Планета свиней. Часть 2
Шрифт:
Судья что-то пробурчал в ответ. Стас ничего не разобрал, оттого что старик набил полный рот сладостей.
– Вы что-то сказали? – переспросил Зубов.
Черепанов облизал губы, сделал глоток чая.
– Совсем меня уважать перестали, – прищурился старик. – Я ведь в курсе, что шпионов к обмену готовят.
Стас немного удивился. Про обмен он ничего не говорил; может, Парамон ляпнул? Ну, ляпнул и ляпнул. Кот и барсук – невелика птица. Конечно, неудобно с судьёй вышло – не по-человечески. Но такова работа сыщика: сегодня он помогает криминалу,
– У меня, товарищ судья, приказ начальства. Простите, что был неискренен с вами, – извинился Зубов.
Судья не обиделся. Он продолжал уплетать эклеры и причмокивал.
– Я тогда пойду? – встал из-за стола Стас.
– Ну а что не идти-то? Иди с богом. Мы вроде бы с тобой всё решили, чего сидеть-то? – улыбнулся старик. – Ты в туалет только сидельцев своди. А потом покормить не забудь. Нутрии в зале приберутся и в столовую перейдут. Пока я на работе, они кашеварить будут, сколько понадобится… Ты зверюшек обязательно покорми, а то знаешь, после сильного стресса у гибридов сердце сдаёт. Тик-так, чих-пых и глохнет сердечко, как часы старые.
Стас благодарно посмотрел на судью. Товарищ Черепанов многим казался бездушным человеком, но всё-таки в нём ещё сохранилась жалость к гибридным согражданам.
***
– Выходите живее, – негромко командовал Зубов, открывая дверь железной клетки.
Голос Стас не повышал. Берёг душевное состояние напуганных антропоморфов.
Подсудимые сидели на лавке. Барсук держался бодро. Рыжий перенервничал и был сам не свой. Хорошо судья предупредил о зверином сердце, а то Зубов мог пошутить неуместно, а потом оправдывайся перед Гомвулем, потому что вместо живого кота только тушку в чёрном мешке вынесут.
– Вы за нами приехали? – улыбался Марат.
– Всё верно, – ответил Стас. – Только вам подкрепиться надо. В столовую сейчас пойдём.
– Обед, это всегда кстати, – сдержанно рассмеялся барсук.
Марат посмотрел на рыжего кота, протянув тому единственную лапу, чтобы Барс, наконец-то, оторвал задницу от лавки.
Рыжий послушно поднялся и, не обуваясь (потому что уже снял кеды перед расстрелом), пошлёпал босиком за шпионом под псевдонимом «Сухой».
– Ты сандалики-то надень, дружок, – не выпускал из клетки кота Стас.
Барс снова присел, нехотя натянул кеды без шнурков и вышел с опущенным носом.
***
В столовой было просторно, светло и чисто. Пахло жареным хлебом и ухой. Все столики были пусты. Никого, кроме человека, кота и барсука в столовой не было, не считая двух нутрий, которые трудились на раздаче. Гибридные дамы с выпирающими красными зубами уже переоделись в белые халаты, покончив с уборкой в зале.
– Мне, пожалуйста, салат «оливье». Ещё салат с капустой, картошки порцию и две котлетки… пожалуйста, – вежливо делал заказ Марат и улыбался по-настоящему; он был жутко голоден, что с языка капало.
– А тебе, милок, чего хочется? – спросила у кота нутрия,
Барс рассматривал блюда в кастрюльках. Запах стоял сумасшедший. Но некоторые кастрюльки уже были пусты, оттого что утром столовую штурмовал взвод кабанов.
– Сколько с меня за суп? – робко спросил кот.
– Не волнуйся, Барсик, я заплачу, – похлопал по рыжему плечу Стас. – Ты набирай чего приглянулось и ешь от пуза. Дорога тебе предстоит дальняя, дружок.
– Дорога будет дальняя? – испугался кот. – Тогда мне ушицы с рыбьей головой. И хлебушка кусочек. Только белого.
Нутрия номер два плеснула два полных половника супа, вместе с щучьей головой на длинном позвоночнике с рёбрами.
«Щучкой перед смертушкой кормят», – подумал Барс, но тарелку всё-таки взял.
Все присели за большой стол, накрытый скатертью с голенькими розовыми танцующими поросятами.
Стас попросил на кассе только пепельницу и сразу закурил.
Марат наворачивал салаты, уплетал картофельное пюре и рубил вилкой котлеты. Нож на столе остался нетронутым, потому что второй лапы у барсука нет.
Рыжий хлебал уху. Хлюпал без интереса. Но суп ему всё-таки понравился.
В щучьей голове было много косточек. Ещё больше на хребте. Барс косточки не жевал, отплёвывая их на стол. Когда накопилось костей прилично, стал складывать буквы, грани которых иногда скрещивались, словно сабли. Через минуту появилось нехитрое слово в один слог, из трёх букв. Не хватало воробушку над третьей и последней буквой. Тогда рыжий подцепил когтем в супе щучий глаз и шлёпнул его о стол. Так родилась третья полная буковка, а с ней и целое словечко, которое в литературе употребляется весьма редко.
– Чего такой хмурной? – спросил Марат.
– Я нормальный… – еле мякнул Барс.
Марат беззвучно рассмеялся, видя кислую физиономию своего товарища.
– Ты как хочешь мои слова трактуй, но жизнь, брат – удалась! – тряс мордой барсук.
Рыжему понравилось слово «трактуй». Он посмотрел на своё творение из костей на столе и тоже улыбнулся.
***
В Якутске стемнело. Автоматом включились придорожные фонари. Улица была совершенно пуста, потому что машины не рисковали заглохнуть в жгучий мороз. Только однажды тюремный грузовик с будкой обогнала легковушка, похожая на тропического таракана. В такой тачке обычно гоняют легковесные гибриды: коты, еноты, соболя и прочая мелкота.
Тюремный грузовик ехал медленно, потому что дороги в городе чистили только по понедельникам. Под колёсами грузовика скрипел снег вперемешку с угольной золой. В кабине сидели два кабана. Крутил баранку ефрейтор Лотов, на пассажирском сиденье в роли стрелка-охранника – сержант Дрын. У сержанта на коленях автомат ППШ, со снаряжённым магазином. Водила был вооружён пистолетом в кобуре, из которого он стрелял только в тире, и всё всегда улетало в «молоко».
Ещё утром они этапировали из тюрьмы двух гибридов. Сейчас они ехали обратно в тюрьму.