Плагиат (Исповедь ненормального)
Шрифт:
19
Всё стало налаживаться, как по волшебству. О сорокинской «Марине», без свежей информационной подпитки, все забыли. Новый подоспевший роман «Эраст Фандорин» на семистах страницах (составленный из четырёх), написанный в упрощённо-гоголевской манере, понравился всем сразу. Методом быстрого наговаривания текста на диктофон, когда сам не понимаешь значения фраз, можно было выпускать по роману в неделю. Запись дробилась на сколь угодно много отрывков и mp3 файлы рассылались машинисткам. Набранные в «Ворде» отрывки слетались по электронной почте и собирались в единое целое. На очереди стояли перенесённые на русскую почву Зюскинд и Мураками. Можно
Разумеется, я не собирался издавать более одного-двух романов в течение года, но в сложившейся ситуации было просто необходимо бросить щепотку сладкого отвлекающего снадобья в глаза общественности.
Настоящая бомба хлопнула за пределами отчества: внезапно аукнулся мой позабытый уже Гарри Поттер.
Крупное, но находящееся в финансовом кризисе британское издательство прислало ко мне своих эмиссаров. Разговор был долгий и трудный. Без обиняков мне сказали, что, по мнению их экспертов, романы о сатанинских обрядах, полётах на метле и колдовской школе художественной ценности не представляют. Они даже могут попасть в разряд «не рекомендованных для внеклассного чтения». Однако, в наиболее благоприятное для подобной акции время, они заполнят безнадёжно вопиющую пустоту в литературе для детей и подростков. Дорогая, продуманная специалистами-психологами рекламная кампания привлечёт к проекту не только детей, но и взрослых читателей. Поэтому книги будут издаваться «как взрослые» — без картинок, с вариантом пустой чёрной обложки (для метро). В случае успеха, последующие тома пишутся силами самого издательства; проценты от стоимости проданных тиражей стекаются на мой счёт.
Короче, они решили собрать всё, что у них есть, взять ссуды, где только не откажут, и, восславив дьявола, поставить все деньги на рекламу одного единственного проекта.
Ни секунды не задумываясь, я подписал договор и получил аванс. Эмиссары улетели в свою Британию, дрожа от волнения и неизвестности. Моё спокойствие и уверенная улыбка их не убедили. Зря.
В договоре был пункт, в котором указывался мой творческий псевдоним для проекта «Гарри Поттер», который я, поколебавшись мгновение, цинично вписал собственной рукой: «Джон Роллинг». Истинная фамилия русского автора будет держаться в секрете на протяжении первых двенадцати месяцев. Потом, в случае успеха, как показывала практика, это уже не имело значения. Год мне предстояло прожить с загадочной улыбкой на лице, а потом… При мысли о «потом» мой рот невольно растягивался до ушей.
Заметно приободрился и Гусев. Теперь он тоже ждал ребёнка и, как мне казалось, влюбился в свою собственную жену, которую совсем недавно взял по циничному расчёту. Я ждал мальчика, а он, естественно, девочку; наши жёны дружили, и мы часто проводили семейные вечера вместе. Неожиданно для себя Гусев почувствовал, что всю жизнь хотел иметь ребёнка. Но, не имея ни одной серьёзной связи, никак не мог представить себя в роли отца семейства. И тут вдруг всё переменилось. У него появился дом, умная понимающая жена, вместо игрушки-однодневки, добрые заботливые родственники. В одно время нам с Гусевым наконец-то показалось, что мы абсолютно счастливы и больше ничего ни в коем случае нельзя трогать.
Памятуя об ужасе, обуявшем нас во время потери «возвратных» капсул, мы решили разыграть последний шарик, бросив жребий. Выиграл, разумеется Гусев, и я, сделав за его ухом крошечный надрез, аккуратно ввёл шарик на прежнее место. Ранка зажила
20
Двадцать пятого декабря Алла давала большой концерт в «России». Название — «Скоро буду мамой» — по новой одноимённой песне. Я с женой, многочисленные друзья и родственники нашей большой, уже почти единой семьи сидели в первых рядах, держали друг друга за руки и улыбались. Кристина в это время была где-то в тропиках на съёмках музыкального фильма «Золотой ключик». Гусев стоял в кулисах, восторженно глядя на любимую.
В перерыве они заперли дверь гримёрки и бросились навстречу, порывисто дыша, хватая губами губы и расстёгивая без разбора всё, что могло расстёгиваться. Они уже не могли проводить день друг без друга, но они ждали именно этого момента — здесь в этой комнатке, где они впервые сблизились и полюбили. Свет погашен, горит только одна лампа — над тем самым столиком.
Перерыв не меньше сорока минут. Ресторан кафе, различные увеселения публике есть чем заняться. Концерт без большого перерыва — просто халтура.
На пол полетели брюки, концертное платье, трусы, пиджак… Дрогнул столик с красками и пузырьками, в отражении зеркал качнуло комнату. О… Первое движение. Немного помедлить. Какая красивая грудь у его жены. Наверное, они здорово смотрятся со стороны в такие мгновения. Он был бы даже не против, если бы какой-нибудь нахальный папарацци сделал несколько снимков, спрятавшись… ну вот хотя бы за этой маленькой ширмой. Стоп. Там действительно кто-то есть…
Гусев быстро обернулся.
— Ну что!.. — прошептала Алла в нетерпении.
— Здесь кто-то есть.
— Что?! — Алла подняла голову, оттолкнула Гусева и сжала коленки.
— Это я.
Поднявшись с корточек, из-за ширмы вышел тот самый псих, высокий парень с копной чёрных вьющихся волос. Парень улыбался, сжимая руке небольшой револьвер. С первого взгляда Гусев понял, что револьвер не газовый.
— Филя, зачем, не надо!.. — Алла спрыгнула на пол.
— Стой там! — Киркоров сделал шаг назад и перестал улыбаться.
— Филечка, Филипп, не надо, прошу тебя, я люблю тебя, но ты такой… странный… Ну погоди, может быть, у нас что-то получится… Если тебя не посадят в тюрьму, всё получится…
Заговаривая Киркорова, сделала чуть заметный знак мужу, и тот стал медленно двигаться в темноте по периметру, почти невидимый из-за ширмы.
— Ты не веришь? Хочешь, я докажу? Прямо сейчас. Мой муж… он трус, он не посмеет… Иди, иди сюда!..
Киркоров шагнул вперёд, и в ту же секунду Гусев прыгнул как тигр и сжал его горло стальным зажимом. Вместе они повалились на пол. Оказавшись сверху, но выпустив горло противника, Гусев стал выламывать из его пальцев револьвер. Сбив дыхание, Киркоров хрипел, он ослаб, но никак не выпускал оружие, хотя вывернутые пальцы трещали.
Наконец оружие оказалось в руке у Гусева. Но в тот же момент сумасшедший с рёвом бросился на Пугачёву. Гусев выстрелил.
Пуля, пройдя сквозным ранением между рёбрами Киркорова, пуля вошла в левую грудь Аллы и сразило её сердце. Она умерла, не успев понять, как это случилось, не успев почувствовать боли.
Киркоров обнял мёртвую за шею, поцеловал в лоб, медленно закрыл ей глаза. Не взглянув на соперника, держась за рану, поковылял прочь.
Гусев приставил револьвер к «горошине» за ухом, загнав её в круг ствола, и выстрелил.