Плата за красоту
Шрифт:
– Завтра?
– Да. Я решила, что будет лучше, если ты узнаешь все это от меня. А уж брату расскажешь сама. Я знаю, вы любили Джованни. Мы все его любили. На похороны тебе прилетать не стоит. Это будет сугубо семейная церемония.
– Семейная?
– Да, я обо всем договорилась с его родственниками. От имени Джованни будет сделан взнос в благотворительный фонд. Семье же мы пошлем цветы. Мы все сейчас переживаем очень трудный период. Я надеюсь, что мы с тобой будем помнить о связывающих нас узах, несмотря на все профессиональные разногласия.
– Да-да, конечно. Я сегодня
– Я же сказала, тебе не нужно этого делать. – Голос Элизабет стал жестким. – Пресса отлично знает, что ты тоже работала над статуэткой Фиезоле. Сведения об этом просочились в печать. Если ты появишься, снова начнется шумиха. Ради родных Джованни не делай этого. Они хотят, чтобы похороны прошли достойно, без скандала.
Миранда вспомнила последний факс: «Его кровь на твоей совести. Неужели ты этого не видишь?»
– Да, ты права. Я только все испорчу. – Она снова закрыла глаза, думая об одном – лишь бы не сорваться на крик. – А полиция выяснила, какова была цель взлома? Из лаборатории что-либо похищено? – как можно спокойнее спросила она.
– Трудно сказать – многое уничтожено. Сигнализацию кто-то отключил изнутри. Полиция полагает, что это сделал сам Джованни. Скорее всего он знал убийцу.
– Держи меня в курсе расследования. Джованни был моим другом.
– Я знаю.
– Мама, это не то, что ты подумала, мы не были любовниками, – вздохнула Миранда. – Мы действительно были друзьями.
– Ты же знаешь, я никогда не вмешивалась в твою личную жизнь. – Элизабет не могла не напомнить об этом даже сейчас. – Хорошо, я буду тебя информировать. А ты, пожалуйста, позаботься о том, чтобы Эндрю всегда был в курсе твоих передвижений.
– Я никуда не собираюсь уезжать. Хочу заняться садом. – Она усмехнулась. – Вынужденный отпуск пристрастил меня к этому мирному занятию, оно успокаивает душу.
– Я тоже об этом слышала. Все лучше, чем сидеть и дуться. Скажи Эндрю, что я хочу как можно скорее узнать, как идет следствие по делу о краже. Возможно, я ненадолго приеду. Вся информация должна быть готова.
– Эндрю и сам это знает.
– Вот и хорошо. До свидания, Миранда.
– До свидания, мама.
Она положила трубку и долго сидела неподвижно. Не сразу заметила, что вошел Райан и встал у нее за спиной.
– Знаешь, в первую минуту она меня одурачила, – негромко сказала Миранда. – Мне даже показалось, что в ней есть что-то человеческое. Когда она рассказывала о Джованни, в ее голосе звучала искренняя скорбь. Но потом она немедленно переменилась. На похороны мне ехать нельзя – это повредит делу.
Всякий раз, когда Райан клал ей руки на плечи, Миранда вся сжималась. Ничего не могла с собой поделать, хотя злилась на себя за это. Она закрыла глаза и постаралась расслабиться.
– Еще одна инструкция: я должна сообщать Эндрю о своих перемещениях, а также передать брату, чтобы он внимательно следил за ходом следствия по делу о краже.
– У нее много забот, Миранда. Для всей вашей семьи настали непростые времена.
– А как поступает твоя семья, когда оказывается в сложной ситуации?
Он развернул кресло, в котором она сидела, к себе, присел на корточки.
– Наши
– Моя семья всегда ведет себя одинаково. Главный человек – мать. Отец неизменно держит дистанцию. А Эндрю не разлучается с бутылкой. Что же остается мне? Только одно – стараться не обращать на всех них внимания. Но это возможно лишь до тех пор, пока события не вторгаются в мою жизнь.
– По-моему, ты к себе несправедлива.
– То, что ты видел, – исключение, а не правило. – Она отстранила его, поднялась. – Ладно, пойду устрою себе пробежку.
– Миранда. – Он взял ее за руку. – Если бы тебе было наплевать на родственников, ты не выглядела бы такой расстроенной.
– Я не расстроена, Райан. Просто я махнула на все рукой.
Она высвободилась и пошла переодеваться. Пробежки Миранда устраивала нечасто. Она считала, что ходьба гораздо полезнее и пристойнее. Но если нервы на пределе, лучше разрядиться.
Сегодня она выбрала пляж, потому что воздух там был свеж, а прямо к ногам подкатывали морские волны. Миранда бежала по направлению на север, галька брызгала у нее из-под ног, а волны с шумом бросались на скалистый берег, разбрызгивая во все стороны радужные капли. Над водой пронзительно кричали чайки.
Мускулы разогрелись, по лицу потек пот, и Миранда сбросила куртку. Пусть валяется – никто ее не украдет. В Джонс-Пойнте преступность почти на нуле.
На синей воде покачивались оранжевые бакены. Еще дальше, почти на горизонте, виднелись серые, потрепанные штормами буи, короткий пирс покосился. Ни Эндрю, ни Миранда на лодках не катались. А между тем в этот погожий день, да еще в воскресенье, на горизонте виднелись многочисленные белые паруса. Все вокруг наслаждались жизнью.
Миранда бежала по пляжу, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью, а по вздымающейся груди сбегают струйки пота.
Ловец омаров в ярко-красной шапочке проверял свои ловушки. Он помахал Миранде рукой, и этот простой приветливый жест почему-то растрогал ее чуть ли не до слез. Она тоже махнула ему и остановилась, чувствуя, что бежать больше не может. Уперлась ладонями в колени, согнулась пополам и попыталась отрегулировать дыхание.
Она пробежала немного, но взяла слишком высокий темп и быстро выдохлась. В последнее время события закручиваются так стремительно, что поневоле перехватывает дыхание. Она не поспевает за жизнью, но остановиться и оглядеться по сторонам нельзя – слишком опасно.
Самое же печальное то, что она ничего не понимает в происходящем.
Подумать только – в ее доме поселился мужчина. Этого человека она знает считанные дни. Он вор, наверняка врун и к тому же явно опасен. Несмотря на это, она доверилась ему. Более того, завязала с ним интимные отношения. Никогда еще она не была с мужчиной так близка.
Миранда оглянулась, посмотрела на белоснежную башню маяка. Именно там, в этой башне, она узнала, что такое любовь. Конечно, все началось раньше, но решилось там, в маяке. У Миранды было ощущение, что она кубарем катится по крутому склону и неизвестно еще, чем закончится это падение.