Пламя и тьма
Шрифт:
— Чёрт возьми! Это было круто! Он хорош! Вы, ребята, отстой, а он классный!
Друг Коннора рассмеялся.
— Ага. Этот парень не стеснительный. Он бы никогда сам не стал этого делать, но если взялся, то ничего не делает спустя рукава. Вот почему я знал, что это будет крутое пари. Коннор ничего не делает наполовину. Или вполсилы.
Всё ещё глупо ухмыляясь, Пилар кивнула. Она извлекла урок — это правда.
Он обошёл сцену, снова похожий на себя: в своём жилете — чапсы, бандана и парик пропали. Не планируя и полностью не осознавая, Пилар вскочила и направилась навстречу
Что вызвало бурные ура у их друзей… и, судя по звуку, и у остальной толпы тоже.
Она посмотрела на его ухмыляющееся, великолепное лицо.
— Боже мой, это было потрясающе! Сегодня я так сильно тебя оттрахаю!
Покачав головой, он наклонился к её уху.
— Нет, детка. Это я тебя оттрахаю.
У неё дернулись мышцы, а сердце сильно заколотилось.
— Тогда мы можем просто уйти отсюда?
— Что? И пропустить награждение? Нет, ты вытащила меня туда, и теперь должен подождать до логического конца. — Он слегка провёл языком по её уху. — Но если хочешь, я прикоснусь к тебе пальцами за столом.
Только не перед их друзьями. Кроме того, на ней джинсы, и она даже не хотела задумываться о том, как он хотел это проделать. У неё создалось впечатление, что его фишка — это публичный секс, и ей нужно поработать над этим. Так как он не просил этого напрямую, она решила, что у неё есть немного времени. Она покачала головой.
Он захихикал и поцеловал её в лоб.
— Жаль. Тебе придется подождать до окончания шоу. Потому что я выиграю ублюдочный приз, и хочу находится здесь из-за этого.
— Подарочную карту в «Блю Скай»? Тебе даже там не нравится.
— Это трофей. Я заставлю тебя сохранить его у тебя дома. Так чтобы ты каждый день могла видеть, что, в конце концов, я по-прежнему должен тебе.
— Если выиграешь.
Он взвёл бровь. Смеясь, она схватила его за руку, и они вернулись к своим столам, где Коннора приветствовали и байкеры, и пожарные.
Оказалось, что Коннора дисквалифицировали из-за того, что он записался только сам, а когда остальная «Банда» вышла на сцену, это нарушило какие-то правила конкурса. Победила латина с прекрасным голосом — Юлиана или как-то так. Пилар подумала, что та, вероятно, выиграла бы в любом случае, но уверенность и энтузиазм Коннора были... заразительны.
Когда он участвовал, то действительно полностью погружался в процесс.
Теперь он находился в её спальне и прижимал Пилар к стене. На обратном пути рюкзак достался Трику, а она пустила в ход руки, как только могла, так что они начали срывать друг с друга одежду, прежде чем Пилар открыла входную дверь, а затем, борясь с друг другом, они стали передвигаться в сторону спальни. Коннор, видимо славил кайф от адреналина, находясь на сцене, потому что стал яростнее и требовательнее чем когда-либо.
Она обожала ощущение его грубого тела на себе, то, как волосы на его груди потирались о её соски, и то, какие ощущения вызывали
Ему пришлось потрудиться, чтобы привести её сюда, но теперь, когда её руки были прижаты к стене, и одна из его рук крепко удерживала их, в то время как другая грубо бродила по её коже, груди, животу, бедрам и заднице, между ног, а его рот и язык утверждали на неё права.
Отталкивая его, довольная собой, она укусила его за губу. Он даже не удивился, больше нет. Его реакция представляла собой — хмык и насмешливую ухмылку, а затем он развернул её лицом к стене, и снова прижал. Его огромный член прижался к её заднице и пояснице — твёрдый как камень и такой настойчивый.
Когда он протолкнул жёсткую руку между её ног, над ухом Пилар раздался хриплый голос:
— Я хочу поиграть с твоими игрушками, детка. Хочешь этого? Хочешь, чтобы я связал тебя и заставил кончить, пока ты не зальёшь простыни?
Застонав от самой мысли, Пилар кивнула. За полторы недели, что они являлись настоящей парой, они пару раз заглядывали в её ящик. Многое из того, что у неё там находилось, она использовала одна, но кое-что было для парной игры. До Коннора только её приятель по траху — Даг — заслужил достаточно доверия, чтобы поиграть с ней. На самом деле, Даг был первым, кто попытался сдерживать её, и это стало откровением.
Именно тогда ей пришло в голову, что ей необходимо сказать Дагу, что их трах-дни подошли к концу, но прямо сейчас она выкинула эту мысль из головы.
Хотя Коннор был в восторге от наручников и других верёвок, его тревожили некоторые вещи, которые находились у неё в том ящике. И маленький кожаный хлыст больше всего. Два раза, когда они играли, он придерживался связывания и траха на его условиях.
Что устраивало Пилар — он уделял ей массу внимания. Если бы он никогда не захочет стать более авантюрным в играх, она всё равно навечно останется счастливой.
Он поднял её и отнёс в кровать. Затем открыл ящик и стал копаться в нём, пока не вытащил манжеты-наручники. Раньше он привязывал её к кровати, широко раскрывая, но, если собирается воспользоваться этими, то хотел чего-то другого. Она вопросительно изогнула бровь и откатилась в сторону, но он схватил её, как она и предполагала.
Она заставляла его бороться, и это была одна из ее любимейших вещей — борьба и то, как он мог перемещать её, даже когда она использовала против него всю свою энергию, и теперь, когда он наконец-то принял, что их борьба — это прелюдия (проявление сил ими двумя превращало её ещё в более развратную, более дикую для него, и что она остановит его, если он станет слишком грубым), он полностью и охотно был участвовал.
Он приковал наручниками её запястья над головой к изголовью. Затем взял свободный набор манжет с липучками, широко развел ее ноги и привязал к изножью кровати, останавливаясь, чтобы поцеловать каждую лодыжку чуть выше кожаной полосы. Он заскользил по её телу между ног — целуя, облизывая и прикусывая, пока не достиг её киски.