Плата за души (Книга 2)

Гомонов Сергей

– Как твое это?
– он показал на свой висок.
– Здорово он тебя...

Влад прихватил сумку и на выходе встретился с огромной фигурой Усманова - самого добродушного парня в их компании по прозвищу "Горец". Ромальцев не был маленьким или ледащим, но рядом с Горцем он выглядел как доберман рядом с ньюфаундлендом. Хусейн пожал ему руку и пропустил мимо себя с улыбкой, полной одобрения.

Дмитрий поскреб в затылке. Да, Ромаха - не Вулф... Он, скорее, Бульдозер...

ШЕСТНАДЦАТОЕ ИЮЛЯ

Зинаида Петровна решила, что пора закатить

сыну истерику. Любимый домашний котик Владичка одичал так, что уже четвертые сутки возвращается домой под утро (значит, живет ночной жизнью), спит всего-навсего два-три часа, а потом снова сбегает. Где его носило, Ромальцева даже не подозревала. Он или отмалчивался, или отвечал, что на работе. Что за работа такая? И "мобильник" стал отключать, чтобы она его не беспокоила по пустякам: видите ли, своими частыми звонками она его отвлекает! Что с этим ребенком?! Неужели забыл, как неделю назад его полумертвого выловили из реки?!

Зинаида Петровна специально дождалась приезда Влада, пять раз задремывая в кресле у телевизора, но всякий раз просыпаясь от малейшего шороха. Весь ее организм настроился на предстоящий спектакль, и она просто не могла дать себе нормально заснуть. Наконец в прихожей зазвенели ключи и щелкнул замок.

– Владик!
– придав своему голосу твердость и строгость, заявила она.
– Так больше нельзя! Ты обо мне хоть немного думаешь?!

Влад весело взглянул на нее:

– Не говори, что я тебя разбудил!

– Разве я могла заснуть? Как тебе не стыдно?

– Ма! Во-первых, привет!
– он подхватил на руки ее отнюдь не невесомое тело, закружил и расцеловал; Зинаида Петровна охала и ахала, боясь, что он либо уронит ее, либо надорвется. А во-вторых, я до жутиков голодный. Покормишь меня, ладно? Ну-у, мамуль! Не дуйся! Я же тебя люблю!

– Перестань! Перестань! Ты как сумасшедший!
– но истерика уже отменялась. Целующийся, да еще и веселый Влад - ценная реликвия. Своего рода, раритет.
– Где ты ходишь в такое время?

– Я не хожу, ма, я езжу. По делам.

– По делам своей фирмы? Зачем она тебе сдалась, если из-за нее ты не можешь как следует отдохнуть?!

– Я не хочу отдыхать! Я наотдыхался на всю эту жизнь, честное слово! Покорми меня, иначе я сейчас умру!
– он засмеялся и поставил ее на ноги.

Зинаида Петровна принялась разогревать остатки ужина, а Влад с упоением полоскался в ванной. Вечно взмыленный, словно какой-то грузчик. Рубашки меняет каждый день, и все равно они у него как у трубочиста. И постоянно приходится стирать его спортивные костюмы: он из них буквально не вылезает. Чем таким можно заниматься "по делам фирмы"?

– За стол - в одних плавках?!!
– Ромальцева чуть не потеряла сознание.

Влад улыбнулся:

– Ма-а-а! Если я сейчас чего-нибудь не закину в желудок, то и рукой не смогу пошевелить! Не веришь?

– Но так нельзя! Это не эстетично!

Не слушая ее доводов, Влад уже уминал за обе щеки то, что было на тарелке.

– Зато так вкусно!
– расправившись с

доброй половиной щедрой порции, отозвался он.
– Мам, ты - гений кулинарного искусства! Правда-правда!

Знает, негодник, как подлизаться. Ну, как тут на него злиться?.. А надо... Господи! Как он ест! Как голодный волк! Неужто целый день ничего не ел?! Прямо как Дениска-паршивец. Ну, что с ними делать?

– Когда ты будешь приходить домой, как положено?
– Зинаида Петровна села напротив.

– Ой, ма, не знаю! Не спрашивай! Наверное, очень нескоро... Боюсь, что мне придется много поездить... Слушай, чего такое я только что съел? Это сказка!

– Худющий стал, как неизвестно кто! Разве так можно?

– И можно, и нужно. "Сальце-то лишнее мне зачем"? процитировал он кого-то и со смехом поднял к губам стакан с молоком.

– Тебя Зоя никак не может найти. Она уже замучила меня своими звонками. Ты уж разберись с нею.

Влад оторвался от стакана:

– Она уже приехала? Я не знал. Скажи ей, что я сам позвоню, когда смогу.

– Ой, пороть вас некому, а мне некогда! Ты что, забыл, почему она тебя ищет?

– Почему?

– У тебя в воскресенье будет день рожденья!

Он засмеялся:

– Оу! Честное слово, забыл! Ма, я потом сам вымою. Иди спать! Спать, спать, спать!
– и, составив посуду в мойку, он испарился.

Схватившись за сердце, Ромальцева залила корвалолом полкухни, чтобы до утра не выветрилось. Правда, пить его она не стала.

Привольно раскинувшись на постели, Влад уже видел десятый сон. Раньше он никогда не спал на животе. Дыхание у него было тихим, как у зверя в засаде. Одежду, естественно, всем скопом бросил на стуле: убирай, мама! Зинаида Петровна приложила к носу его рубашку в надежде унюхать женские духи: может быть, он на самом деле просто загулял, у мужчин это случается. Тогда она бы так не тревожилась. Не тут-то было. Рубашка носила в себе странный аромат смеси хвойного дымка, мяты, каких-то экзотических пряностей и... чего-то неопределенного, будившего давние воспоминания, но все равно не уловимого. Уж чей-чей, а запах кожи и волос собственного сына Зинаида Петровна прекрасно знала. И это не был его запах, а на парфюм он не похож.

Ромальцева демонстративно развесила его одежду на вешалки и села с краю кровати. Он даже не пошевелился. Владичка всегда спит чутко, а сейчас точно выключился. И спать на животе его не заставишь: он с детства привык скручиваться в комочек и заворачиваться в одеяло или простыню.

Зинаида Петровна осторожно погладила его по черным волосам и охнула: его тело так и дышало жаром, настолько сильным, что даже мокрая после душа голова уже почти высохла. Может быть, он заболел? Но больные так не едят и матерей на руках не носят. Безобразник! Загонит он ее в могилу! Она прикрыла сына простыней, подошла к шкафу и забралась в карман его джинсов. Ключи от машины и от гаража он всегда носил справа, а теперь переложил в левый карман. Мелочь, конечно, но как-то странно...