не стал бы ему помогать.
– Так я ей подробности не сообщил, – уточнил Гарик, – еще не составил бизнес-проект, просто обозначил тему. Мы потрепались о разных знакомых, языки почесали. У Глории спросите.
Только после упоминания имени моей свекрови я поняла, что она тоже где-то здесь, завертела головой в разные стороны и увидела ее в кресле, которое стоит в углу.
Феликс повернулся к матери.
– Можешь объяснить, что произошло?
– Нет, – коротко ответила та.
– И все же расскажи, как у вас прошел вечер, – настаивал сын, – иди сюда, сядь с нами за стол.
Глория молча повиновалась и устроилась около меня.
– Игорь говорит правду. Они с мамой посидели в ресторане.
– Тебя, значит, не пригласили, – заметил Феликс.
По лицу свекрови промелькнула тень улыбки.
– Да я и не люблю семейные походы. Когда они вернулись домой, мама меня увидела и велела:
– Исчезни.
Мне стало понятно, что у нее плохое настроение. Я ушла в свою комнату. Через полчаса ее крик утих и наступила тишина.
– Что она говорила? – поинтересовалась я.
– Игоря ругала на все корки, – вздохнула Глория, – она ему раньше даже замечаний не делала. Никогда. И вдруг! Я очень удивилась, и тут мама в мою спальню влетела и велела: «Собирайся, едем». Спрашивать, куда, зачем, я побоялась. Зоя, конечно, не сахарный пончик, но она обычно грань не переходит. Однако сегодня ее прямо переклинило! Это все!
– Прорвало плотину! – вздохнул Юрец. – Встречаются такие люди, спокойные, воспитанные, всем помогают, улыбаются, семью любят. А потом ночью родственников раз, и задушили. Почему? Да надоели они! Бегали, кричали, шумели… Довели, в общем.
Маша посмотрела на мужа.
– Надеюсь, ты не о себе сейчас говоришь.
Юра засмеялся.
– Нет! Я не такой хороший, я как Дегтярев.
– Ну вот, и до меня добрались, – вскипел полковник, – привели в пример как жесткого человека, душителя.
– Просто я объяснил, что мы с тобой похожи, – стал оправдываться Юра.
– Эй, хозяева, вы где? – закричал из прихожей хриплый бас. – Дверь открыта, эдак вас обворуют, а вы и не заметите. Хоть бы собаку завели.
Афина и Хуч, которые мирно сопели на диване, одновременно подняли головы и слаженно опустили их снова на подушки.
– В нашем случае надо волноваться не о том, что вещи сопрут, а о том, как бы воры псов не унесли, – вздохнул Феликс и встал.
– Есть где кто живой? – надрывался незнакомец, и в столовую вошел парень в синей куртке с надписью «Доставим все».