Плач палача
Шрифт:
Порывшись в столе, он извлек два стакана.
– Витку будем звать? – спросил Паша.
– Ей нельзя, она сразу потом засыпает.
– Слабая баба, – согласился Паша.
Матвеев открыл бутылку и разлил водку по стаканам.
– А этого прощелыгу я буду вместе с Родионовым лечить, – сказал Паша. – Я из него дурь-то выбью.
– Это ты о ком?
– О новеньком.
– Чего ты на него взъелся? – удивился Матвеев. – Чем он тебе успел насолить?
– Он думает, что он человек, – сказал Паша. – Я ему докажу, что он ошибается!
Он пристукнул кулаком по столу. Лампочка под потолком ярко вспыхнула и погасла.
– Тьфу ты! – в сердцах сказал Матвеев. – Стучать-то полегче надо.
– Может, ее просто подкрутить?
– Перегорела она – что там ее крутить.
– Я посмотрю все же, – сказал Паша. – Стаканы убери со стола – переверну ненароком.
Матвеев слышал в темноте, как Паша залез на стол.
– Подожди, – сказал он. – Я хоть дверь открою, чтобы тебе было светлее.
Он, осторожно ступая в темноте, пошел к дверям, но не успел дойти, потому что сзади громко щелкнуло и что-то большое и грузное обрушилось на пол. Матвеев рванул дверь и обернулся. Паша лежал на полу, задрав ноги на стол.
– Что там у вас? – спросила Вита.
– Паша! – позвал Матвеев. – Паша! – Он склонился над лежащим на полу человеком.
Рот Паши был приоткрыт, и тоненькая темная струйка побежала из уголка рта.
– Вита! – крикнул Матвеев, распрямляясь.
Медсестра появилась в дверях.
– Помоги мне, Вита. Его надо вынести на свет.
– Что с ним?
– Не знаю. Его, кажется, током ударило, и он упал со стола.
Они вынесли Пашу в коридор и положили на пол. Матвеев рванул рубаху на Пашиной груди.
– Я сама посмотрю, – сказала Вита, отстраняя его.
Матвеев отошел к окну. Фонарь на улице высвечивал кусочек пустынной дорожки. В пятне света кружился снег. Шум за спиной заставил Матвеева оглянуться. Вита распрямилась над телом Паши и смотрела на Матвеева широко раскрытыми глазами.
– Ну? – спросил Матвеев.
– Он умер, – прошептала Вита и попятилась. – Он убился.
Тело Паши так и пролежало всю ночь в коридоре. Его накрыли простыней и оставили лежать до утра. Вита ушла в соседний корпус: ее всю трясло, и она никак не могла успокоиться. На все палаты остался один Матвеев. Он сел за стол Виты и долго сидел, бездумно глядя прямо перед собой, пока его не сморил сон. Он положил голову на стол и заснул. Лампы в коридоре были погашены, горела только одна – на столе дежурной сестры.
Среди ночи дверь восьмой палаты открылась. Баклагов вышел в коридор, осмотрелся. Убедившись, что здесь никого нет, кроме спящего Матвеева, он подошел к укрытому телу и приподнял край простыни. Лицо Паши заострилось, и чем-то он сейчас напоминал воробья. Баклагов долго рассматривал его, потом накрыл простыней и скрылся в палате. Больше в эту ночь он в коридор не выходил.
Утром покойника увезли. Милицейский капитан, хмурый и неразговорчивый, составил какие-то бумаги и дал подписать их Вите и Матвееву. Матвеев подписал сразу, не читая, а Вита пыталась прочитать, но неожиданно разрыдалась и подписала, не дочитав. Капли ее слез капитан молча смахнул рукавом своего кителя. Доктор Родионов стоял в стороне, кусая губы.
– Где у вас приемный покой? – спросил капитан. – Там вчера наш работник шапку свою забыл.
– Лейтенант, что ли? – вспомнил Матвеев. – Тот, что вчера нам больного привез?
– Да, – сказал капитан и потер глаза рукой. – Тот самый.
– Я провожу вас, – сказал Матвеев.
Они вышли на улицу и направились к соседнему корпусу.
– Он на стуле ее оставил, – сказал Матвеев. – Когда он уже уехал, я заходил туда и видел, что она лежит.
Шапка с кокардой так и лежала на стуле.
– Я забираю ее, – сказал капитан дежурному врачу.
– Забирайте, – пожал плечами врач. – Пусть не забывает в следующий раз.
– Он уже никогда ничего не забудет, – сказал капитан. – Он застрелился вчера.
Врач вздрогнул и поднял глаза на капитана.
– Как… застрелился? – спросил с запинкой Матвеев.
– Небрежное обращение с оружием, – сказал капитан. – Сдавал пистолет после дежурства, а в стволе оставался патрон.
Он взял шапку лейтенанта в руку и вышел.
– Надо же, – пробормотал врач. – Совсем молодой был. Ты видел его вчера?
– Видел, – сказал Матвеев. – Он больного привез.
– Да, – кивнул врач. – Он еще ему наподдал здесь немного, кажется.
Спустя полчаса Матвеев встретил Баклагова в коридоре. Он уже было прошел мимо, потом, словно что-то вспомнив, сказал Баклагову в спину:
– Погиб лейтенант, тот, который тебя вчера сюда привез.
Баклагов замер, но не обернулся.
– Застрелился он, – сказал Матвеев. – По неосторожности..
– Он бил меня вчера, – сказал Баклагов, не оборачиваясь, и пошел дальше.
Зачем он это сказал? Чтобы показать, что не простил?
Матвеев нагнал его и, схватив за плечо, развернул к себе лицом:
– А Пашу покойного, санитара нашего, ты тоже не простил после смерти?
– А я на него зла и не держал, – спокойно ответил Баклагов и осторожно высвободил плечо. – Нельзя зло держать – аукнется оно после.