Плащ и шпага
Шрифт:
— Дело плохо, — подумал Агриппа — и сделал знак Югэ, чтоб он ушел.
Мальчик вышел, как ни в чем не бывало. Агриппа, в свою очередь объявил, что должен кое-чем распорядиться, и тоже ушел. Он хотел послать кого-нибудь в деревню за помощью и попросить графиню, чтобы она не выходила из своих комнат.
Оставшись один, великан, все ещё сердясь на последний ловкий удар мальчика, отворил окно, чтобы подышать свежим воздухом. Он увидел, что Югэ проходит по двору и, выпрыгнув из окна, побежал к нему. Услышав стук его толстых сапог по твердому
— Вы от меня ушли, приятель, — сказал рейтар — а к этому, клянусь честью, не привык капитан Брикетайль. За вами две игры!
Он засмеялся. Югэ смотрел на него, не говоря ни слова. Вдруг, переменив тон, великан сказал ему:
— У вас прехорошенький перстень… Можно посмотреть?
Югэ протянул руку доверчиво. Брикетайль схватил её, живо сорвал перстень и, полюбовавшись немного его блеском на солнце, надел себе на палец.
— А ведь как раз в пору, не правда-ли? Спасибо!
Сын графа Гедеона мгновенно побледнел.
— Вы толкуете ещё о вежливости, — вскричал он, — а сами то как поступаете?
Брикетайль пожал плечами.
— Да ведь если бы я у вас попросил этот перстень, все равно вы бы мне его отдали?
— Разумеется, нет!
— А вот потому-то я и взял его сам… Хотите получить назад, попробуйте сделать то же.
Югэ, вне себя, бросился на бандита. Но Брикетайль этого ожидал и навязывался на ссору. Он с такой силой сжал его в своих длинных руках, что у Югэ кости затрещали. Обезумев от боли, он до крови укусил великана за руку.
— А! Волченок! — крикну Брикетайль, выпустив его.
Он выхватил из ножен свою шпагу. Югэ схватил попавшуюся на земле палку и ждал его твердо. Первым же ударом Брикетайль разрубил пополам эту палку. Он и не думал остановиться, как вдруг две злых собаки бросились из глубины двора с лаем и раскрытой пастью. Брикетайль едва успел отскочить назад.
— Бери, Дракон! Хватай Фебея! — кричал Агриппа, появляясь вдали с мушкетами.
Брикетайль отступал, удерживая шпагой страшных псов, которые не отставали и кидались на него, как бешенные. Уже плащ, которым он обмотал себе левую руку был в клочьях, и он чувствовал у себя на ногах горячее дыхание собак, но, увидев за собой дерево, он отчаянным скачком вспрыгнул на ветку.
Дракон и Фебея бегали с воем кругом дерева, поднимались на ствол передними лапами и красными глазами грозили ещё солдату.
Агриппа в одну минуту добежал к ним.
— А если я вам раздроблю голову из этого мушкета, разве я буду не прав? — крикнул он Брикетайлю сердитым голосом…Будь вы на моем месте, вы бы так и сделали! … Но вы — мой пленник… Я лучше подожду… Когда-нибудь да придется ж вам сойти вниз.
Стоя на большой ветке, Брикетайль смотрел вокруг, куда бы бежать, откуда бы бы защищаться. Ничего кругом, кроме голого, ровного двора, а под деревом две собаки, не спускающие с него глаз. Вздумай он соскочит — и в ту же минуту их крепкие челюсти вопьются ему в шею.
— Гром и молния! — вскричал он.
— Попались, — возразил Агриппа. — Надо сдаваться.
— На каких условиях?
— Прежде всего — вот этот перстень, который вы украли.
— Просто шутка! Я с тем и взял его, чтобы отдать назад… Вот он.
Он снял с пальца перстень Югэ и бросил его в шляпу Агриппе.
— Теперь — вашу шпагу и ваш кинжал.
— А если я поклянусь вам, что не пущу их в дело?
— Мне будет гораздо спокойней, когда шпага и кинжал не будут больше у вас в руках.
Брикетайль прикусил губу и, обратясь к Югэ, который смотрел на всю эту сцену, сложив руки, спросил его:
— Что вы на это скажете? Я увидел герб на вашем перстне и принял вас за дворянина.
— Именно потому, что я дворянин, я и вижу что вы не дворянского рода.
— Что же, ты принимаешь меня за незаконнорожденного, что ли?
Гнев опять овладел им и он смерил глазами расстояние до земли и уж совсем было приготовился спрыгнуть вниз, но в эту минуту он увидел бегущих из заставы целой толпой крестьян с косами, топорами и копьями, а от них он уж наверняка не спасся бы если бы даже и одолел Агриппу, Югэ и обеих собак.
Проклятие вырвалось у него, и, выхватив из ножен шпагу и кинжал, он с силой швырнул их на песок.
— Теперь можете и сойти! — крикнул ему Агриппа, поднимая брошенное оружие.
Собак он взял за ошейники, и они только рычали.
В одну секунду солдат соскочил с дерева и, став прямо против Югэ, посмотрел на него молча. Его лицо, только что пылавшее диким гневом, вдруг стало бесстрастным и на нем показался какой-то отблеск благородства. Потом, проткнув руку и отвернув рукав, он показал кровавую рану и сказал:
— Вот тут у меня останется такой знак на память, которого я не забуду. Клянусь вам честью дворянина, а я — дворянин, можете мне поверить, постарайтесь лучше никогда не встречаться со мной.
И, выпрямившись во весь рост, с надменным видом, он прибавил:
— А теперь прикажите меня выпустить!
— А вот там дверь! — ответил Агриппа, указывая на угол. — Но позвольте мне проводить вас: там есть люди, которые могли бы напасть на вас, если меня не будет с вами.
Когда дверь отворилась, Брикетайль увидел, что в самом деле такая предосторожность не была лишней. Его окружило человек тридцать, готовых на него броситься, но Агриппа сделал знак рукой:
— Этот господин признался, что был неправ. Теперь это — ягненок. Нам остается только, друзья мои, пожелать ему счастливого пути… Но не мешает ему подальше обходить дубы, которые могут попасться ему на дороге: как раз может на одном из них когда-нибудь повиснуть.
Взрыв смеха отвечал ему.
— А, канальи! Если б только у меня была шпага. — Проворчал солдат и тут же снова принял невозмутимый вид, бросив на крестьян презрительный взгляд.
Полоумный малый, бывший все ещё на службе у графа де Монтестрюка, подвел поджарую лошадь бандита. Он сел верхом не спеша и поехал, высоко подняв голову.