Пламенный клинок
Шрифт:
— Все хорошо, — возразил Арен, когда Осман помог ему подняться на ноги. — Я еще не обессилел.
«Пока нет, — подумал Кейд, тревожно нахмурившись. — Но осталось недолго».
Они продолжили путь, держась подальше от перевалов, избегая проторенных троп, взбираясь по кручам, узким расщелинам и едва различимым дорожкам. Чем выше они поднимались, тем больше холодало, а с вершин задувал резкий и порывистый ветер. Арен шел с трудом, и Кейд поддерживал его за плечи. Прежде он сам подпитывался от Арена, но теперь тот в одночасье ослаб и сник. Значит, теперь очередь Кейда помочь другу. У него нет такой могучей воли, как у Арена, зато есть широкая спина и сильные руки, недаром он сын столяра. Отныне он станет опорой для Арена, как раньше Арен был опорой для него.
Дыхание Арена стало хриплым, он шатался и спотыкался, будто пьяный. Под полузакрытыми глазами темнели круги, а курчавые волосы в беспорядке падали на лоб. Вдруг его ноги подогнулись, и он обмяк. Кейд попытался подхватить друга, но сам опрокинулся под тяжестью его тела, и оба рухнули на тропинку в опасной близости к обрыву.
Осман, прикрывавший тыл, побежал к ним, подзывая Гаррика. Все остановились, радуясь нежданной передышке.
— Поднять их, — бесстрастно промолвил Гаррик.
— Он больше не может идти! — гневно воскликнул Кейд.
— Посмотри на мальчишку, Гаррик! — подхватил Осман. — Мы его погубим.
Гаррик с каменным лицом оглядел Арена. Веки юноши подрагивали, он слепо таращился вдаль. Гаррик перевел взгляд на Граба.
— Тащи его, — велел он скарлу. — Или убирайся. Ты здесь только благодаря ему.
Губы Граба недовольно скривились.
— Не умеешь выполнять приказы, скарл? — грозно спросил Гаррик.
Выражение лица скарла говорило, что он готов броситься на обидчика, и Киль передвинул ладонь поближе к рукоятке меча. Но тут Граб поднял руку и медленно прижал палец к шее, испещренной татуировками до самого воротника фуфайки.
— Видите это? Это означает, что Граб тридцать лиг волок своего друга до безопасного места после битвы с урдами во время Шестого Очищения. А друг был толстяк и обжора. Паршивец костлявый. Граб с легкостью его понесет. — Он подхватил Арена и перекинул через плечи, будто оленью тушу. — Ну что? Теперь идем?
— Пригнитесь! — внезапно выкрикнула Фен. Все припали к земле, пытаясь сделаться незаметными, насколько возможно на открытом горном склоне. Быстро и прерывисто дыша, Кейд принялся высматривать источник опасности.
Под ними в сгущавшемся сумраке двигались три темные фигуры. Сердце у Кейда упало. Страхоносцы следовали по пятам, медленно и неумолимо приближаясь.
Осман еле слышно выругался и взглянул на Гаррика, но губы Полого Человека были плотно сжаты.
— Недалеко отсюда есть путевая хижина, — сказала Фен.
«Она предлагает занять оборону, — с тревогой подумал Кейд. Значит, оторваться мы не сможем!»
Он посмотрел на остальных и увидел, что они тоже все поняли. Уловка не удалась. Страхоносцы настигнут их к рассвету.
— Веди, — сказал Гаррик.
Уже спустилась ночь, когда они добрались до хижины, одиноко стоявшей на изрытом надломами сланцевом склоне. На севере среди звезд полумесяцем нависали Сестры; из-за тускло мерцающей багровой Тантеры выглядывала бледная Лисса.
Хижина была заброшенная и давно не топленная, но путники радовались даже такому убежищу. Внутри нашлось несколько тюфяков, печка и шкаф. По стенам на крючках висели меховые полушубки, в углу были сложены одеяла и добротная походная одежда. В печке Фен обнаружила уже разложенные поленья и принялась орудовать кресалом и кремнем. Граб тем временем уложил Арена на тюфяк, а Кейд укрыл друга одеялом. Тот молол невнятицу и ворочался в лихорадочном забытьи.
— Спасибо, — пробормотал Кейд.
— Паршивец тебя не слышит, тупица, — бросил Граб.
— Я обращался к тебе.
— Угу, — пробурчал скарл. Шмыгнув носом, он снял с крючка теплый полушубок и натянул его поверх фуфайки.
Когда Граб хвастался, какие скарлы выносливые, он не преувеличивал. Жизнь на далеком севере закалила его народ. Он тащил на себе Арена словно пушинку и даже теперь не выказывал усталости. Остальные же вымотались до предела.
Фен подожгла запал и сунула его в дрова. Киль тем временем обыскивал шкаф, в котором нашлись галеты, банки с соленьями и покрытая воском сырная голова.
— Кто здесь живет? — спросил Кейд, дивясь, откуда обильные припасы в столь безлюдном месте.
— Это путевая хижина, — ответил Осман. — Приют для странников, заплутавших зимой среди горных снегов. След былых времен, когда гостеприимство еще было в обычае.
— По крайней мере, погибнем не с пустым брюхом? — усмехнулся Киль. Потом осекся и помрачнел. — Пропади оно все пропадом. Мариелла. Тед…
Гаррик положил руку ему на плечо.
— Твой брат о них позаботится.
— Ну да, — с горечью ответил Киль. — Но это моя обязанность.
Кейд с удивлением услышал сердечную теплоту в хриплом голосе Гаррика. Все остальные приходились друг другу лишь товарищами по оружию, но эти двое были друзьями. Настоящими друзьями ближе братьев. До сих пор он этого не замечал.
— Встанем караулом снаружи, — предложил Килю Гаррик, и оба вышли наружу, затворив за собой дверь. О чем бы ни завели они разговор, их беседа останется между ними, и свидетелем ее будет лишь мрак.
Жар от печки быстро наполнял тесную хижину. Пальцы Кейда понемногу отогревались под перчатками, но все его внимание было приковано к Арену, бессвязно бормотавшему под одеялом. Фен возилась у огня, занятая собственными мыслями. Граб, облаченный в новый полушубок, нарезал сыр и принялся его поглощать, явно не собираясь делиться с остальными. Осман обеспокоенно топтался за спиной у Кейда, с тревогой глядя на Арена.
— Мы так и будем сидеть и ждать, пока они сюда нагрянут? — наконец спросил Кейд.
— Да, иначе они застанут нас в дороге, когда мы будем не в силах обнажить клинки, — сказал Осман. — А так мы хотя бы дадим отпор.
— Только не Граб, — с набитым ртом заявил скарл. — Граб здесь не останется. Граб попытает счастья в горах. Только сначала покончит с этим сыром. — И обмакнул очередной кусочек в банку с крыжовенным вареньем.
— Нам будет тебя не хватать, — язвительно заметила Фен, не отводя взгляда от огня.