Планета двойников (Гримерка Буратино)
Шрифт:
– А откуда, вы меня знаете?
– спросил молодой, но бесцеремонный, субъект. Мы опешили.
– А, вы бывший начальник моего дядюшки, - рассмотрел субъект фиолетовую выпушку на моих брюках.
– Ах, ты.... Возмущённый Борисов лапнул кобуру. Субъект исчез. Настроение у Борисова тоже. Лежит вон сопит. Борисов посмотрел на меня.
– Ты, херр майор, чё улыбу давишь, сам с собой.
– Да, вспоминаю, как я провёл этим летом.
– Олигарх, хренов,
– А ты, что такой злой? С Эльзой поцапались?
– Она предложила мне венчаться.
– Вау. А ты?
– Я же нищий, Борн. Лицо прямодушного Николаича стало таким несчастным.
– Ты что несёшь! Загорающие поблизости люди заинтересованно уставились на меня, вопящего.
– Вот так голос. Она ж домохозяйка! А ты крутой егерь! Его лесхоз уже неделю давал прибыль, а дичь Борисов руками ловил. Не знали куда уже и помещать.
– Не ори. Разорался. Миллионерша она, - я опешил.
– Ик. И?
– Что и. Наняла шустрого поверенного и патентами торгует. По сотни тыщь уже запрашивает. Помнишь тот жуткий субботник, мля? Целое воскресенье вбухали. Это, мальчики, лишнее, нам не нужное, - Борисов передразнил Эльзу.
– Ну, помню.
– Ну, помню. Нумизматам-коллекционерам всё загнала. А готовит-убирает у нас теперь прислуга. Помолчали.
– И когда свадьба, альфонс? Борисов сердито посмотрел на меня, развесёлого.
– Злыдень. Три недели дала сроку. И сердитость у него ушла. Я уж думал это моя заслуга. Счас. Борисов показывал с удивлением, пальцем, на подъехавшую Микру, точную копию нашей машины.
– Это кто?
– прибежала накупавшаяся Зося. Из Микры вышли Лиэль, Никита и Макс.
– Привет, Лиэль. Ты что себе татушку сделала?
– Я не Лиэль. Я - Стелла. Подходящая к нам девушка, была копией Лиэль, но с татуировкой на бицепсе правой руки. Ехала Стелла Степанкова, менеджер "Газпрома", из Москвы в Ярославль, а попала из 2010-го в Ростов-на-Дону, чтобы сразу нос к носу столкнутся с Лиэль, возле офиса "Мегафона".
– А Лиэль приехала?
– Дома сидит, тут, - коряво донёс нам информацию Макс.
– Мальчики, я скупаюсь?
– Стелла стала снимать с себя сарафан.
– А я поеду домой, - Зося стала натягивать свой сарафан. Глаза у Борисова забегали от одного девичьего тела к другому. Что бы остановится на Стелле. Даа, на купальник у неё пошло сантиметров тридцать ткани. Это если квадратами считать. Плюс верёвочки. Я и не такое в шатре от князя Рустама две ночи подряд лицезрел, зато остальные. Плюс отдыхающие. Сплошь - Вау!
– со всех сторон. Стелла под это "Вау" зашла по попу
– А вы, что не купаетесь?
– Да мы сюда по делу. За вами, - Борисов поднялся с песка.
– Ёклмнэ! Борн, у него погоны подполковника! А я рассматривал важного, с тросточкой, Макса.
– И?
– Никита теперь командир отдельного батальона донского спецназа.
– И?
– А Макс, зам управляющего департамента новых технологий, - по очереди похвастались молодые люди.
– И что тут делают крутые мэны? Ничё, что я на песочке лежу?
– Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!
– Борисов, не отвлекай. Что там у вас случилось?
– Борн, Макс позавчера спутник хакнул.
– И?
– Их там четыре на орбите висит.
– И?
– Вот ты, Борн, заладил - и, да и.
– А что они партизан из себя корчат! Макс тростью что-то нарисовал на песке.
– Что этот карась над верёвочкой делает, мля?
– Это не верёвочка, это - экватор. А карась - материк, где мы находимся. И ещё три таких же "карася", тут, тут и тут. Мы находимся на западе головы, вот тут, тут Странные горы, тут реки. Ростов тут, Прага тут, пять городков ещё. А здесь в трёхстах милях от головы остров "Крючок".
– Всё?
– Никита помрачнел, и тянул с ответом. У Макса лицо стало тусклым.
– Интуиция мне подсказывает, что с востока идёт орда, типа, Батыевой. Тыщ триста. Я прав?
– Да, Борн.
– Как серпом по яйцам, бля. Небо для меня стало с овчинку, а нижняя часть торса стала ждать серп для фруктов.
– На самом интересном месте...
– Ага, Николаич, свадьба отменяется, готовь портянки.
– Уплыть бы куда-нибудь, мля.
– На чём?
– Да хоть на этом. Ой! Откуда он взялся?
– Борисов ткнул пальцем в сторону моря. И я, за головкой Стеллы, увидал военный катер. Американский.
– Упс. Приплыло. А Стелла развернулась и поплыла к катеру.
– Куда её понесло, мля! Чего-чего, а страха от кораблика, я не почувствовал.
– Она их своими сиськами разоружит, нахрен.
– Борн, ты тоже так думаешь?
– Она по-английски лучше меня говорит, - старательно выговорил Макаров.
– А ты, Никита, откуда их язык знаешь?
– Я больше семи лет с ними общался.
– Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!
Курортники, увидев посудину с пулемётами, собрались паниковать.