Пламенный клинок
Шрифт:
— Ничего страшного, — ответила Мара. — Обычное дело.
ГЛАВА 48
Был ранний вечер, когда Арен добрался до дома Мары, и тени древних развалин Моргенхольма ложились на подернутый закатным багрянцем город. Несмотря на теплый день, Арен никак не мог согреться, его то и дело прошибал холодный липкий пот. Приближаясь к воротам, он оглянулся, чтобы свернуть в сторону, если кого-нибудь заметит.
Арен настоял, чтобы его доставили обратно к «Горелому медведю». Оттуда он двинулся в направлении, противоположном дому Мары. Клиссен хитер и непременно пустил следом соглядатаев, а если Арен приведет их к дому Мары, то Железная Длань нагрянет туда еще до сумерек.
Несколько тягостных часов он пытался оторваться от предполагаемых преследователей. Но в конце концов признал: если Железная Длань послала кого-нибудь за ним по пятам, ему не хватает сноровки распознать слежку. Напоследок он проскользнул в какой-то трактир, вышел в заднюю дверь и перелез через стену, окружавшую двор. Снова оказавшись на улице, он почувствовал себя немного увереннее и направился к дому Мары.
На мгновение Арен остановился перед воротами, чтобы собраться с духом. Ему нужно успокоиться, иначе остальные заподозрят неладное. Руки у него еще дрожали, когда он думал о встрече с Клиссеном. Только теперь ему стало ясно, в какую игру он вступил, каким обязательством себя связал, сколь высоки ставки.
Сегодня он побывал на грани гибели. На шее у него осталась царапина от клинка Харта. Арен выторговал второй шанс, но третьего уже не будет. Ни для него, ни для Кейда.
Он позвонил в колокольчик у ворот, и из дома появилась Клия, суровая телохранительница и возница Мары. Пройдя по тропинке, проложенной через лужайку перед домом, она отворила ворота и впустила Арена.
Он был уже на полпути к дому, когда из передней двери вылетел Кейд и ринулся к нему. Арен не успел опомниться, как оказался в крепких дружеских объятиях.
— О боги, заставил же ты меня поволноваться! Киль только что вернулся и рассказал, что произошло.
— А вот ребра мне ломать совсем необязательно, — проворчал Арен, с трудом переводя дух.
Кейд усмехнулся и отпустил его. Клия вернулась в дом, пройдя мимо Фен, которая как раз выскочила во двор с облегчением на лице. Подбежав к Арену, она замешкалась, а потом подалась вперед и тоже обняла его.
От неожиданности он замер и только потом осторожно, словно обращаясь с каким-то хрупким предметом, обнял ее в ответ.
Краем глаза он видел, как Кейд отчаянно силится сохранить на лице улыбку. Арен беспомощно взглянул на друга: «Что я мог поделать? Она сама меня обняла». Но близость Фен доставила ему тайное удовольствие, мешавшее хоть сколько-нибудь искреннему раскаянию.
Девушка резко отстранилась и заправила рыжую прядь за ухо.
— Рада, что ты вернулся, — сказала она, не глядя на Арена.
— Несколько часов плутал, прежде чем убедился, что никто не висит на хвосте, — пояснил он. — А Граб вернулся? Он тоже был там.
— Еще нет, — ответил Кейд. Он по-прежнему с подозрением поглядывал то на Арена, то на Фен, раздумывая, стоит ли обижаться. Его она никогда так не обнимала.
— Ты видел, как он выбрался из трактира? — спросила Фен. Все трое уставились на ворота, словно ожидая, что с минуты на минуту появится Граб.
— Там творился полный кавардак, — ответил Арен. — Но если кто и мог от них ускользнуть… пожалуй, это Граб. — Но особой уверенности в его словах не слышалось.
— А вдруг его схватили? — с неожиданной тревогой воскликнул Кейд.
— Кого схватили? — спросил Граб, появившись позади них и вытянув шею, чтобы увидеть, куда все смотрят.
— Одного безмозглого скарла, который постоянно таскается за нами по пятам, — не моргнув глазом ответил Кейд.
— А почему нельзя было войти в ворота? — спросил Арен.
— Граб решил, что лучше лишний раз не привлекать к себе внимания, поэтому перелез через стену. А криволомец вернулся?
— Вернулся, — ответила Фен. — Заперся у себя в комнате.
— Все здесь! — радостно воскликнул Граб, раскинув руки. — Ха! Глупым кроданцам нас не поймать! Идите ко мне, друзья!
И все трое, к собственному ужасу, очутились в его объятиях.
— Отпусти! — завопил Кейд. — Фу, от тебя воняет, как от свинячьего зада! Хватит с меня дружеских порывов! — Но сквозь негодование прорывался смех; радость скарла оказалась заразительна, а от облегчения у всех закружилась голова. Никто из них не пропал без вести, никто не угодил в застенки Железной Длани. Смеялась даже Фен. В последние дни она выглядела менее настороженной, более компанейской. Она стала одной из них.
Арен тоже попытался засмеяться, но все его нутро свело холодной судорогой, и получилась лишь жалкая улыбка. Он видел, как в Фен расцветает радость, как по-новому светятся ее глаза, и это было прекрасно. И сама она была прекрасна. Но этот свет скоро померкнет, радость умрет — и все из-за него. Он хотел бы рассказать им о случившемся, о сделке, которую заключил с Клиссеном, о своем предательстве, но обратного пути не было. Он сделал выбор. И выбрал Кейда.
— Пустоголовые болваны! — рявкнул Гаррик, вихрем вылетел из дома, вне себя от гнева. — Все внутрь! Вас видно с улицы!
Смех застрял у них в горле, когда Гаррик схватил Кейда за шиворот и поволок в сторону двери. Он попытался сцапать и Арена, но тот резко стряхнул с себя его руку.
Гаррик повернулся к нему, сжав кулаки, сверкая глазами. Арен встретил его взгляд без малейшего страха.
— Не пытайся испытывать меня на прочность, — предостерег Гаррик. — Я велел вам оставаться здесь. А вы отправились бродить по городу и угодили прямиком в кроданскую засаду! Если бы вас схватили, погибло бы все наше дело.
— Ну тогда хорошо, что мы здесь, — вызывающе ответил Арен.
Гаррик уставился на него, не веря собственным ушам. Его ярость улетучилась, он горько усмехнулся и покачал головой.
— Я посвятил тебя в наши намерения, а ты в ответ поставил наши жизни под угрозу. Вы все безмозглые молокососы и недостойны участвовать в нашем деле. А теперь быстро в дом.
В его словах было столько презрения, что Арен умолк. Щеки у него запылали, он повесил голову и поплелся к дому. Гаррик был прав, и Арен ненавидел его за это.