Пламя на воде

Хожевец Ольга Аркадьевна

– Кого я вижу!
– Радостно взревел Пурим, когда Барс появился на пороге лавки.
– Как дела? Где пропадал столько лет, бродяга? Ну, проходи же, рассказывай!

В маленьком магазинчике царил полумрак, посетители сегодня не баловали Пурима вниманием, и он подремывал за прилавком, подняв голову только на звук хлопнувшей двери. Увидев Барса, Пурим вскочил, полез из-за прилавка навстречу.

– Сейчас я Елену позову, обед организуем, - радостно басил Пурим и вдруг осекся на полуслове, пригляделся к Барсу, разом посерьезнел.

– Что с тобой случилось?

– Мерзейшая вещь, - сказал Барс,

присаживаясь на табурет.
– Потом расскажу. У тебя переодеться не найдется? И еще хорошо бы меч какой-нибудь. У меня еще дела есть.

– Могу себе представить. Мечей не держу, а одежду сейчас подберем. М-да, попахивает от тебя. Может, воды нагреть? Помоешься. И поесть наверняка не мешало бы. Что я тебе скажу, дружище - отложи-ка ты свои дела ненадолго. Ты же сам на себя не похож.

Барс поразмыслил.

– Ладно, воды нагрей, - согласился он.
– И поесть. Только если быстро.

– Вот и ладушки. А я пока старшего пошлю к оружейнику. Он у меня на оружие смышлен, сорванец, выберет - не пожалеешь.

– Там еще кобыла стоит возле крыльца, день ее куда-нибудь с глаз долой.

– Кобыла? У тебя? А Шторм где же?

– Несколько дней назад был в конюшне при здании суда.

– Суда? М-да, похоже, у тебя найдется много чего интересного мне рассказать.

– Найдется. Ты меня только не торопи.

Жилые комнаты в доме Пурима располагались наверху, над лавкой. Пока Барс отмокал в лохани с мыльной горячей водой, старший сын книготорговца принес от оружейника меч - вполне, надо признать, приличный. Пурим притащил наскоро собранный женой поднос с горой снеди. Сама Елена заглянула в комнату с ворохом разнообразной одежды, мило засмущалась, свалила вещи на ближайший стул и, улыбнувшись, вышла. Адепт не мучал рыцаря вопросами - принял к сведению краткое изложение событий, втиснутое Барсом в одну емкую фразу, помолчал задумчиво, похмыкал и решил, видно, отложить выяснение подробностей до лучших времен. Только когда рыцарь, одевшись, стал пристегивать к поясу меч, Пурим спросил осторожно:

– Ты уверен, что тут есть такая срочность?

– Есть.

– А я бы не стал торопиться.
– Мягко возразил адепт.
– Я бы сказал, что сейчас тебе нужно отдохнуть и отоспаться. Завтра пойдем разбираться, Барс; послушай меня, никуда они от нас не денутся.

– Что значит ``пойдем'`?
– Удивился Барс.

– А ты полагал, я тебя одного отпущу? После того, как тебя чуть не ухайдокали? Ты на себя в зеркало посмотри, герой.

– Не стоит тебе вместе со мной светиться.

– Плевать. Пусть думают, что хотят.

– О семье вспомни. И потом, ты когда в последний раз оружие в руках держал, Пурим?

– Да лет уж скоро двадцать тому, и что? Оно мне надо? Тут оружием потрясать - больше вреда выйдет, чем пользы. Нет, одного я тебя не пущу, и не мечтай. Хоть на стреме постою, понаблюдаю, чтоб тебя опять в ящик не засунули.

– Ладно, на стреме постоишь, - сдался Барс.
– Но только наблюдай, договорились? И давай собирайся, не то один уйду.

– Все-таки хочешь сейчас идти?

– Надо, Пурим. Если узнают, что я сбежал - мигом свернутся, никаких концов не найдешь. А мне, знаешь ли, любопытно.

– Только горячку-то не пори.
– Недовольно пробурчал адепт.

Спешка

оказалась напрасной. В суде очень удивились, увидев Барса: серьезный пожилой клерк внушительно объяснил рыцарю, что его дело было полностью разъяснено и закрыто уже (позвольте, сверюсь с бумагами) пять дней назад, все подозрения сняты, задержания личности не проводилось. По нелепому совпадению пристав, допрашивавший Барса, ночью того же числа скоропостижно скончался в своей постели, предположительно - от сердечного приступа. Гвардейский лейтенант, карауливший Барса, был убежден, что пристав сам вывел рыцаря из здания суда. В общем, никто ничего не знал. Зато конюх в казенной конюшне встретил Барса с искренней радостью.

– А я-то гадаю, что ж вы своего жеребчика никак не забираете, - тараторил он, ведя рыцаря по проходу между стойлами.
– И стоит ведь, бедняга, оседланный уж сколько времени. Я уж к нему и так, и сяк подойти пытался, так он чуть дверь в стойле не вышиб. Я ему корма на лопате подбрасывал. Хорошо еще хоть поилка у нас общая, желобом, можно снаружи воды налить, а то б сгубился жеребец. И то сказать, корм ведь у нас казенный, а на вашего жеребца разнарядка не вышла, а жрет он - просто прорва, ей-богу. Я уж собрался бумагу начальству сочинять, жалко ведь животинку, да только не мастак я бумаги писать.

– Спасибо, приятель.
– Барс сунул в широкую ладонь конюха несколько монеток.
– Ты все сделал правильно. А скажи, разве за жеребцом не приходили?

– Приходили, а как же, - с готовностью согласился конюх.
– Да только с чем пришли, с тем и ушли.

– Двое? Один коренастый такой, рыжеватый, а второй высокий и чернявый?
– Описал Барс своих ныне покойных похитителей.

– Верно, эти ваши приятели и были. Только конь их не признал.

– А раньше ты их не встречал?

Конюх искренне изумился.

– Ваших знакомых-то? Откуда?

Глава IV.

`'Магия дается Рыцарю Пламени для борьбы с нечистью. Не уподобляйся нечисти, применяя магию против людей''.

(из Устава Ордена Пламени)

– 1 -

– Я там порасспрашивал вокруг суда, - говорил Пурим вечером того же дня, сидя за бутылкой вина в комнате, которую гордо называл своим кабинетом.
– Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Там позади есть такая неприметная дверка из подвальчика, но она обычно закрыта. Никто не помнит, чтобы там что-нибудь грузили.

– Повезло сволочам, - подытожил Барс. Был он изрядно пьян и сидел, развалившись в кресле, закинув ногу на подлокотник.

– Ну, я бы не сказал, что им так уж сильно повезло, - резонно возразил Пурим.

– Тоже верно, - согласился Барс, вспомнив дымящиеся, опаленные тела и поморщившись.

– Я, конечно, еще поднапрягу своих людей, разузнаю, что смогу. Вокруг пристава этого стоит поразведать: с кем общался, чем дышал. И умер он, конечно, излишне своевременно. Полагаю, отравили.