Пламя Феникса
Шрифт:
Лали закусила губу – так хотелось выть от отчаяния. Куда ей теперь бежать? Применить силу? Разгромить здесь все? Позвать Кейто? Или сделать то, что просил принц. Быть стойкой. Быть достойной звания фэн-луни.
В конце концов, она прыгнула в лаву – и ничего с ней не случилось. Никакой боли. Если она феникс, то ведь должна же справиться с огнем? Ей не будет больно. Не будет…
Горячая стрела словно пронзила ее насквозь, когда Печать коснулась кожи над левой лопаткой. Лали распахнула рот, чтобы завопить от боли, но крик застрял в легких, как если бы огонь поглотил
Лали царапала пол, стараясь найти опору, однако на смену шоку пришла опаляющая боль, которая распускалась, подобно цветку. Ничего, она стерпит, разве это может быть хуже того, что творилось у нее в душе?
– Хорошая девочка, – похвалил ее Укротитель. – Тебе нанесут заживляющий бальзам, не беспокойся, боль быстро пройдет. Как будешь готова, встань и иди дальше.
С этими словами он вышел, оставив их с «птицами» в полнейшей тишине. При нем никто не смел задевать ее, поняла Лали. Кинова насильно влила ей в рот еще больше густой бордовой жидкости, которая обжигала язык и горло. Другая девушка положила поверх раны несколько влажных, слегка колючих листьев – они и впрямь принесли прохладу и облегчение. Лали не знала, сколько она сидела здесь перед этими стервятницами, но ей безумно хотелось уйти, пусть дальше ее и ждала неизвестность.
Она поднялась на ноги, качнулась. Кинова шагнула ей навстречу, но Лали лишь отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. Она пройдет этот путь сама.
Вновь оказавшись во власти ночи, Лали замедлила шаг, прежде чем войти в южное крыло Дворца, где обитал принц. Землю устилали алые лепестки, будто указывающие ей путь. Вокруг не было ни души. Наверное, охрана скрывалась среди густой стены деревьев.
Набравшись смелости и опустошив мысли, Лали возобновила шаг. Спину саднило, клеймо чуть ли не пульсировало на ее коже, но она шла вперед. Поднялась по ступеням в здание и оказалась в широком коридоре, освещаемом лампадами. Здесь, на землях фениксов, она будто погружалась в древние времена – местные жители не так часто пользовались новшествами, привезенными с запада.
Подойдя к дальней двери, украшенной золотым кругом, напоминавшим солнце, Лали остановилась. Та была слегка приоткрыта, и оттуда доносились тихие шорохи. Приглушенный голос что-то шептал. Женский голос.
Лали сначала не поверила своим ушам и тряхнула головой, но нет – стоило ей чуть заглянуть внутрь и она увидела за полупрозрачной завесой ткани силуэт женщины. Гибкий стан сдавливали крепкие мужские руки.
– Ты… удивительная! – прерывисто сказал мужчина. И снова, и снова, и снова.
Это был принц Самсон, Лали узнала его властный голос. На лопатке вновь вспыхнула боль от клейма. Она пошла ради их брака даже на это варварство, а он… Кто он такой, чтобы так унижать ее? Как он мог, зная, что она придет! Или это тоже часть ее бесконечного испытания? Слезы застлали ей глаза. Слезы ярости. Лали развернулась и помчалась прочь, больше не желая оставаться во дворце, не зная, что ей делать… Она резко замерла и сжала руки в кулаки, на ее лице мелькнула злобная улыбка. А может, она и знала.
Следуя внутреннему зову, Лалибэй добралась до входа в удаленный павильон. Из здания шел мягкий свет, будто от одного-единственного фонаря или свечи. Лали вошла, полагаясь на свое чутье и догадываясь, кого сюда поселили. Подальше от всех.
– Тебе все-таки понадобилась помощь? – произнесла тьма, будто подзывая ее.
Лалибэй сделала еще один шаг, крепче стиснув кулаки. Ей было больно и ужасно одиноко.
Кейто сидел на широком подоконнике огромного окна и смотрел в ночь. Фонарь под его ногами отбрасывал узоры на пол, стены и его безупречное лицо. Сейчас глаза демона были почти черными, сливаясь с окружающим миром.
Лали молча подошла вплотную, страшась того, что может приказать ему. И желая этого. Да, она хотела ответить принцу той же монетой. Ее губы задрожали – или затряслось все тело? Взгляд Лали заскользил по чуть сутулым плечам демона, черной шелковой рубашке, распахнутой на груди, согнутым ногам в черных просторных брюках, босым ступням…
Она искала в себе силы сделать первый шаг, а Кейто, будь он неладен, совсем ей не помогал. Лишь внимательно следил за каждым ее движением.
Не выдержав его пристального взгляда и той бури, что грозила разорвать ее изнутри, Лали разрыдалась и обхватила Кейто за талию, прижимаясь щекой к его груди. Пусть он будет считать ее глупой, пусть – с ним можно.
Она подняла к нему заплаканное лицо, ища поддержки. Нашла его губы, слизывая свои слезы, давая попробовать их ему.
Кейто ответил на ее поцелуй не сразу, нехотя, лениво. Она желала сгореть дотла, забыться, вот только он не давал такой возможности.
Это было и больно, и приятно, и горько.
Кейто разорвал поцелуй, заставляя ее почувствовать себя еще более нежеланной, и прижал голову Лали к своей груди, кладя подбородок ей на плечо. Тихонько подул на то место, где горело невидимым пламенем клеймо. Почти там же, где была и его рана.
И тут Лали поняла. Он знал, знал, что ее заклеймили.
– Почему… почему ты ничего не сделал? – сглатывая слезы, спросила Лали. Она не могла бы объяснить и себе, с чего он должен был вмешаться.
– Боль делает нас сильными, моя госпожа, – ответил демон, опаляя своим дыханием ее кожу, – очень сильными.
– Иногда я не хочу быть сильной, – выдохнула она.
– Верю.
Кейто гладил ее по волосам, вдыхая аромат корицы, пока она не уснула. Он мог бы пойти дальше. Ему следовало это сделать. Соблазнить девчонку и управлять ею. Но пока было рано. Да, рано затевать эти игры, пока он не знал всех игроков. Кто же стоял за девчонкой? Кто управлял ею? Когда он поймет, то сможет сделать все по-своему.
Кейто поморщился, глядя на ее клеймо. Принц фениксов был тем еще собственником. Скулы Кейто напряглись, когда он стиснул челюсть. Он встал, поднимая Лали на руки и направляясь с ней к условленному месту. Она спала крепко и, скорее всего, проспит до утра.