Пламя на воде
Шрифт:
– Я вас уверяю, Ракис, если, как вы говорите, государству не нужно существование магии, то магия в государстве существовать не будет, и никакие демонстрации этого не изменят. Ну, переубедите вы пяток ученых лбов, ну, десяток. Полагаете, они с легкостью откажутся от своего положения, от привилегий и понесут в народ свет истины? Не смешите меня. Да и не нужно никому это подвижничество. Меня гораздо больше интересует вопрос - а почему, собственно, государству не нужно существование магии? И кому конкретно оно не нужно?
– И кому, как вы полагаете?
– Если б я знал. Возможно, кому-то мешает наш Орден. Впрочем, Ракис, Ордену и прежде случалось переживать
– Да вы истинный фаталист, Барс. Мне бы ваше спокойствие.
– Дело опыта.
– У меня такое впечатление, что ваш Орден вообще не стремится афишировать свои возможности. Почему?
– Это другая сторона проблемы, Ракис. Нас и так боятся, а вот это уже мешает. Я сталкивался даже с такими мнениями, что не то нечисть является делом рук Ордена, не то мы сами - нечисть не лучше прочей. И эти мнения довольно распространены.
– Весьма серьезная проблема, - согласился бакалавр.
– И весьма странно соотносится с полным отрицанием магии на государственном уровне. Полагаю, мне все же необходимо пообщаться с руководством вашего Ордена.
– Это долгий путь, Ракис.
– Вот-вот починят нашу карету, - вмешался в разговор барон.
– Вы действительно рассчитываете проехать по Долгиновскому тракту в карете?
– Удивился Барс.
– В эту пору года?
– Разве дальше дорога не становится лучше?
– Она становится хуже, барон. Если хотите знать мое мнение, доедете вы в лучшем случае до следующей колдобины.
– Нам необходимо попасть в Замок.
– Твердо заявил Ракис.
– Теперь я от этого дела так просто не отступлюсь.
– Скоро зима, а у вас больная нога.
– С моей ногой ничего серьезного. Уверен, через несколько дней я смогу держаться в седле.
– Я видел, как вы ездите верхом.
– Тем не менее я объездил пол-Арсании.
Барс посмотрел на ученого с уважением.
– В таком случае, я вижу один выход. Оставить карету на постоялом дворе, купить седла, взять из вещей только самое необходимое. И ехать верхом.
– Надо - значит, надо, - Жизнерадостно заявил барон Альгейм.
– Один из моих предков верхом добирался даже до Таоса.
– Очень смело с его стороны, - заметил Барс, проживший в Таосе весь предыдущий год.
– Вы согласитесь быть нашим проводником, Барс?
– Спросил Ракис.
Барс окинул взглядом всерьез загоревшихся новой идеей приятелей и усмехнулся.
– Куда же я теперь от вас денусь. Надеюсь, нам все же удастся успеть до начала зимних бурь.
– А если не удастся?
– Насторожился барон.
– Тогда поедем в бурю.
– А это очень страшно?
– Не для потомка двенадцати поколений Альгеймов, барон.
– Что-то подсказывает мне, что вы надо мной смеетесь.
– Как можно, барон. Вы мне просто симпатичны.
– Благодарю, мой друг.
– 4 -
Дорога между столицей Арсании, Умброй, и вторым по величине городом - Дарсом - была, несомненно, самой благоустроенной дорогой королевства. Широкая, прямая и идеально ровная, она представляла собой шедевр строительного мастерства и неизменно поддерживалась в отличном состоянии. Причиной создания этого совершенства послужила традиция, сложившаяся в давние времена и неуклонно с тех пор поддерживавшаяся.
Готовить дорогу к проезду королевского кортежа начинали задолго. Ее заново ровняли огромными скребками, каждый из которых тащила шестерка лошадей, подсыпали привезенной из карьеров гранитной крошкой, укатывали при помощи гигантских тяжелых барабанов. Движение на дороге перекрывалось; обычным путешественникам приходилось довольствоваться объездными путями. Перед самым проездом кортежа по обочинам дороги выставлялись рядами мощные масляные фонари. Гвардейские части держали вдоль дороги оцепление, не позволяя жаждущим хоть одним глазком глянуть на проносящийся мимо выезд подходить слишком близко к дорожному полотну.
Королевский кортеж мчался днем и ночью, останавливаясь только для смены лошадей. Впереди в легком открытом возке, запряженном тройкой лошадей, стоя, держась одной рукой за обвитый лентами двухметровый витой посох, ехал человек, исполнявший роль герольда. Герольды сменялись на каждой станции, но за честь проехать несколько часов впереди кортежа молодые люди из числа доверенных семей боролись по пол-года. Возок герольда украшался колокольцами, а в темное время суток или при плохой погоде по бортам его зажигались фонари. За возком следовал разъезд гвардейцев Королевского полка, с горнистом, знаменами и при полном параде. Подменные разъезды высылались вперед кортежа заранее и сменяли друг друга прямо на полном ходу, эффектно перестраивались и церемонно передавали знамена, демонстрируя великолепную выездку и слаженность действий.
Гвардейский разъезд уже скрывался вдали, когда на дороге появлялась вереница экипажей. Восьмерные упряжки влекли богато отделанные, странной конструкции кареты: необычайно длинные, на восьми или даже двенадцати колесах, они казались скорее отправившимися по какой-то иронии неведомых сил в путь домами. И действительно, каждая карета вмещала в себя спальный отсек, салон и умывальню, содержащую некоторые необходимые в дороге удобства. Это и был королевский поезд, растягивавшийся порой почти на милю в длину и скрывавший за занавешенными тяжелой парчой окошками королевскую семью и значительную часть двора. Завершал кортеж еще один гвардейский разъезд.
Для Алины выезд в Дарс на турнир всегда был долгожданным событием, но в этом году - особенно. И не только потому, что ей предстояло вручать кубок победителю. Был и более весомый повод для волнений: Клавдий Мор, лейтенант Королевской гвардии, собирался принять участие в турнире.
Алина не забыла его поражения на тренировочной площадке и, будучи девушкой практичной, намеревалась принять ряд мер, чтобы этого не повторилось. В частности, она подлизалась к Бертраму, первому клинку Королевской гвардии, и, чередуя убеждение с задабриванием, отговорила его от участия в турнире. Старый солдат похмыкал в усы, чему-то хитро улыбнулся и наконец признался, что для турниров действительно, пожалуй, староват. Удалился он, покачивая головой.