Пламя Феникса
Шрифт:
Кейто фыркнул со смеху.
– А о чем же мы тогда будем общаться всю дорогу?
– Предлагаю на время забыть, кто мы такие, и просто насладиться окружающим миром.
– Так вот кто я для тебя, – с искрами смеха в голосе произнес Кейто, – источник наслаждения?
– Прекрати! – Лали шлепнула его по руке и засмеялась. – У тебя больше не получится соблазнить меня! И… мы ведь можем притвориться друзьями?
– Друзьями, – повторил Кейто, будто взвешивая это слово. – Я не умею дружить.
Лали крепче обхватила его руку, на ее лице сияла улыбка.
– Тогда я тебя научу.
Спускаясь к
– Вот оно очень похоже на тебя в профиль, – заявил он.
– Это чем же? – Лали присмотрелась. – Ты хочешь сказать, у меня такой горбатый нос? – И пощупала для верности свой нос, а Кейто рассмеялся и щелкнул ее по лбу.
– Все же некоторое сходство есть. Губы, например…
– Ты и правда отвратительный друг! – усмехнулась Лали.
На узких улочках в деревне, несмотря на ранний час, было оживленно. В дверных проемах лениво потягивались маленькие пятнистые кошки с острыми мордочками, но стоило Лали поднести к ним руку, чтобы погладить, и животные неизменно вставали на дыбы, будто охраняя вход в дом. Люди в серых или синих одеждах сливались со стенами, стараясь не смотреть в сторону Лали, и только пригибались и кланялись, когда она проходила мимо. Ее красный плащ был подобен яркому пламени, которое вдруг вспыхнуло среди серости утра.
– Сделай что-нибудь, – попросила она Кейто. – Не хочу, чтобы на меня так таращились.
– Что, например, выколоть им глаза? – предложил он.
– Кейто!
– Ну что! Я же демон!
– И не забываешь напоминать об этом. Ты же можешь сотворить мне другой плащ?
– Нет, моя госпожа, мы так не договаривались. Ты сама решила прогуляться пешком, поэтому и новый плащ лучше, пожалуй, купить, а не прибегать к моей помощи. Неужели принц не дал тебе деньжат?
Лали сердито глянула на него, но все же сняла с пояса мешочек с монетами, которые выдали ей перед прогулкой. Совсем как ребенку.
Она сбросила плащ, чтобы дальше не привлекать к себе внимания, свернула его и отдала Кейто, а сама направилась к видневшимся вдалеке торговым лавкам. Там раскинулась целая утренняя ярмарка.
Ей сразу бросились в глаза развевающиеся на ветру яркие ленты всевозможных цветов и оттенков. На мгновение Лали застыла на месте, околдованная их хаотичным танцем.
– Нравится? – спросил из-за спины Кейто.
Лали тряхнула головой и пошла дальше. Раньше она безумно любила вплетать в волосы ленты и украшать прическу бантиками, пока не бросила, решив, что это совсем по-детски. Ленты напомнили ей о Ремесисе. О времени, когда она была счастлива.
Пока она примеряла новый плащ – пепельно-серый, который бы не выделялся в толпе, Кейто тоже околачивался возле прилавков, с любопытством рассматривая всякие побрякушки. И даже общался с продавцом!
Лали отвернулась, слегка смутившись. Разве могла она подумать, что будет прогуливаться по ярмарке в такой компании? Но Кейто и впрямь выглядел здесь вполне естественно, напоминая ей простого парня, а не коварного и могущественного демона.
Когда с выбором было покончено, Кейто поравнялся с ней, глянул на новый наряд, и его собственный плащ выцвел буквально на глазах, став неотличимым от ее.
– Ты жульничаешь, – побранила его Лали, на что он лишь обаятельно улыбнулся и подмигнул ей.
– Мне можно. И куда идем дальше, маленькая транжира?
Лали округлила глаза.
– В самом деле, я же трачу не твои деньги!
– Демон без денег тебе не интересен? – спросил он, подкидывая в воздух взявшуюся из ниоткуда монету.
– Мне вот любопытно, ты когда-нибудь пробовал заработать что-то сам?
Кейто задумался, глядя в посиневшее небо.
– Вряд ли. Все достается мне по щелчку пальцев. Моя жизнь проста и… пуста. – Его лицо помрачнело, и Лали пожалела, что задала ему такой вопрос. – Хорошо, ну а ты?
– Конечно! Как-то я продавала печенье…
Во взгляде Кейто мелькнуло нечто кровожадное, заставив Лали отпрянуть.
– Что случилось?
– Печенье, Лали! Я хочу это проклятое печенье!
Лали пару мгновений смотрела на него с потрясением, а потом расхохоталась.
– Хорошо, тогда у меня идея. Заработай денег, и я испеку печенье и продам тебе его, идет?
– Настоящие монеты? – усмехнулся Кейто.
– И никакого мошенничества! – пригрозила ему пальцем Лали. – Тогда расходимся, я попробую найти для себя подходящее место, а ты включай фантазию.
Она хотела уйти, но Кейто остановил ее за руку и сцепил их ладони в замок.
– Ты забыла, что я твой телохранитель? А это значит, что все время нашего путешествия я буду охранять твое непослушное тело, – тихо проговорил он, смерив ее взглядом. – Поэтому сначала мы идем на мою работу, а потом на твою.
И он потянул ее за собой, озираясь по сторонам и, очевидно, стараясь придумать для себя занятие, а Лали с интересом следила за его жалкими потугами.
Наконец они остановились возле озера, от которого шел пар. Вода пузырилась, лопаясь на поверхности. Несколько лодок отчаливало от берега, направляясь к небольшому островку. Похоже, магию здесь использовали в последнюю очередь или не использовали вовсе.
Кейто искоса глянул на Лали. Уголки его губ приподнялись.
– Госпожа желает прокатиться?
Договорившись с лодочником, Кейто до полудня занял его место, чтобы перевозить на остров торгашей или обывателей. Забравшись в суденышко, он скинул с себя плащ, закатал рукава на черной рубахе и взялся за весла, а Лали кивнул устроиться напротив себя.
– Ну уж нет, так я буду тебя отвлекать, – игриво отозвалась она и села подальше, оставив место по центру для пассажиров.
До полудня они перевозили людей с берега на остров и обратно. Лали всю дорогу молчала, наслаждаясь прекрасным видом скал, зелени, плеском воды, звучанием голоса Кейто, который рассказывал пассажирам небылицы и выслушивал их жалобы. Конечно, она украдкой любовалась и его руками, на которых напрягались мускулы от каждого ритмичного давления на весла. Ветер ерошил его светлые волосы, набрасывая чуб на потемневшие глаза. Лали знала, что он следит за ней не меньше, чем она за ним, но обещала себе не думать об этом, не поддаваться соблазну. Чем ближе подходили к острову, тем спокойнее становились воды, рассеивался туман. А потом они вновь возвращались к бурлящей жизни деревни, над которой возвышался дворец Укротителя.