Пламенеющий Ангел
Шрифт:
— Не собираешься выступить на следующей Олимпиаде?
Она замешкалась, пойманная врасплох.
— Вряд ли. Нет.
— Ну а с другой стороны — ты можешь рассказать всю эту историю, а мой редактор прилично за нее заплатит. Мы можем поговорить о твоей карьере, о воспоминаниях, о старых временах, облечь плотью костяк. Я могу использовать твои старые фотографии или привезти фотографа, чтобы снял тебя сейчас. Дело твое. Но твой портрет могут поместить на обложку, так что имеет смысл сделать новое фото.
Она в замешательстве покачала головой.
— О чем ты
— О журнале. Обложка. Я хочу сделать о тебе статью во время своего визита. Смешать, так сказать, приятное с полезным. Это было бы неплохо. Все хотят знать, что с тобой произошло со времени последней Олимпиады. А кто сделает эту статью лучше меня? Можем поработать над ней в свободное время. За нее заплатят кучу денег, Нест. Эти деньги достанутся шутя.
Она внезапно словно перестала дышать и сразу ощутила холод во всем теле.
— Ты хочешь сделать статью обо мне? — тихо спросила она, вспомнив звонок редактора журнала Пола: тогда, не договорив, она повесила трубку — месяц назад или около того.
Он рассмеялся.
— Точно. Я ведь журналист, или ты забыла?
— Так вот зачем тебе понадобилось приезжать сюда и видеться со мной?
— Вообще то, нет. Конечно, нет. Я ведь хотел видеться с тобой, в ближайшее время и в дальнейшем, но просто подумал: неплохо было бы…
Она положила трубку на рычаг, разорвав связь. Застыла на месте, уставившись на телефон, не в силах поверить в случившееся. Статья. Он хотел увидеться с ней, чтобы она помогла ему сделать статью. Это что же, редактор журнала его надоумил? Он, значит, решил, что сможет добраться до нее через Пола? Ее глаза наполнились слезами. Она пыталась сдержаться, потом плюнула. Забилась в угол, чтобы Росс не заметил, и дала волю слезам. Телефон звонил снова, но она не отвечала. Стояла в углу и хотела, чтобы все провалилось к чертям.
Ей не сразу удалось прийти в себя. На улице день уже медленно двигался к концу. Начинало смеркаться, бледное солнце садилось за край плотной завесы облаков. Вдоль Вудлаун-стрит загорались фонари и прожектора у домов, елочные огни сверкали сквозь замерзшие окна, горели вдоль перил лестниц и над входом. На заснеженной лужайке через улицу во дворе красовалась выполненная из дерева мистерия, изображающая Рождество Христа.
В дверях кухни появился Росс.
— Ты в порядке?
До чего же все любят задавать этот вопрос! Она кивнула, не глядя на него.
— Просто разочарована.
Телефон зазвонил снова. На этот раз она сняла трубку.
— Послушай, Пол, — начала она.
— Нест, это Ларри Спенс, — она услышала в трубке его тяжелое дыхание, как будто он бежал. Голос его прерывался. — Я хотел попросить прощения, вот и все. Прости меня. Я знаю, ты никогда больше не будешь со мной разговаривать, но Робинсон прав — лучше не искушать судьбу в этом деле. Ты не можешь рассуждать здраво, девочка. Если бы могла, то поняла бы, в какой ты беде, так что лучше бы тебе убраться отсюда. Я просто делаю то, что должен, ничего больше. Но мне жаль, что приходится это делать, потому что я тебя знаю…
— Пошел вон, Ларри, — она повесила трубку. И тупо уставилась на телефон. О чем он говорит? У нее даже мыслей на этот счет не было, но тон его голоса встревожил ее. Он звучал обеспокоенно, почти безумно. Эти извинения, снова и снова, за то, что задавал назойливые вопросы…
И вдруг, почти неожиданно, она подумала о детях. Она ведь совсем про них забыла из-за Ларри Спенса и всех этих звонков. Кинула взгляд в сторону спальни. Там что-то подозрительно тихо.
Она быстро прошла по коридору, включив по дороге свет. Ну и дура же она. Подняла переполох на пустом месте.
Сигнализация Пика на месте. Никто не смог бы войти в дом или выйти из него без того, чтобы она это почувствовала. Нет, повторяла Нест, пытаясь убедить себя. Нет!
— Харпер! Малыш Джон!
Она дошла до двери спальни и распахнула ее. Яркая рыжая вспышка мелькнула перед глазами, выскочив из-под кровати и скрывшись в холле. Хокай, но какой странный — он шипел от страха и ярости. Она быстро обшарила глазами комнату. Тени притаились в углах, широкими полосами легли на покрывало. Мозаика и игрушки разбросаны по полу. Полупустая чашечка с соком на ночном столике.
Но дети исчезли.
Глава 25
В первый момент Нест не могла заставить себя сдвинуться с места. Застыла, тупо уставившись в пустую комнату, потрясенная до глубины души. Внезапно на нее обрушилась лавина спутанных мыслей. Дети должны быть здесь.
Она сама привела их в эту комнату. Она только не может их увидеть. Может, они играют в прятки и хотят, чтобы их поискали. Может, они под кроватью или в кладовой. Не могли же они просто так взять и исчезнуть!
Она заставила себя заняться поисками, потому что поток мыслей сводил с ума. Даже понимая, что никого не найдет. Она искала под кроватью и в кладовой — везде, где можно было посмотреть. Потом шок прошел, уступив место гневу. Здесь ведь было безопасно, дом защищен! Впервые Пик подвел ее, и она испытывала ярость по отношению к нему.
Так было до тех пор, пока она не перешла в соседнюю комнату и не обнаружила, что окно в ванной Беннетт широко открыто. Тут же стало ясно, к чему был звонок Ларри Спенса. Она оставила его одного в комнате, когда пошла за детьми, и он использовал возможность открыть окно. Пик предупреждал: система не сработает, если открыть окна изнутри и оставить открытыми. Ларри все еще находился под властью Финдо Гаска, и он дал Гаску возможность проникнуть в дом без ее ведома. Он явился к ней специально, чтобы дать демону возможность украсть детей.
Обеспокоенный тишиной, Росс вышел в коридор и обнаружил Нест. Именно он разглядел влажный след на ковре. Здоровенный след не был человеческим, он словно принадлежал огромной ящерице: три пальца с когтями.
Эр'дрох забрал их, сразу решила Нест. И теперь они у демонов.
Захотелось свернуться комочком и умереть. Наброситься на кого-нибудь. Эмоции буквально раздирали на части, но оставалось только держать себя в руках, стоя вместе с Россом в темном коридоре и обсуждая, как поступить.